За окном мелькала сочная июльская зелень, временами пролетали аккуратные деревеньки, яблони в садах гнулись под тяжестью аппетитно розовеющих яблок. Год выдался урожайным, а от заказов не было отбоя. Нет, конечно, новым русским он не стал, но сто с лишним тысяч в кошельке обещают две недели сплошного удовольствия. Может, удастся подцепить какую-нибудь красотку, а если помечтать, то и раскрутить ее на что-то большее, чем секс под луной у сверкающего серебром пены прибоя.
Но это если уж совсем размечтаться - смысл-то идти за пятидесятипятилетнего холостяка, у которого из наследства - превращенный в кузню дачный домишко, несколько яблонь, да заваленный отходами и сырьем тесный дворик. Вот немного сладенького урвать под шепот ночного моря, под бархатистым южным небом - это не мечты, с этим самым у него пока, тьфу-тьфу, все в порядке.
Машина была верна и предельно послушна - она не жена, она не предаст. Михалыч выехал на Симферопольское шоссе, бегущее прочь из города, и, лениво покуривая в пробках, попер навстречу морю. Горячий, пропахший бензиновым смогом ветер врывался в окна, овевал потное лицо, но нисколько не освежал.
За городом стало легче. То ли потому, что, наконец, село солнце, то ли из-за освободившейся дороги. Михалыч прибавил газу, но все равно не лихачил: хоть "Волга" старой сборки каталась уже двадцать лет и сдаваться не собиралась, все же больше ста километров на ней не выжмешь. Машина прошлого века, что тут сказать...
Неслись вдаль зажженные фары, мелькали фонари, хрипел в динамике Розенбаум. "В Шинданде, в Кандагаре и в Баграме опять на душу класть тяжелый камень..." В Афгане побывать ему не довелось: в армии служил с шестьдесят восьмого по семидесятый. Интересное было время: Вьетнам, Прага... остров Даманский. Но все эти беды прошли стороной, а в семьдесят девятом он был уже настоящим спецом, мужем и счастливым папашей. Знать бы тогда, что сын в октябре девяносто третьего будет в Москве, в институте, там и пропадет без вести во время известных событий...
Дома кончились, замелькали деревья. Лес... И теперь надолго, даже странно, что на пороге степей сохранился такой серьезный лесной массив. Шоссе прорезало его, как стрела, но в темнеющее небо поднимались могучие березы, ясени, вязы, местами разбавленные сосняком.
...Ее Михалыч увидел издалека. Подозрительно смело, несмотря на поздний час, стоящая у самой обочины фигурка в мини-юбке, подносит к накрашенным, блестящим губкам модную сигаретку. Голосует вроде. Ну что ж, отчего бы не подвезти такую нимфеточку? Чувствуя, как окатывает жаркая волна, Михалыч вдавил педаль тормоза.
- Подвезти? - спросил он, остановив машину. - Далеко?
- До ближайшей полянки, дядь, - пальчики изящным движением отшвырнули испачканный в помаде окурок. - Ну, а потом привезешь обратно. Работаю я тут, - прибавила она. Михалыч никогда еще не имел дела с проститутками, потому сразу и не сообразил, в чем заключается "работа". Ну, не тормози, не будешь, так выпусти!
Сперва Михалыч еще колебался - мало ли, что можно подцепить...
Но стоило увидеть, как приглашающее расстегнута пунцовая курточка, как вызывающе оттопыривает расшитую стразами блузку упругая грудь, как в голове словно щелкнул переключатель, замкнувший неведомое реле. Предохранитель мгновенно перегорел - и Михалыч ощутил себя вновь молодым и озабоченным дембелем семидесятого, которому двадцать лет, бабы вокруг красивые, а все, в принципе, по фигу. Только в отличие от того дембеля, а потом снова простого токаря, сейчас в бумажнике лежали почти полтораста тысяч "деревянных". Конечно, не состояние олигарха - но на нехитрые развлечения хватит. Приняв решение, Михалыч притормозил и галантно распахнул дверь.
- А, была не была!
...Сегодня она заработала неплохо. Зимой-то, бывает, на шоссе стоишь, мерзнешь, пока какой-нибудь озабоченный не клюнет. И то сказать, кому охота яйца морозить? Другое дело - лето. Июль месяц, тепло, листва шелестит, лунища сияет. Ну как тут не возбудиться от голосующей на обочине красотки с кокетливо подведенными губками и тоненькой белой сигареткой? И тянет, тянет проезжих мужиков на сладенькое. Благо, и недорог придорожный "сервис". А клиенты - дальнобойщики, жаждущие расслабиться хачики-торгаши, обмывающие сессию студенты и неприкаянные дембеля - не переводятся, спасибо магистральному шоссе и романтичным зарослям на обочине. Так что жить в общем-то можно, и "мамаша" не особо лютует. Ну, понятно же, что хлебное место у перекрестка так просто не дается. Потому, когда несущаяся по шоссе поздняя тачка начала тормозить, Лизхен, для своих просто Лизка, улыбалась совсем натурально, морально готовясь к предстоящему.
Машина тормознула - увы, не роскошный лексус или новехонький мерс, а старинная, но вполне респектабельная "Волга". Блин, сейчас вылезет какой-нибудь пенсионер, и что им по ночам неймется? И послать неудобно, и льготы ветеранам в ее профессии не предусмотрены. Видимо, обладатель тачки хотел произвести на девицу впечатление, но лучше бы не пытался. С мерзким хрустом машина наехала на дохлую ворону, лежавшую у самого бордюра. Расплющив ее колесом, "Волга" скользнула еще на метр вперед, ее еще и занесло в сторону, так что к девице иномарка повернулась задом. "Избушка-избушка, встань ко мне багажником, к шоссе капотом!"
- Че, папаша, отдохнуть хочешь? - вопросила Лизка, когда машина остановилась. Первое впечатление обманчиво: мужик был в шортах и пляжной маечке - явно едет на море своим ходом. Такие вполне даже щедры. А так - чисто выбрит, аккуратно причесан, на бомжа или алкоту какую не похож. Да и руки крепкие, вон, мускулы даже. Если у него и между ног столь же крепко, это будет даже приятно. Впрочем, на менеджера крутой фирмы не тянет, такие на отечественных авто не ездят. Наверное, директор какого-нибудь среднего госпредприятия или инженер с большого завода - русо туристо, блин, облико морале. А вот что в возрасте - плохо. Еще начнет морали читать, как совок непуганый... - Сначала бабки, потом любовь.
- Сколько? - не переменившись в лице, спросил мужик. Забавно - неужели попался богатенький? В то же время те, кто развлекаются на обочине, обычно знают все расценки. Накинуть, что ли, цену - вдруг удастся срубить бабла сверх обычного? Совсем немного, потому что мужик симпатичный, с ним можно даже выпить на брудершафт.
- За полштуки поласкаю ротиком, за штуку - секс, хочешь что-то особое или целоваться - давай полторы.
"Всего-то?" - мимолетно удивился Михалыч. Почему-то казалось, баба потребует штук двадцать, или тысячу, но долларов. А ведь мог бы раз в месяц так... Можно, впрочем, и не раз, на хрен копить, если наследников даже в проекте нет?
