Остальные засмеялись над репликой Хэдона и облаченные в шлемы, кирасы, перчатки и защитные приспособления для рук из кожи возобновили свои упражнения, завершив их поединком на деревянных мечах. Хэдон одержал победу над всеми, хотя и получил опасный удар в предплечье от Таро. Таро был почти такого же высокого роста, что и Хэдон, но более мускулистый. И он, отметил про себя Хэдон, великолепный акробат и отличный метатель. Таро — единственный, кто превосходил Хэдона в искусстве метания в цель. Он мог бы еще продолжать участие в Играх в то время, как Хэдон уже лежал бы под гранитной плитой.
Неожиданно Хэдона пронзила мысль: по всей видимости, им придется сразиться насмерть. Они с Таро дружили всю свою жизнь, но вскоре, им, возможно, предстоит пролить кровь друг друга. И все это из-за тщеславного желания стать мужем королевы Кхокарсы.
Прошло еще трое суток. На утро второго дня погрузка была закончена, но капитан торговых судов пожелал еще повременить. И наконец, наступил рассвет того знаменательного приносящего удачу дня, первого морского дня месяца Пикабес, богини моря, в году Зеленого Попугая. Более благоприятного времени для начала путешествия по морю не было, если не считать дня в году Орла-Рыбы. Но его надо дожидаться еще семь лет.
Утро выдалось яркое и безоблачное. Ветер дул с юго-востока, гоня невысокие волны. Принесли жертвоприношения; справа над кораблем пролетела цапля (очень хорошее знамение), и все в хорошем настроении один за другим начали подниматься на борт. Пьяный матрос упал со сходней, его пришлось вылавливать, но флотская жрица, Симари, сказала, что это не является дурной приметой.
Армейский оркестр на берегу заиграл песню во славу Пикабес; барабаны, флейты, арфы, ксилофоны, маримбы[2] и гонги загудели, завизжали, зазвякали, затрещали и залязгали, изображая подобие ритма и мелодии. Симари, поднявшаяся на борт последней, все кружила и кружила в танце, размахивая трещоткой, держа ее за кончик веревки. Жрица была высокой толстой женщиной; сейчас ее венчала маска, изображающая голову рыбы, а в области лобка Симари прикрепила рыбий хвост. На одной из внушительных грудей жрицы красовалось изображение гигантской морской черепахи, а на другой — морской выдры; выше и ниже пупка, очерченного голубым кругом — изображения крокодила и гиппопотама. Хэдон и Таро помахали Клайхи и любовнице Таро, красавице Риго. Сходни свернули, весла гребцов шлепнулись о мелководье и вновь поднялись. Симари, маска которой затрудняла дыхание, прошла на корму судна в место, располагавшееся над огромным бронзовым тараном, и запела, выливая при этом в море лучшее в Сааресе вино. Капитан Бхасеко пригласил жрицу, первого помощника и будущих героев на полуют на бокал вина. Хэдон не мог отказаться, но выпил лишь один бокал. Его товарищи оказались не столь умерены.
Хэдону было жарко в бронзовом шлеме и латах, но вскоре ветер усилился, и ему стало прохладнее. Капитан начал выкрикивать приказы. На единственной расположенной на носу мачте подняли великолепный пурпурный парус. Симари прошла в свою каюту, расположенную перед каютой капитана на полуюте, чтобы сменить одеяние и смыть с себя краску. Остальные спустились на основную палубу и прошли на носовую часть палубы, где располагалась их каюта. Крыша каюты была всего на два фута выше палубы; там, где стояли койки, им приходилось садиться. Иллюминаторы оставались открытыми все время, исключая те случаи, когда бушевал шторм или было холодно, и тогда их закрывали тяжелыми деревянными ставнями.
Хэдон спрятал под койку щит и меч нуматену, а также маленький сундучок с принадлежностями. Снизу до него доносились хрюканье и визг свиней и блеянье коз. Запах, исходивший из загонов, придется терпеть еще очень долгое время.
Вместе с Таро они вышли обратно на палубу. Лицо друга от выпитого вина сделалось почти таким же красным, как и волосы. К настоящему моменту флот уже был сформирован; в центре в виде буквы V располагались торговые суда, бирема[16] и две униремы. Впереди шли две униремы, с обеих сторон располагалось по одной биреме, завершали флотилию две униремы. С вершин мачт каждого корабля эскорта развевались штандарты кхокарсанского военного флота с изображением головы орла-рыбы. Прозвонил гонг рулевого, в море погрузились и поднялись весла, с них стекала вода, гребцы забормотали, вспотели, от них понесло запахом пота и просяного пива, офицеры прокричали приказы, животные завизжали и заблеяли, сверху главной мачты раздался крик любимого орла-рыбы жрицы, зеленые воды покатились на болотистые берега в миле отсюда. Все это означало, что они уже в пути.
Корабль Семсин представлял собой длинное узкое судно с двумя ярусами гребцов. Основная палуба проходила от полуюта до передней палубы; обе эти палубы располагались на шесть футов выше основной палубы. По обеим сторонам основной палубы имелись открытые пространства. Головы гребцов торчали как раз на уровне основной палубы. В ярусе находилось по двенадцать гребцов с каждой стороны — по два человека на весло. Нижний ярус располагался настолько близко к верхнему, что гребцы вверху гребцы могли, если бы захотели, коснуться ногами голов сидящих ниже. Под нижним ярусом имелась палуба, где хранились грузы, припасы и животные. На этой палубе также пристроились корабельный лазарет и помещение, где проходили лечение раненные во время сражений.
На галере размещались две катапульты — по одной на каждой из двух самых высоких палуб.
Семсин управлялся рулем, изобретенным лишь недавно; к нему были приставлены двое крепких матросов.
Матросы, гребцы и солдаты спали на палубе или в трюме.
Жилые помещения для офицеров корабля находились впереди каюты, которую делили меж собой участники соревнований. Камбуз обосновался перед каютой жрицы, на палубе полуюта. И хоть он имел крытый переход, дым, исходящий от каменного очага, частенько проникал в каюты капитана и жрицы, если только ветер не дул в благоприятном направлении.
Хэдон однажды испытал путешествие по морю, когда его родители отправились на два года в Кхокарсу, и потому не ждал от этого плавания ничего хорошего.
Спустя пять дней они миновали неровные отвесные скалы. В одной из скал на полпути вверх имелось огромное темное отверстие — вход в пещеры, где жил Хэдон вместе со своим кузеном Квазином и дядей Фиметом. Хэдон купил и принес в жертву маленького борова и помолился, чтобы доставить удовольствие дядиной душе.
Дни и ночи проходили самым благоприятным образом, как только можно было бы желать при имеющихся обстоятельствах. Хэдон скучал, ему хотелось больше упражняться, и потому он обратился к капитану с просьбой разрешить заняться греблей. Капитан объяснил, что это будет означать снижение социального положения юноши. Хэдон сказал, что его спутники также сядут на весла. Он не станет работать вместе с простыми парнями. Более того, это будет делаться с целью тренировки, а не для заработка, а потому такое занятие нельзя отнести к категории ручного труда.
