— Откажусь.
— Смотрите. А то ведь если она дотянет до самого отбора, то в качестве последней просьбы попросит у вас ночь любви. Будете знать.
— Это она тебе так сказала?
— Нет, это я ей посоветовал.
— Спасибо тебе, дорогой друг! Я ей со своей стороны то же самое посоветую, и могу поспорить, мой совет ей понравится больше.
— Не надо, ваше величество!
— Очень даже надо. А то ты совсем обнаглел. А ещё я ей посоветую напоить Элмара до требуемого состояния и отыметь его на своё усмотрение, чтобы не выпендривался со своим «недостойно» и «не подобает», охотничек хренов…
— Ваше величество! — ужаснулся Жак. — Вы представляете, что учинит наутро Элмар, если с ним так поступить? Вам что, не дорог ваш кузен?
— Не преувеличивай, ничего выдающегося он не учинит. Покричит, как он мог и как это недостойно, пострадает пару недель, и на том все кончится. — король посмотрел на часы, поднялся и убрал в сейф бутылку. — Допивай и выметайся, в четыре у меня деловая встреча.
— С Камиллой? — поинтересовался Жак.
— Нет, с Флавиусом. А с Камиллой у меня встреча в десять, если тебе так интересно. И тоже деловая. Я ей в очередной раз расскажу, что я о ней думаю и буду, наверное, искать себе новую фаворитку. Не выдерживаю я её подолгу, хотя профессионалка она первоклассная.
— Лучше бы вы себе жену искали, — проворчал Жак и тоже поднялся. — Не забудьте, завтра на закате.
— Амарго, у меня к тебе будет очень личная просьба. — Предводитель повстанцев поправил красный бантик на нагрудном кармане и внимательно посмотрел на собеседника. Амарго, немолодой, сухощавый и совершенно седой человек с неожиданно синими глазами на смуглом лице, недовольно поморщился.
— Догадываюсь. Сорди пожаловался тебе на моих ребят, и ты хочешь, чтобы я их заменил. Не больно ли много чести его торговому агенту? Чем ему не угодили мои ребята? Недостаточно сильно зады на поворотах заносили? Они и не будут воздавать ему почести. Их дело охранять. А его дело — вести переговоры и не приставать к местным в каждом кабаке.
— Я понимаю… — Товарищ Пассионарио виновато вздохнул и одарил Амарго очередным просительным взглядом. — Этот Ромеро и мне не особенно нравится. Но он нам нужен, и Сорди очень просил. У них там вышел конфликт… Я не прошу заменить всех, Торо и Эспада — спокойные интеллигентные люди, к ним трудно предъявить претензии, хотя Сорди и пытался. Но Рико замени, я тебя очень прошу. Он со своим языком кого хочешь доведёт до истерики. Они чуть не подрались там, Торо и Эспада их растаскивали. Да и как охранник он… не ахти какой. Вор, одним словом. Дай лучше ещё одного воина, желательно стрелка. И не такого языкатого, как Рико.
— Хорошо, — недобро прищурился Амарго. — Я заменю Рико. Я дам тебе воина. Отличного стрелка. Молчаливого, как скала, если его не трогать. Не менее интеллигентного, чем Торо и Эспада, и столь же спокойного, опять-таки если его не раздражать специально. И если у Сорди опять будут претензии, пошли его подальше. Тоже, шишку нашли. Сегодня этот торгаш нам нужен, а завтра нет. И вообще, не нравится мне эта затея договариваться с голдианцами. Я бы лучше попробовал ткнуться в Ортан. Там можно спокойно договориться с короной и не опасаться, что тебя кинут.
— В Ортане нестабильно, — чуть качнул головой его молодой собеседник. — Там сейчас идёт такая война интриг, что соваться страшно. Король с Комиссией друг другу всяческие козни строят, и встрять сейчас между ними — все равно, что попасть в жернова. Голдианцы, конечно, могут и кинуть, но в Ортане ещё опаснее. К тому же его величество проявляет излишний интерес к нашей партии. Он, конечно, человек хороший, но ты сам говорил, что ему не следует знать лишнего. Впрочем, если ты передумал, я схожу к нему лично…
— И думать забудь. — Амарго достал из кармана сигару и откусил кончик. — Дай прикурить. Не разучился ещё?
— Нет, — чуть улыбнулся Пассионарио, поднёс руку к сигаре и прищёлкнул пальцами, из которых моментально взвился небольшой огонёк. — А кого ты дашь?
Амарго затянулся, хитро прищурился и сообщил:
— Кантора. — И довольно улыбнулся при виде резко вытянувшегося лица собеседника. — А больше некого. Ты же сам просил стрелка. Чем тебя Кантор не устраивает?
— У тебя что, для него другой работы нет? Такого специалиста в охрану — это все равно, что колоть орехи магическим кристаллом.
— Нет, — качнул головой Амарго. — Дело в том, что Кантор… Я его перевожу на другую работу. В полевой отряд жалко, это действительно будет, как ты сказал, орехи кристаллом, пусть побудет в охране. Тем более, он языки знает.
— Переводишь? А почему? Он в чём-то провинился или… сорвался?
— Можно сказать, почти сорвался.
— Почти — это как?
— Это так, что если он ещё поработает, то в ближайшее время сорвётся. Он неглупый парень, и сам это чувствует. Поэтому он пришёл ко мне, рассказал все, как есть, и попросил перевести его в полевой отряд. Убийца, у которого не в порядке нервы, это не убийца, а смертник.
— Нервы? А когда они у него были в порядке? И в чём это выражается? Он хоть на наркотики не присел?
— Я не замечал. А проблемы у него начались после той памятной охоты на ведьму. Что-то там произошло, о чём они с Саэтой умолчали. Хотел бы я знать, что именно, но Кантор же не скажет, а у Саэты теперь не спросишь…
— А что с ней случилось? Я как-то видел Гаэтано, и почувствовал, что он прямо сам не свой, что-то у него случилось, но спросить постеснялся.
— Что случилось… То же, что со всеми рано или поздно случается. То ли где-то ошиблась, то ли разведка подвела, но наткнулась на охрану. Первым же выстрелом — наповал. После этого Кантор окончательно сдал. Ты когда-нибудь видел, чтобы он плакал? Мои ребята тоже не видели. Они потом к нему подходить боялись… И после того он стал как-то странно себя вести… В общем, пусть пока в охране побудет, а там посмотрим. Может, придёт в себя немного. А нет — так я ему найду работу.
— Он даже тебе ничего не рассказал?
— Почему «даже»? Он мне просто не рассказал. Ты что, думаешь я у него вместо жилетки для слез? Он ко мне приходит, только когда ему нужен совет. А плакаться он ни к кому не ходит. Даже к священнику.
— Он что, такой рьяный атеист или так не любит плакаться?
— Он просто узнал по голосу, кто у нас священник, и поэтому к нему не ходит. Одно дело изливать душу какому-то абстрактному священнику, и совсем другое — своему товарищу по группе, которому потом придётся смотреть в глаза. Так что, никто ничего не знает. И ты не узнаешь, потому что он себе где-то за границей приобрёл экранирующий амулет.
