– Что, не видел таких? – Сапсан плюнул на тлеющую тушу ящеротанка. – Ничего, мы и таких бьем!
Я не нашелся, что сказать. Между тем со стороны Зимнего доносилась беспорядочная стрельба. Верхние этажи Эрмитажа горели, и столб черного дыма поднимался в красное небо. Марс дал команду идти дальше.
Подошли мы к Зимнему со стороны Дворцовой площади. Лучше бы мы этого не делали. Площадь была буквально забита зомбаками. Их тут были десятки, и все они тут же направились в нашу сторону, рыча и протягивая к нам разложившиеся лапы. Началась шквальная стрельба, я и опомниться не успел, как расстрелял три магазина. Наши выстрелы и гранаты разносили мертвецов в клочья, но уцелевшие все перли и перли на нас, пока, наконец-то, путь не был расчищен. Морщась от пропитавшей воздух трупной вони, мы миновали залитую кровью и усеянную трупами и кусками тел площадь и вышли к дворцу.
Здесь Марс предложил разделиться на две группы. Одну повел Сапсан, вторую сам священник. Мне он предложил идти с ним.
– Сапсан и его люди задержат уродов, а мы попробуем прорваться к Фениксу, – сказал он и внимательно посмотрел на меня. – Не боишься?
– Боюсь, – признался я. – А ты?
– И я боюсь. Ладно, идем.
На первом этаже мы столкнулись с несколькими зомбаками, которых перестреляли без особого труда, потом по лестнице поднялись наверх, к залам европейской живописи. Я смотрел по сторонам, и сердце у меня сжималось от боли. Когда-то я ходил сюда чуть ли не каждую неделю. А теперь Эрмитажа больше не было. Все было уничтожено. Везде разрушение, следы огня, пуль и взрывов.
В зале Леонардо да Винчи я остановился. На замусоренном полу, прямо у моих ног, лежала выброшенная взрывом из своего стенда картина «Мадонна Лита». Я было наклонился, чтобы поднять ее, но тут послышались крики, рев и оглушительная стрельба. Из соседнего зала на нас пошла новая орда жмуров. И вот тут меня реально коротнуло. Я заорал и разрядил целый магазин в какого-то протухшего парня, разнеся ему голову в клочья. Ухнула брошенная Ивой граната, потом бабахнули еще два взрыва, разбрасывая оживших мертвецов, куски паркета и стекла, обгоревшие картины. Мы пробились в зал, и тут я увидел идущий по полу бронированный кабель, проложенный через анфиладу залов.
– Феникс тут, рядом! – крикнул мне Марс. – Еще немного! Держись ближе и не расслабляйся.
Я кивнул, и тут все здание сильно тряхнуло. Я не удержался на ногах и свалился прямо на разорванное гранатой тело зомбака. Потом грохнуло так, что в ушах зазвенело. Я увидел серое лицо священника, его полные ужаса глаза.
Я попытался подняться со смердящих останков, но не успел. Паркетный пол начал неумолимо оседать и с грохотом провалился, увлекая меня, Марса и всех остальных.
– Нанхайду! Нанхайду, что с тобой?
В глаза мне ударил яркий свет, и я увидел лицо полковника Офаэ Фаоллы Доронэль. Оно было забрызгано кровью.
– Ты меня слышишь? – прокричала эльфийка. Она была в доспехах, в руках сжимала окровавленный меч-хейхен. И еще мне показалось, что командир полка «Эйхаэн» явно не в себе.
– Я… – Меня мутило, голова звенела, во рту был металлический привкус крови, но я достаточно пришел в себя для того, чтобы осознать происходящее вокруг меня. Главное, что я жив. – Я тебя… слышу. Что происходит?
– Плохо дело, Нанхайду, – сказала эльфийка. – Имперцы бросили в бой свой резерв. Там дроуши и люди-медведи. Мы не выстоим.
