Габлет поднял голову и, увидев дочь, нехорошо улыбнулся. Это был дурной знак. Обычно, гневаясь, король впадал в приступ бешенства, который заканчивался так же неожиданно, как начинался. Но на сей раз он пребывал за пределами гнева, в состоянии тихой ярости, что внешне никак не проявлялось.
Только однажды Адрина видела его таким — в тот раз, когда ее незаконнорожденные братья Тристан и Гаффен украли из храма статую Желанны, богини плодородия, и затащили ее на крышу самого злачного борделя в Талабаре. Узнав об этой выходке сыновей, отец так разошелся, что Адрина всерьез испугалась, как бы он обоих не убил. Габлет был хитрым, коварным и своенравным, но очень набожным. Он отчаянно хотел иметь законного сына и боялся, что в наказание за проказы низкорожденных сыновей Желанна сделает его импотентом. Зря боялся. С тех пор Габлет произвел на свет еще полдюжины детей, хотя по-прежнему не обзавелся законным наследником. Может, именно в этом и была месть Желанны?
— Адрина… — произнес Габлет с нехорошей улыбкой.
— Папочка…
— Не называйте меня папочкой, юная леди. Все было гораздо хуже, чем она думала.
— Я могу объяснить…
— Да?! — грозно вопросил Габлет, хватая с украшенного позолотой стола пергаментный свиток. — Ты можешь объяснить?!
Солнечный свет лился в комнату из высоких окон и, отраженный позолотой, больно бил в глаза. В кабинете было только одно кресло, на котором восседал король, и Адрине ничего не оставалось, как стоять перед ним, словно провинившаяся рабыня, и, потупив очи долу, пялиться в пол.
— Что именно ты можешь объяснить, моя дорогая? Как ты объяснишь этот счет от лорда Хергелата на семьсот золотых лукатов? Оказывается, ты потопила его яхту. А это? — Король выхватил из кучи свитков на столе еще один. — Лорд Брендл заявляет, что ты пустила на дно его каботажное судно, и требует за него двенадцать сотен лукатов. И конечно, леди Прелтон хочет получить компенсацию, потому как судно Брендла везло груз ее марочных вин, который теперь покоится на дне гавани и, как я понимаю, радует рыб. Стоит ли говорить о такой мелочи, как двадцать восемь раненых рабов, сидевших на веслах «Покорителя волн» в тот момент, когда ты протаранила пристань! Капитан Вендель оценил ущерб, нанесенный «Покорителю волн», в сумму от пяти до шести тысяч лукатов. — Он бросил счета на стол. — Что касается пристани, то инженерам потребуется больше недели на составление плана ремонтных работ. И быть может, им удастся вытащить «Покорителя волн» из-под опор и отвести подальше, не разбирая на части. Но купеческие гильдии уже заявили, что не будут пользоваться основным причалом. Ты понимаешь, что это значит?
Габлет говорил все громче и громче, пока, наконец, не сорвался на крик. Адрина съежилась — впрочем, скорее от похмельной головной боли, чем от страха перед отцом.
— Но, папочка…
— Повеселились! — загрохотал король.
— Это был пир в честь Каэларна, папочка. Мы просто хотели развлечься!
— Должен сказать тебе, Адрина, что это было роковое веселье. Я уж не говорю о том, что ты разорила меня!
Он явно преувеличивал. Даже столь огромная плата за ее проделки не могла оставить заметной бреши в бюджете Габлета.
— Я не разорила вас, отец! Так что не надо…
— Как будто у меня и без этого мало забот! Проклятые хитрианцы вступают в союз с Медалоном. Мои переговоры с кронпринцем Кариена вот-вот сорвутся…
«Зачем он врет?» — с неприязнью подумала Адрина. Кариенцы хотели получить у Габлета пушки и доступ в Фардоннский залив через порт в Соландской бухте, которую контролировал ее отец. Они уже сошлись в цене, а Габлету все мало.
Неожиданный союз Хитрии и Медалона и намечавшееся вторжение кариенцев, которые желали отомстить Медалону за смерть их посланника, сулили новые барыши, и мысль об этом радовала Габлета невероятно. Кариенская армия была огромной, и даже при поддержке кракандарского военлорда защитники намного уступали ей в численности. Если Кариен получит, как обещано, новое оружие из Фардоннии — Адрина сомневалась, что отец действительно намеревался продавать свои пушки, — то он будет непобедим. А у Габлета появятся две неслыханно благоприятные возможности. Во-первых, можно будет требовать у кариенцев любое количество леса для постройки новых кораблей, а во-вторых, пока кариенцы будут хозяйничать в Медалоне, Хитрия останется незащищенной вдоль всей северной границы, как на ладони, — хотите, берите.
Медалон Габлета не интересовал, а вот перспектива нападения на Хитрию была очень заманчива. Истоки вражды между Фардоннией и Хитрией терялись в глубокой древности, но в последние годы положение усугубилось еще и тем, что большая часть огромного флота Фардоннии принялась за пиратство и купцы богатой Хитрии стали их любимой добычей.
«Эта последняя опрометчивая сделка с кариенцами была обречена на неудачу», — думала Адрина. Никакое количество длинных толстых бревен, никакие железная руда и золото — ничто из того, что мог предложить богатый природными запасами Кариен, не могло сделать достойной сделку с племенем безмозглых фанатиков. Хитрианцы могли быть высокомерными и воинственными, их светлейший принц мог быть мерзким старым извращенцем, но, по крайней мере, они верили в тех же богов.
— И теперь благодаря твоей безответственности половина знати Талабара требует твоей головы! С чего ты взяла, что умеешь управлять моим флагманским кораблем?
Адрина уже поняла, что отец ее слушать не будет.
— Я не думала…
— Вот то-то и оно, что не думала! — Габлет откинулся на спинку кресла с таким видом, словно последние слова истощили его окончательно, и, почесав бороду, посмотрел на дочь: — Кто еще участвовал в этом безобразии?
В голове у Адрины мелькнула благородная мысль: надо взять вину на себя, ведь это была ее идея. Мелькнула и исчезла. Судя по всему, отец уже все знает, и вранье может лишь осложнить положение дел.
— Тристан… — страдальчески пробормотала она, хотя жалкий трус не заслуживал никакого сострадания — ведь он ее бросил.
— Еще кто? — безжалостно допытывался Габлет.
— И Кассандра.
— Ах, Кассандра, — повторил Габлет, нехорошо улыбаясь. — А я-то все ждал, когда ж мы услышим о ней.
— Ее не было на борту, когда… когда это случилось, — осторожно добавила Адрина.
Касси была невольной соучастницей этой шалости, и Адрина чувствовала, что обязана защитить младшую сестру.
— Я это учту, — пообещал Габлет. — Тебе известно, где она была?
— Она вернулась во дворец.
Адрина гадала, сделала Касси то, что обещала, или продолжала озорничать в отсутствие старшей сестры.
— Да, Кассандра вернулась во дворец, верно, — подтвердил Габлет. — Но она была так пьяна, что решила проверить, хороший ли любовник ее жених. Она прокралась в его комнату и пыталась соблазнить его, как уличная шлюха. И теперь кариенская делегация грозится отменить помолвку. Как вы могли подложить мне такую свинью?
