– Все ясно. Теперь предположим, что ваш отец не донес. Вы рассказали бы о своих находках друзьям или приятелям?
– Ну, наверное…
– Вот видите? – усмехнулся допросчик. – Из этого следует, что по городу пошли бы ненужные слухи. И кто-то другой обязательно довел бы их до сведения магистрата. Там быстро выяснили бы источник. И нейтрализовали его. То есть всю вашу семью либо обвинили бы в предательстве и казнили, либо тихо уничтожили бы. А так обошлось только вами. И то – вас даже не казнили, а всего лишь изгнали. Что же получается? Да, лично вас отец предал, но спас тем самым остальных своих детей. Как бы вы сами поступили на его месте?
– Не знаю… – пролепетал юноша, никогда до сих пор не смотревший на происшедшее с такой точки зрения.
Перед его глазами стояло виноватое лицо отца. Лицо, в которое он, уходя, плюнул с презрением. А дело-то вон в чем… Папа младших спасал… Трое Благословенных! Ну почему этот мир так гнусен?! Почему ради того, чтобы спасти одного, нужно предать другого? В ушах звучали едва слышные слова: «Прости, сынок… Я не мог иначе…» А он в ответ плюнул и проклял… Сказал, что у него нет больше отца. Гроша не взял, швырнув протянутый им кошелек в пыль, и ушел не оглядываясь. И как же Кенрику сейчас было стыдно…
– Вижу, поняли кое-что. – Да-нери Хеннор отметил заалевшие щеки юноши и снова усмехнулся.
– Понял… – с трудом выдавил тот.
– Хорошо, с вашим изгнанием из Ронгедорма все ясно, хотя мы к нему еще вернемся. Когда это произошло?
– Примерно пять лет назад.
– И чем вы занимались эти пять лет? Почему вам пришло в голову покинуть родную каверну?
Кенрик тяжело вздохнул и приступил к рассказу. А рассказать было что: и голодал, и холодал, и бит бывал, и в тюрьму попадал – слава Троим, ненадолго. За бродяжничество. Выжить, как ни странно, помогла грамотность – грамотных людей в родной каверне было мало, писарей не хватало. Но он нигде не чувствовал себя дома и через несколько месяцев, немного заработав, снова срывался с места и пускался в путь. Так постепенно и добрался до самой крупной страны в родной каверне – Торийского царства.
О том, что случилось дальше, вспоминать не хотелось. Именно там юноша узнал, что потенциально является визуальным магом. Об этом сказал ему умирающий бродяга, на которого Кенрик наткнулся на обочине дороги вскоре после пересечения границы Тории. Никто из проходящих и проезжающих мимо местных жителей не обращал внимания на слабые стоны изможденного, залитого кровью человека – видимо, для них такое было в порядке вещей. Кенрика это потрясло больше всего, в тот момент он окончательно разуверился в людях и понял, что от них стоит ждать только подлости и жестокости. Никто не поможет в беде, никто не протянет руку помощи. Но сам юноша так не мог и бросился к несчастному. Тому досталось подкованным копытом ульхаса, и поделать ничего было нельзя – ребра и печень бродяги превратились в кашу. Однако Кенрик сидел с ним, смачивая губы водой и вытирая со лба холодный пот, пока тот не отдал Троим свою грешную душу.
Перед смертью бродяга сообщил юноше о том, что он тоже визуальный маг, которых в родной каверне заживо жгут или колесуют. В любой стране! Кенрик поначалу просто не поверил, хотя это и объясняло многие странности в его короткой жизни. Да что там, он просто перепугался – на костер или плаху никак не хотелось. А бродяга продолжал лихорадочно шептать о своем стремлении попасть в соседнюю каверну, в королевство Игмалион, где визуалов, по слухам, не преследовали – наоборот, там существовала Академия Визуальной Магии, куда принимали любого одаренного. И даже платили ему королевскую стипендию! Не договорив, он в последний раз дернулся и замер.
Похоронив мертвеца в ближайшем овраге, Кенрик поспешил прочь. Он был в ужасе. Ведь если бродяга сказал правду, то первый же встречный стихиальный маг обнаружит его сущность и сдаст властям. Ему доводилось видеть казни визуалов, страшные казни. Оказаться на их месте? Нет, только не это!!! Юноша убеждал себя, что несчастный ошибся, но вновь и вновь возвращался к этой мысли. А вдруг не ошибся? Если так, то его все равно когда-нибудь обнаружат. Что из этого следует? Только одно: в самом деле нужно бежать туда, где визуалов не преследуют. Проход в каверну Игмалиона существовал всего один – древний портал на юго-восточной окраине Торийского царства, возле городка Таланабад. Он внезапно открылся немногим меньше шестидесяти лет назад и с тех пор находился под охраной царских войск. Еще немного поразмыслив, Кенрик отправился туда. По очень простой причине – он хотел жить.
По дороге юноша всеми силами избегал встреч с магами, что, впрочем, оказалось совсем не трудно – стихиалов в царстве было немного, царь их не жаловал и установил для «колдунов» очень высокие налоги. Значительно позже Кенрик выяснил, что магия в его родной каверне вообще мало развита по сравнению с тем же Игмалионом. Даже стихиальная. И не только магия – наука тоже.
Полгода заняла дорога до Таланабада – шел пешком. А добравшись, Кенрик узнал, что переход в другую каверну стоит больше ста пятидесяти золотых. Заработать такие деньги даже самый опытный писарь мог разве что лет за десять. Да и то, если не есть, не пить и не спать. Однако сдаваться юноша не собирался. Он легко устроился в городскую управу помощником писаря с довольно неплохим по местным меркам жалованьем – имел при себе рекомендательные письма из двух городов, где прежде работал, – и начал искать способы добыть еще денег. Чем Кенрик только не занимался! В свободное время вел переписку нескольких торговых домов, наводил порядок в архивах аристократов, обучал грамоте богатых недорослей. На сон оставалось часа по четыре в сутки. Но юноша не унывал – у него появилась цель в жизни, и ради этой цели он шел на все.
В конце концов удача улыбнулась Кенрику – живший в тридцати милях от города паша знатного рода обратился к нему, желая найти нужную информацию в своем огромном, очень старом архиве. Не сразу обратился, сперва больше полутора лет присматривался к чужеземцу, опрашивал его клиентов, а только затем решился нанять. Юноша навел в архиве идеальный порядок и нашел нужные документы, которые, как оказалось, требовались паше, чтобы отсудить у соседей часть земель. Он выиграл суд и не остался неблагодарным – заплатил столько, что, прибавив собственные сбережения, Кенрик смог не только заплатить за переход, но и имел при себе еще семнадцать золотых. Не такие уж маленькие деньги, на год безбедной жизни точно хватит. И хорошо – неизвестно еще, удастся ли сразу найти работу в Игмалионе.
Кенрик рассказал допросчику почти все, в том числе и о бродяге. Не упомянул лишь о своем даре визуала и солгал, пересказывая то, что услышал от несчастного. По его словам, тот говорил о своем стремлении учиться и том, что в Игмалионе любой желающий может поступить в коронный университет, а сам бродяга шел к порталу, но не дошел.
