Задымилась земля в костре, Словно ночь расплескала медь.
Вертолеты летят быстрей, Чем хотелось бы мне лететь.
И молчанье, сводя с ума, Между нами встает опять; Ты не жди от меня письма, Мне отсюда нельзя писать…
Мягкий перебор струн налился силой, окреп, гитара уже не Шептала, она говорила, тихо и грозно.
Горизонт распахнулся вширь, Исчерпав синеву до дна, Подо мной не война и мир, Подо мною — одна война.
Те, кто пулю глотнул во мгле, Как и я, под сплетеньем трасс, Вместе с нами летят к земле, Потому что таков приказ…
Песня зазвучала на два голоса. Давешний светловолосый напарник Андрея по битве в акульей выгородке, высокий парень с алым значком на груди, оставив свою компанию, подсел поближе и подхватил последнюю строфу.
Под ногами земля — тверда.
Автоматы рычат давно, Те, кто ждал нас, кричат «Ура»
Не по-русски, но все равно.
Выползает из тьмы рассвет, Прерывает короткий бой, Надевает земля берет, Как и наш — голубой…
Как-то незаметно обе компании слились в круг. Молоденький паренек, едва ли не самый младший здесь, попытался пробраться поближе к поющим, но его оттерли, прикрикнув: «Яан, уши надеру!».
Сигарету свою тушу, К вертолету бегу, скользя.
Пуду дома — все расскажу, А писать, извини, нельзя…
note 1
Песня оборвалась коротким всхлипом струны, но никто не шелохнулся. Девушки зябко поеживались.
— Странная песня, — сказала Эльмира.
Светловолосый усмехнулся.
— Солдатская песня.
— Хорошая песня! — категорическим тоном заявил Яан из-за спин, и, как ни странно, именно эта фраза сорвала оцепенение.
— Странно все же: армий давно уже нет, а песни еще есть, — словно ставя точку, откликнулась Эльмира.
Больше об этом не говорили. Завязался и окреп разговор, переходящий в общий гомон. Компании знакомились, и, как нередко бывает на пляжах Земли, Планеты Для Всех, оказалось, что многие, если и не встречались раньше, то имеют общих знакомых, — и появились темы, интересные для всех, и были обсуждены шансы новобатумского «Реала» на Главный Кубок, и общим вердиктом была осуждена бушменская национальная кухня (личинки непонятного происхождения в молоке и сушеный хвост пустынной крысы), и многое, многое другое. Лишь двое не вмешивались в общий треп.
— Приятно видеть человека, который знает солдатский фольклор. Андрей!
— Джимми!
— Давно в Уолфиш-Бее?
— Вторая неделя. С делами отстрелялся — и сразу на Землю.
— Послушай, Джим, а ты, случаем, не астрофизик?
— Он самый.
— Я тоже. Горная станция?
— Так точно.
— Церион-4?
— Нет, Пенелопа-2.
— Жаль. Я подумал — соседи.
Помолчали.
— Хорошо тут все-таки…
— В отпуске везде хорошо. — Джимми приподнялся, сел, обхватив руками колени. — Кстати, твой заключительный удар там, в бассейне… Кажется, старая мексиканская школа?
— Нет, это из кэндо. А впрочем, какие уж там под водой школы? Акулы в этом не разбираются…
Между тем общий разговор окончательно сконцентрировался на спортивных проблемах. Ничего удивительного — в год розыгрыша Кубка Галактики футбол снова вошел в моду, опередив и бесконечный чемпионат по шахматам, и большие гонки Лютеция — Новый Дакар. В этом сезоне новобатумский «Реал» рвался вперед, как торпеда, быстро наращивая шансы стать новым, сто двадцать шестым членом клуба «Бессмертных команд Вселенной».
— А все-таки «Реал» — не команда! — прислушавшись к возгласам, убежденно заявил Джимми.
— Или я с этим спорю? — возмутился Андрей. — Если бы не чехарда с тренерами, наш «Черноморец»…
— Именно так, — глубокомысленно кивнул Джимми, — у нас в «Челесте» тоже с этим проблема.
— Ничего, мы еще встретимся в финале, Джимми!
— А как иначе, Андрэ!
И они обменялись значками болельщиков. На футболке Джима заблестел бело-голубой значок «Черноморца», а шею Андрея украсила цепочка с золотисто-алой эмблемой «Челесты», выполненной нарочито грубовато.
— Береги… — Джимми поправил медальон. — Сам делал.
Откуда-то сверху обрушилась гитара.
— Не отлынивайте, артисты! Твоя очередь, Джи-Джи!
Солнечный луч прыгал по лакированным, игриво выгнутым бокам «Кремоны». Джимми подкрутил колки.
— Песня бушмена Хендрика. Не возражаете?
Когда нам умереть наступает срок, Приходит ветер, чтобы нас смести.
Он взметает пыль и гонит песок, Чтоб навеки стереть следы наших ног.
Чтобы наши следы унесли с земли — Со всех дорог, где мы в жизни шли.
Джимми замолчал, но песня не оборвалась. Сидящие подхватили ее, и светловолосому гитаристу не оставалось ничего иного, как подыгрывать поющим.
Потому что, останься нестертый след, Выходило бы так, что нам смерти нет, И поэтому ветер в назначенный срок Сметает с земли следы наших ног…
note 2
Незаметно подплыл искрящийся на солнце информационный шар и, деликатно откашлявшись, сообщил: «Джеймс Патрик О'Хара! Вас ожидает переговорная кабина девятнадцать. Аршакуни Андрей Мирославович! Вас ожидает переговорная кабина двадцать два. Спасибо за внимание».
Почти одновременно парни поднялись и вразвалку пошли к павильону. Девушки смотрели им вслед.
Над кабиной номер двадцать два мягко светился голубой плафон: «Связь установлена».
— Ну, Джим, я пошел.
— Лады.
Андрей плотно прикрыл за собой дверь, нажал кнопку затемнения. Экран вспыхнул. На Андрея смотрел усталый немолодой человек с четырьмя ромашками в петлицах.
— Мой генерал, лейтенант Аршакуни по вашему приказанию явился!
— Лейтенант, Родина требует, чтобы вы выполнили свой долг.
— Слушаюсь!
— За вами послан флаер. Собирайтесь.
Когда Андрей вышел из кабины, холл был пуст. Плафон над девятнадцатой источал голубоватое сияние. Во тьме кабины субалтерн Джеймс О'Хара стоял навытяжку перед изображением человека с пятью кленовыми листьями на погонах.
ОМГА сообщает:
…Беспрецедентное побоище в Уолфиш-Бее! На гала-концерте дринк-звезды Ози Гутелли вспыхнула драка соперничающих фэн-клубов. Семь человек доставлены в больницы города с незначительными телесными повреждениями.
…Заседания всех секций Конференции по проблемам использования боэция зашли в тупик. Лорд Коркней призвал джентльменов к максимальной сдержанности.
…Большая Дума Вселенской Лиги Друзей Живого постановила исключить из рядов объединения леворадикальную группировку, призывающую к отказу от потребления органических продуктов. Пикеты экстремистов у штаб-квартиры Лиги!
…Обстановка на Дархае остается напряженной.
