— Я видел статуи в Хашеме, которые они вам поставили. Они красивые, и возле них всегда есть цветы.
— Мёртвые камни не заменят мне живую семью, — устало сказал он. Я хочу всё исправить, вернуть их обратно или обрести покой рядом с ними. Я больше не могу и не хочу так жить. Мне каждую ночь снится в кошмарах мой дом в огне… И моя семья, горящая в нём из-за моей ошибки!..
— Что ж, пойдём, добудем твою чашу, и будем надеяться, что боги смилостивятся над тобой, — сказал я.
И мы снова пошли вперёд в прежнем порядке: я впереди, а он чуть сзади.
— Как думаешь, почему ловушка на мосту не сработала сразу? — задал я вопрос, вертевшийся у меня на языке.
— Ты пробежал слишком быстро благодаря зелью, которое я тебе дал. Она не успела сработать.
— А почему ты сам тогда не выпил зелье, которое дал мне?
— Зелье лягушки мешает концентрироваться на магии и создавать заклинания. А мне нужно сохранять ясность разума и быть готовым использовать магию.
— Плоховато твоя чаша охраняется. Топоры, стрелы, мост… Слишком всё просто. Как будто это не хранилище Чаши желаний, а склад какого-нибудь купца.
— Основной защитой чаше служит тайна её местонахождения. А все эти ловушки должны остановить случайного путника, попавшего сюда. Армию кочевников, если бы они узнали, где находится чаша, не остановили бы и тысячи ловушек. Дорогу всё равно бы проложили по трупам погибших.
— А всякие охранные заклинания, о которых ты говорил?
— Здесь всё тоже непросто. Магия может защитить от простых людей, но не от магов. Если б чашу охраняла магия, я смог бы её почувствовать, и установить, где она находится. А жрецы охраняли чашу ото всех, и от людей, и от магов.
— А как же портал?
— Его магию почувствовать трудно, если он редко используется. Если б я не узнал, что к чаше ведёт портал, и не искал целенаправленно следы магической связи, я ни за что бы не нашёл это место. Впрочем, даже узнав о портале, мне потребовались годы поисков.
Так, разговаривая, мы подошли к большому залу, в конце которого виднелись серебряные двери, украшенные изображением чаши. Посреди зала стояла статуя огромной каменной змеи, приготовившейся к нападению. Едва взглянув на неё, маг резко скомандовал:
— Назад! — и сам отскочил к выходу. Я, не раздумывая, выполнил команду.
— Что случилось? — спросил я, когда мы отошли от входа.
— Статуя змеи — это страж. Она атакует и убьёт любого, кто не обладает амулетом-пропуском.
Я внимательно присмотрелся к статуе: древние мастера проделали большую работу, создавая огромную каменную кобру. Видна была каждая мелкая чешуйка на её огромном теле; казалось, ещё миг — и она действительно оживёт, и нападёт на нас.
— И что с ней будем делать? — спросил я мага. — Мне кажется, амулета-пропуска у тебя нет.
Маг, копавшийся в своём мешке, нехотя ответил:
— Я встречался с похожим стражем. Когда я искал развалины храма Сфинкса, в своих поисках я случайно наткнулся на руины храма Мелираны, богини жизни и смерти. Исследуя руины, я нашёл потайной проход, который вёл к сокровищнице, в которой находились подношения и дары верующих. Там я и наткнулся на похожую змею.
Рассказывая всё это, он вытащил из своего мешка небольшую жаровню и зажёг в ней огненные камни.
— Стоило мне приблизиться к дверям, ведущим в сокровищницу, как змея ожила и атаковала меня; я едва унёс ноги. Каким-то образом древние жрецы смогли защитить своего стража от воздействия магии. Я несколько раз пытался проникнуть в сокровищницу, подозревая, что Чаша желаний может храниться там, и всякий раз безрезультатно. На стража не действовали самые мощные заклинания, которые я знал. Стоило мне пересечь порог, и она на меня нападала. Я убегал, и она снова становилась каменной. Я перепробовал много способов: заваливал её камнями, когда она оживала, использовал сверхмощные кислоты, способные растворить практически всё, когда она была каменной, но ничто не помогало.
Пока случайно, прогуливаясь по рыбному рынку в Вимане, я не увидел одну картину: рыбака, вывалившего корзину с уловом морских змей на огромную мраморную плиту, специально отполированную. Лишённые возможности отталкиваться, змеи беспомощно барахтались на месте, и рыбак смог быстро их отсортировать.
Во время своего рассказа он всё время подкидывал в жаровню различные порошки, внимательно глядя на дым, клубившийся над ней.
— И тогда я решил использовать одно редкое заклинание, которое я выучил на севере; его называют «дыханием Имира». Оно превращает в лёд любую поверхность, на которую осядет дым. А теперь не отвлекай меня, мне надо прочесть заклинание!
После чего, уставившись на огонь, горевший в жаровне, маг начал что-то тихонько говорить. Вначале ничего не происходило, но потом дым, клубившийся над жаровней, стал прозрачно-белым, и начал наполнять зал со змеёй, а затем как-то незаметно стал льдом, превратив зал в огромную ледяную пещеру.
— Готово, — сказал маг, оглядывая проделанную работу.
— А что случилось потом, в той сокровищнице? — спросил я. Маг, тем временем вытащивший из своего мешка странные металлические пластины с шипами на одной стороне, и с какими-то верёвками на другой, продолжил свой рассказ:
— Я использовал там это же заклинание, и когда я вошёл в зал, змея, как обычно, ожила, и попыталась на меня напасть, но не смогла сдвинуться с места. Надев на ноги эти пластины, которые я специально заказал у кузнеца, я, вдоль стены, аккуратно пробрался к дверям, ведущим в сокровищницу. Двери я открыл, использовав кислоту и расплавив замок. Вот так, Одноухий, я смог попасть в сокровищницу.
— И что было там? — не удержавшись, спросил я.
— Да хлам всякий! Золото, украшения разные… В общем, сокровища всевозможные. Главное, там не было чаши, которую я надеялся найти.
— И что, ты оставил там все эти сокровища?! — воскликнул я.
— Нет, конечно! — улыбнувшись, сказал он. — Я хоть и маг, но не дурак. Есть и пить надо и волшебникам, к тому же для заклинаний и зелий ингредиенты нужны, а они весьма дорогостоящи. Поэтому сокровища я забрал, выпив зелье быка; мне пришлось раз десять ходить туда-сюда с мешком на спине рядом с беснующейся тварью, неспособной добраться до меня, пока вынес всё то добро.
— И тебе не страшно было брать эти подношения богине жизни и смерти?
— Нет. Богам нужна прежде всего твоя вера. А все эти подношения нужны для самих людей, да жрецам храмов. В моих руках эти золото и украшения обрели новую жизнь, начали приносить пользу людям, а там они валялись без дела, никому не нужные, и прежде всего — самой богине. Пока я возился с этими сокровищами, на меня даже кочевники умудрились напасть. Оказывается, они за мной следили всё то время, пока я возился со стражем сокровищ, и когда я вытащил казну из храма, они на меня напали, сразу несколько десятков воинов.
