Вот вроде и все пояснения.
Кстати, хотел бы я посмотреть на эльфийку, которой нравится, когда ее презрительно кличут "эльфкой".
В общем, со всеми этими соображениями я подобрался, ожидая самого худшего. Шансы избежать драки были довольно зыбкими.
Но ничего страшного не случилось: девушка быстро овладела собой. Уголки ее губ стали жестче, а потом на них расцвела царственная улыбка.
– Значит, это ваш напарник? – сказано это было в стиле: "Стало быть, вы держите дома ручную вошь?"
Я пожал плечами, за спиной демонстрируя Олнику кулак.
– Ну да, а что тут такого? Хороший честный парень, я с ним познакомился в тюрьме…
Серые глаза мазнули по мне, и я ощутил, как на мой лоб наклеивают ярлык: "Развратник, насильник, убийца!"
– Пустяковое дело, – попытался исправить ситуацию Олник, наконец-то учуявший неладное. – Фатик всего лишь лошадь украл. Ну, там, вломил кое-кому… А я так вообще сидел ни за что! Это же Фрайтор, там законы дикие!
Я промолчал, в смущении переступая босыми ногами. Да, то был Фрайтор, одно из последних приключений, будь они неладны! Но не рассказывать же девчонке, как меня кинул наниматель – гроссмейстер рыцарского ордена Аерамин А.О. Фа… Да пошел бы он! Гритт, то был один из случаев, когда моя варварская природа взяла свое, и я погнался за гадом в слепой ярости и, кажется, завывая, чтобы вырвать его лживое сердце!
Не догнал, не вырвал, попал в тюрьму, отсидел.
Приключения оплачиваются плохо, вот что я вам скажу.
Да что там, приключения оплачиваются очень, очень хреново! Приключения калечат, преждевременно старят, делают алкоголиком, импотентом, лишают семьи!
В задницу приключения, яханный фонарь!
Нет, не буду оправдываться. Да и вряд ли я еще раз увижу эту эльфийку. Пускай останусь для нее насильником, грабителей и убийцей. Не сопляк, не какой-нибудь карманник, уже хорошо.
В некоторой степени, это было стоическое решение.
Я сделал к Олнику пол-оборота и энергично скривил ту часть лица, которая была не видима эльфийке.
– Нас выселяют, Ол. Будь добр, извинись перед новой хозяйкой этих апартаментов за "эльфку".
Это называется "гамма чувств". То есть когда на лице при сильном потрясении отображаются эмоции совершенно противоречивые. Вот примерно это и произошло с моим другом. Затем он слегка позеленел – то ли от приступа аллергии, то ли от досады. Глядя куда-то в землю (а точнее, в кучу мусора, что покрывала пол), он проговорил с пугающей монотонностью:
– Эльфка покупает нашу контору… А я-то думал, похмелье – это худшее, что будет ожидать меня сегодня утром. – И громко: – Простите, миледи, я был не прав! А-а-апчхи-и-и! – И шепотом мне: – Дамочка уже представилась? Показала бумаги? Ты уверен, что это не разводка? – Он добавил что-то неизустное, что читалось только по глазам.
Но он все-таки понял, как понял это я, что раз "миледи" соизволила подняться наверх, оставив приставов внизу, значит, у нас есть шанс разойтись мирно. Убраться, в смысле, уйти свободными, на своих двоих, на все четыре стороны без проблем. И с гордо поднятыми головами, как и полагается двум неудачникам на бизнес-поле Харашты (умолчим о том, что подобных неудачников чаще находят в подворотнях с перерезанными глотками). Вообще, когда права собственности переходят из рук в руки посредством выселения, может случиться… всякое. Если выселенец ершист, команда приставов пополняется троллями, а уж те – "в порядке исполнения служебного долга" – могут устроить вам внезапное недомогание, скоростной спуск по лестнице, и даже обзорный полет из окна.
Но эта девушка, похоже, была не чужда добродетели. Да-да, у приезжих случаются острые приступы этого недуга. Обычно он проходит через месяц-два, когда они убеждаются, что слова "добродетель" и "Харашта" могут соединяться разве что противоестественным образом.
Короче говоря, я кивнул, не забывая следить за выражением ее лица. Складка между ровных тонких бровей эльфийки мне не очень нравилась.
– Не задирай хвост, Ол. Мы спокойно…
Но он уже решил прокрутить ситуацию до конца и включил план номер девять: сел на пол, уронил голову на руки и запричитал:
– Молю, испытайте сочувствие к нашим проблемам! А-а-апчхи-и-и! У меня родственники, сорок ртов, дедушка инвалид!
Ненавижу план номер девять! Но… Иногда он срабатывает, особенно с женщинами. Здесь нужен напор, здесь нужно все провернуть очень быстро.
– Дедушка? О Небеса! Я не слышал, что случилось?
Он поднял голову, на его глазах блестели слезы (а изо рта, добавлю, выхлестывала мощная струя перегара):
– Я не хотел, не хотел говорить, тебе и без того пришлось тяжело последний месяц! Страшный обвал в Джутовых пещерах! Чтобы спасти, пришлось отнять обе ноги! И что теперь? Дети!.. Сорок ртов лишились кормильца. Остался один кормилец – я!
– О Небо, о Великая Торба!
– Поднять их, дать воспитание, чтобы они не пошли по кривой дорожке и не попали в лапы воров и распутников! Но мы разорены!.. Я разорен! Я нищ… Тебе хорошо, Фатик, уйдешь в матросы, а я… Я займу место дедушки! Тяжкий труд в забое! Три года – и хана! Угольная пыль! Они же не знают, что у меня слабые легкие! – По щекам покатились слезы, чуточку мутные от бродившего в крови алкоголя.
Я сочувственно кивнул.
– Ну а что тебе остается? Опять преступная стезя?
Он яростно покачал головой, разметав шлейфы слез, потом вдруг надул щеки и содрогнулся, выпучив глаза. О да, мне ли не знать, что резкие движения головой с похмелья вызывают тошноту.
К счастью, Олник справился, и уже через мгновение пришел в себя:
– Нет, как можно? Я же дал зарок!.. Но деньги… кровь этого жестокого мира! Я сойду в шахту, эркешш махандарр! Я сгину там, но не брошу сирот!
Он шустро вскочил на колени и простер к эльфийке руки.
– Пока мы еще здесь, можно, милая госпожа, я спою в честь вашей красоты? У меня отменный бас-тенор, он усладит ваши… уши:
Милые эльфы, о милые эльфы!
О Миллитриллиланиэль!
Когда уплыли на закат вы
В лесах умолкла птичья трель!
Замечу между строк, что бас-тенор у него и правда был неплохой. Во всяком случае, за исполнение мне краснеть не пришлось.
Потом – верите или нет – он заплакал и согнулся пополам: впрочем, это был, кажется, незапланированный поклон – Олника, я уверен, здорово тошнило.
Я посмотрел на девушку, прикинувшись агнцем. Ее взгляд уткнулся в гнома, словно тот был… ну не знаю, диковинной зверушкой, выставленной в балагане. Обычно эльфы тщательно скрывают свои эмоции, эта же девушка… В общем, на ее лице было то самое живое любопытство, что свойственно по большей части людям (ну и гномам, конечно, тоже).
