Прозвучал чистый сильный голос Амергина, обращенный к Коруму:
– Итак, Корум Серебряная Рука, доволен ли ты воинством, которое поведешь на битву?
– Меня смущает лишь то, – вежливо ответил Корум, – что тут много тех, которые куда более, чем я, достойны возглавлять таких великих воинов.
– Хорошо сказано! – Король Фиахад поднял рог с медом. – Я пью за Корума, победившего Сренга Семь Мечей, спасителя нашего верховного короля. Я пью за Корума, вернувшего гордость мабденам!
Корум покраснел, слушая здравицы в свою честь, а когда все выпили, он встал, поднял свой рог и сказал такие слова:
– Я пью за эту гордость! Я пью за народ мабденов!
Зал восторженно взревел, и все выпили.
Затем Амергин произнес:
– Мы счастливы, что обрели союзниками сидов, которые решили прийти нам на помощь в борьбе с Фои Миоре. Мы счастливы, что многие из наших великих сокровищ вернулись к нам и помогли нанести поражение Фои Миоре, когда те вознамерились сокрушить нас. Я пью за сидов и за их дары!
И снова все, кроме смущенных Илбрека и Гофанона, радостно выпили за их здоровье.
Следующим взял слово Илбрек. Он сказал:
– Если бы мабдены не были так отважны, если бы они не обладали таким высоким духом, сиды не пришли бы к ним на помощь. Мы деремся за то, что ценят и уважают все живые создания.
Гофанон согласился с этими словами.
– В общем и целом, – пробурчал он, – мабдены не эгоистичны. Им не свойственна злобность. Они не алчны. В них нет самодовольства. Да, они мне нравятся. Я рад, что в конечном итоге решил драться на их стороне. Я буду рад погибнуть за их дело.
Амергин улыбнулся:
– Надеюсь, вы не ждете смерти, Гофанон. Вы говорите так, словно она – неизбежное следствие нашего похода.
Гофанон, опустив глаза, лишь пожал плечами.
– Мы одолеем Фои Миоре, – быстро вмешался король Маннах. – Но хочу признать, что мы используем все возможности, которые предоставит нам судьба.
Он многозначительно посмотрел на Корума. Тот кивнул.
– Против магии, – сказал он, – лучшее оружие – сама магия, если ты это имеешь в виду, король Маннах.
– Именно так, – подтвердил отец Медб.
– Магия! – расхохотался Гофанон. – Магия ушла из этого мира! Лишь жалкие ее остатки есть у Фои Миоре и их слуг…
– И все же я кое-что слышал… – Корум с трудом узнал собственный голос. Он умолк, пытаясь понять, что заставило его заговорить.
– Что слышал? – подавшись вперед, спросил Амергин.
Корум посмотрел на Илбрека.
– Ты говорил о каком-то колдовском месте, Илбрек. Сегодня утром. Ты сказал, что можешь выяснить, как и где найти таинственных сверхъестественных союзников.
Илбрек бросил взгляд на Гофанона – тот нахмурился.
– Я сказал, что мог бы выяснить, где это место. От него остались лишь смутные воспоминания…
– Это слишком опасно, – перебил его Гофанон. – Как я и раньше тебе говорил, Илбрек, могу только удивляться твоему предложению. Нам бы подумать, как лучше использовать те силы, что у нас есть.
– Хорошо, – сказал Илбрек. – Но ты слишком осторожен, Гофанон.
– В таком деле осторожность оправданна, – буркнул карлик-сид.
В зале воцарилась тишина – все слушали разговор двух сидов.
Бросив взгляд на собеседника, Илбрек обратился ко всем собравшимся.
– Я ошибся, – сказал он. – Магия и чародейство обращаются против тех, кто пользуется ими.
– Это верно, – признал Амергин. – Нам придется согласиться с твоей сдержанностью, Илбрек.
– Вот и хорошо, – сказал Илбрек, но было видно, что на самом деле он не разделяет предусмотрительности Гофанона. Осторожность не была свойственна молодому сиду – так же, как ее не было в характере великого Мананнана.
– Ваш народ дрался с Фои Миоре в девяти великих битвах, – сказал король Фиахад, вытирая губы, липкие от густого меда. – Значит, вы знаете их лучше. И соответственно, мы с уважением примем любой ваш совет.
– Дашь ли ты нам совет, сид? – спросил Амергин.
Гофанон, в задумчивости склонившийся над чашей, поднял голову. Он смотрел жестко и прямо; глаза его горели огнем, которого никто прежде не видел в них.
– Опасайтесь героев, – сказал он.
Все были настолько смущены и обеспокоены этими словами, что никто даже не переспросил, что он имеет в виду.
Наконец заговорил король Маннах:
– Решено, что первым делом мы идем на Каэр Ллуд и штурмуем его. Этот план страдает определенными недостатками – нам придется пересекать самые холодные территории Фои Миоре, – но у нас есть возможность застать Фои Миоре врасплох.
– После чего мы снова отступим, – сказал Корум. – Если двигаться с предельной быстротой, мы сможем добраться до Крайг Дона, где предварительно оставим запасы оружия, пищи и верховых лошадей. Из Крайг Дона мы сможем совершать налеты на Фои Миоре, зная, что они не рискнут преследовать нас в пределах семи кругов.
Единственная опасность, которая может нас подстерегать, заключается в том, что у Фои Миоре хватит сил окружить Крайг Дон и держать нас в осаде, пока у нас не кончатся припасы.
– Именно поэтому мы и должны ударить по Каэр Ллуду жестко и решительно, перебить как можно больше врагов и сохранить свои силы, – сказал Моркиан Две Улыбки, разглаживая остроконечную бороду. – У Каэр Ллуда не должно быть места ни чрезмерной отваге, ни героическим подвигам.
Большинству собравшихся его слова не понравились.
– Война – это искусство, – сказал Кернин Оборванец, вытянутое лицо которого, казалось, стало еще длиннее, – хотя искусство жуткое и аморальное. А большинство собравшихся здесь – артисты, мастера, гордые своими талантами и личными особенностями. Если мы не сможем выразить себя, есть ли вообще смысл драться?
– Схватки между мабденами – это одно, – тихо произнес Корум, – а война мабденов против Фои Миоре – совершенно другое. И в битве, о которой сегодня вечером идет речь, можно потерять гораздо больше, чем гордость.
– Я понимаю тебя, – сказал Кернин Оборванец, – но сомневаюсь, что готов полностью согласиться с тобой, сир сид.
– Ради спасения жизней мы готовы многим поступиться, – промолвила Шеонан Топор-девица, высвобождаясь из объятий Гриниона.
– Ты говорил о том, что тебя восхищает в мабденах, – обратился к Гофанону Падрак Дуболом. – Тем не менее существует опасность, что мы пожертвуем всеми этими ценностями нашего народа ради желания выжить.
– Ничем ты не должен жертвовать, – ответил ему Гофанон. – Пока мы просто предварительно обсуждаем план штурма Каэр Ллуда. Одна из причин, по которой мабдены терпели сокрушительные поражения от Фои Миоре, была в том, что герои мабденов вступали в отдельные схватки, а Фои Миоре собирали свои силы в единый кулак. И у Каэр Ллуда мы должны использовать их методы, пустив в ход кавалерию для стремительного удара и использовав колесницы как движущиеся платформы, с которых можно будет обстреливать врага. Какой смысл в том, чтобы мужественно стоять на месте и умереть от жуткого дыхания Раннона? Не так ли?
