Агравейн выдержал взгляд налитых кровью глаз, раздражающе-ослепительно улыбнулся. Гарет с опаской отодвинулся от господина, сожаления не испытывая.
Шлем срубленной головой валялся средь осклизлых корней, листва подле красная, будто напиталась кровью. Щит лежал перевернутой черепахой, гордого грифона позорно ткнули в грязь.
Инконню со стоном поднялся, оперся о ствол до древесного скрипа. Тряхнул головой гневно, отлепившись от дерева, шагнул нетвердо.
– Я не побежден, – сказал сипло.
Агравейн рассмеялся, оруженосец вторил шакальим тявканьем.
– Поражение очевидно даже женщине.
Хелия смерила «зеленого» рыцаря злобным взглядом, Инконню достался взгляд осуждающий.
Инконню с трудом вытащил меч, руку пригнуло, «зеленый» рыцарь усмехнулся. Инконню, содрогаясь от ненависти, бросил в оскаленную харю:
– Если боитесь сражаться пешим, оставайтесь в седле. Справлюсь и так.
– Эх, до чего дерзкий щенок, – вздохнул Агравейн притворно.
Он эффектно спрыгнул наземь, одним движением нахлобучил шлем, а меч обнажил незаметно, будто колдун. Оруженосец отвел коня и замер с любопытными глазами.
– Гарет, – сказал Инконню жестко, кивнув на молочного жеребца.
Властные нотки в рыцарском голосе заставили оруженосца сорваться с места.
Хелия смотрела на происходящее обеспокоенно, сердце ворохнулось тяжело, словно снулая рыба в тряпице. Пальчиками она сжимала поводья, нижнюю губу смяла белой кромкой зубов, а взгляд метала от одного воина к другому, внутренне сетуя на мужскую тупость и упрямство.
Щит едва не увлек Инконню на землю. Стиснув зубы, он рывком прикрыл корпус, неуклюжую балку, подменившую меч, обрушил на Агравейна. Тот танцующе ушел в сторону, а Инконню провалился, на миг застыв в позорной позе, краем глаза отмечая замах противника.
Ягодицы ожгло так, что юноша вскрикнул, прыгнул вперед, пятерней накрывая место удара, а выпавший меч придавил листву. От громового хохота облетели остатки листьев. Вороны с испуганным карканьем закружили над верхушками деревьев.
Юного рыцаря затрясло, догматы правильного воспитания смыло, как песок, темной волной гнева. Агравейн едва увернулся от брошенного щита, окованный край поцеловал шлем со звонким гулом. Рыцарь перестал смеяться, отшатнулся.
Инконню налетел вихрем, от ударов в обе руки Агравейн затрясся, как сосна под топором. Хелия с изумлением смотрела на рычащее существо в грязно-белом супервесте, неистово рубящее наглого рыцаря. В ее взгляде появилась брезгливость.
Оруженосцы следили за схваткой с азартом, обоих роднило желание победы «зеленому» рыцарю.
Агравейн с трудом отражал натиск, левая рука немела, в голове нарастал противный гул, соленый пот разъедал глаза. Он содрогнулся от очередного удара, поспешно надавил щитом, тесня зубастого щенка и готовя удар.
Инконню отступил на пару шагов, со злобным криком пнул герб на щите. Агравейн врубил клинок в бок юноши, но пинок отбросил «зеленого» рыцаря, добить юного выскочку он не успел.
Инконню замер: котт-де-май выдержал, гобиссон поглотил часть удара, но ребра противно хрустнули. Боль пронеслась парализующей волной, оставив легкую слабость.
Хелия вскрикнула, кулачки сжала в отчаянии, а лицо на миг стало сочувствующим. Юный рыцарь услышал вскрик, мышцы налились силой. Агравейн вновь надавил щитом, но юноша отскочил, отбив удар меча с наглым бахвальством.
Агравейн шагнул вперед, занося оружную руку. Инконню текучим движением оказался рядом, вкладывая в удар вес тела. Оглушительно грохнуло, отдача едва не выворотила рукоять, но юный рыцарь со злым довольством увидел безобразную трещину поперек герба.
Половина щита провалилась, упав Агравейну на грудь. С проклятьем тот стряхнул щит, умело парировал мощный удар. Щенок отпрянул, переступил неловко, вздымая огненные лоскуты лесного ковра. Агравейн ударил мечом вдогонку, с поворотом кисти, желая разрубить златовласую башку, как гнилую тыкву.
Юнец танцевальным па сместился, пропуская свистящую смерть. Меч врубился в опавшие листья, охотно ушел в землю. Агравейн неловко подался вперед, мигом покрываясь пленкой холодного пота.
Инконню рубанул, как крестьянин топором рубит чурбак. Зазвенело, руки «зеленого» рыцаря прошила резкая боль, и он выронил из онемевших пальцев меч. Следующий удар, плашмя по спине, его опрокинул.
Он начал перекат, но на грудь навалилась тяжесть, воздух из легких выдавило с противным всхлипом, будто из волынки, придавило к земле. Глазную прорезь царапнуло лезвие кинжала.
Инконню перевел дух, от головы пар валил густыми клубами, словно от разогретого камня зимой. Поерзав на поверженном, осторожно ткнул мизерикордом вглубь глазной прорези. Агравейн вздрогнул: лезвие сбрило пару ресниц, на глазное яблоко дохнуло холодом стали.
Оруженосцы замерли, боясь пошевелиться. Леди Хелия смотрела пристально, на лице быстро сменялись чувства.
– Вы проиграли, сэр Агравейн, – сказал юный рыцарь прерывисто. – Господь не попустил победы хамства и попрания женской чести. Согласны?
«Зеленый» рыцарь молчал долго, в его груди булькало и хрипело, а мышцы каменели от резких судорог. Наконец из-под шлема донеслось глухо:
– Да.
Инконню убрал кинжал, с удовольствием проведя по краю щели так, что все вздрогнули. Спрятав мизерикорд в ножны, поднялся. Тело распирала необычная легкость, кровь внутри плескалась сладким вином, а губы разрывала глуповато-счастливая улыбка.
Гарет подбежал без напоминания, со смесью огорчения и почтения поднял меч, щит. Юный рыцарь принял у него оружие с королевским достоинством. Гарет помог закрепить ему щит на спине, потом побежал за шлемом. Оруженосец поверженного подбежал к господину и помог подняться.
Агравейн снял шлем, оглядел осенний лес полубезумно. При взгляде на фрейлину слабо улыбнулся.
– Сэр Инконню, – сказал он с ноткой ехидства, – мой конь, доспех и оружие ваши. Надеюсь, не заставите раздеваться на глазах дамы.
Хелия фыркнула презрительно, направила кобылку прочь от схватки, остановив поодаль и всем своим видом показывая, что пора поторапливаться.
– Успокойтесь, сэр Агравейн, – сказал юный рыцарь. – Оружие останется при вас. Я возьму с вас лишь слово направиться в Кэрлеон-на-Аске для служения королю.
Агравейн замер, глядя недоверчиво, готовясь в любой момент расхохотаться, но взгляд чистых голубых глаз победителя был серьезен, и «зеленому» пришлось кивнуть:
– Разумеется, сэр Инконню.
Юноша кивнул милостиво. Гарет подвел жеребца, рыцарь взобрался в седло тяжеловато, вскинув в прощании руку, пустил белого коня трусцой к фрейлине. Гарет подобрал конусовидное острие копья, запрятал обломок в поклаже. Затем запрыгнул в седло, поплелся за рыцарем и девушкой, дергая повод упрямой вьючной лошади.