Я посмотрел по сторонам. Мы находились на пологом склоне холма, и меня окружали вооруженные эльфы из полка «Эйхаэн». Было видно, что им крепко досталось – доспехи на них были побиты и иссечены, многие были ранены. Поле перед нами было заполнено войсками, и там шла жестокая битва. Звенели клинки, лязгали доспехи, файерболлы и электрические разряды, пущенные магами, выкашивали воинов десятками. В безумной яростной схватке сошлись люди, эльфы, гномы, имперские мутанты, чудовищные монстры, призванные магами сражаться на их стороне.
Нет, это невыносимо. Сам удивляюсь, как у меня до сих пор крыша не уехала. Мгновение назад я был в Питере будущего, который заполонили кошмарные твари из виртуала. Теперь я непонятным образом снова оказался в эльфийских королевствах, и, кажется, не в самый удачный момент. Хорошо еще, что на мне мой ламелляр, и в руке у меня – катана Такео…
– Что будем делать? – прокричала Фаолла, ее лицо стало злым.
– Драться! – выпалил я, сплевывая кровь. – Насмерть!
– По-другому мы не умеем, – ответила Фаолла, обнажив в недоброй улыбке мелкие белые зубы, а потом прокричала: – Eyeen, gart heye dann!
Я услышал, как звонко и протяжно пропел серебряный эльфийский рог. На его сигнал тут же ответил многоголосый рев боевых труб с противной стороны. Я вытер рот рукой – на латной перчатке была кровь. Клинок катаны был залит кровью до рукояти, но я не мог вспомнить, с кем я дрался и кого убил. А потом я увидел, как эльфы из «Эйхаэн», выстроившись клином, начали движение вперед.
Там, в гуще битвы, еще развевались знамена с алым тюльпаном и золотой короной на черном – флаги Лансана и эльфов. Слева от меня над толпами сражающихся я смог разглядеть красный колпак на древке – значок 24-ой Андерландской бригады гномов под командованием майора Никельбокера. Бородачи дрались насмерть, пытаясь остановить атаку имперских людомедов. Но еще я видел множество черно-красно-белых имперских стягов, и они были повсюду. Мы были окружены.
– Dann Yar Aendr-Toel! – прогремел боевой клич эльфов. Остатки полка «Эйхаэн» ударили в центр имперских боевых порядков, ломая строй саграморских копейщиков и наемников. Я увидел, как упало знамя с коронованным медведем, и над полем пронесся торжествующий крик. Но буквально через несколько мгновений на эльфов Фаоллы справа и слева обрушилась латная пехота дроуши, и все было кончено в считанные минуты. Я видел, как удар бердыша рассек полковнику Фаолле плечо. Она упала на колено, и мне показалось, что я видел ее глаза – ее последний, посланный мне прощальный взгляд. Мгновение спустя разъяренные дроуши изрубили эльфийку секирами и мечами.
– Dann Yar! – завопил я в бешенстве. – Бей имперцев!
Первый шок прошел, и теперь я испытывал только ярость и горечь. Я все вспомнил и понял. Война, которой так опасался Салданах и которую должен был предотвратить я, все-таки началась. Я не справился с ролью Нанхайду. Эльфийскую принцессу заполучил Рискат, а Империя начала войну с малыми королевствами. И вот я участвую в последней решающей битве этой войны. Вокруг меня столпились эльфы, гномы и люди – остатки объединенной армии, пришедшей сегодня утром на это поле, чтобы остановить воинство Магисториума. Чтобы покончить с войной, которую начал Мастер, когда понял, что кукла Меаль ему не достанется. В этой армии было семь тысяч воинов. И командовал этой армией я. Наверное, из меня получился бездарный командир, потому что битву мы проиграли. Если бы я искал оправданий, я бы сказал, что против моих семи тысяч имперцы выставили двадцатитысячную армию. Но оправдываться теперь не имеет смысла. Проклятый Мастер-Артур опять меня сделал. У меня осталось всего несколько сотен воинов, и скоро мы разделим судьбу тех, кто уже лежит бездыханным на этом поле.
