— Шестеро? — воскликнула мама. Она проходила из гостиной в кухню своей легкой танцующей походкой и услышала последнее слово.
Ните было всегда приятно смотреть на нее, и на этот раз она приветливо улыбнулась, несмотря на то что распухшее лицо от этого заболело. Мамина походка всегда была такой грациозной, танцующей. Она танцевала, выходя замуж за папу, она с отточенной грацией двигалась по дому, мыла посуду, готовила, мела, чистила дом. Это было у нее естественно, как дыхание.
— Шестеро? — повторила мама. — По-моему, многовато, тебе не кажется?
— Угу, — согласилась Нита.
Боль ее как бы поутихла от легкого, чуть смешливого тона маминого голоса. Мама осторожно, чуть касаясь нежными пальцами, потрогала опухшее лицо дочери, и от этого прикосновения все синяки и болячки словно бы исчезли. Боль совершенно прекратилась, хотя все тело ныло, будто застарелая привычная зубная боль.
— Никаких посиделок сегодня вечером, малышка, — сказала мама. — Сейчас же в постель. Лед на лицо, иначе оно раздуется как воздушный шар.
— Кто все это начал? — спросил отец строго.
— Джоанн Вирелла, — сказала Нита. — У нее новый велик, а я не пришла в должный восторг.
Отец снова поднял глаза от газеты. На сей раз в них была виноватая растерянность и неловкость.
— Нита, девочка моя, — сказал он мягко, — я пока не в состоянии купить тебе велосипед. Во всяком случае, в этом месяце. Я не мог сделать этого до сих пор, но надеюсь, что непременно СМОГУ и очень скоро.
— Конечно, папа, — спокойно сказала Нита. — Не так уж я и рвусь получить этот велик, — улыбнулась она, хотя все было совсем не так.
Она ХОТЕЛА его, она ЖАЖДАЛА иметь его, просто замирала при мысли о велике. Но у отца Джоанн большой магазин на респектабельной Носсау-роуд, и он может позволить себе подарить на день рождения дочери трехсотдолларовый велосипед. А дело Нитиного отца гораздо скромнее. Смущаясь перед соседями, он отделывался неясной фразой вроде «проблемы с получением дивидендов от продажи цветов», а домашним просто говорил, что почему-то его все время преследуют неудачи.
Но не могла же Нита рассказывать Джоанн и всем остальным о каких-то там дивидендах от цветов или жаловаться на неудачи! Ей просто-напросто хотелось иметь этот проклятый велик. И ничего поделать с собой она не могла.
— Иди сюда, мечтательница, — ласково сказала мама, обняв ее за плечи и возвращая к действительности. Она протянула Ните грелку со льдом. — Иди ложись, иначе все это распухнет и будет долго болеть. Я принесу тебе что-нибудь поесть в постель.
— Обязательно есть в постели? — недовольно спросил отец. — Она же все прольет и уронит на одеяло.
— Когда ты был в ее возрасте, Гарри, ты разве никогда не дрался? — улыбнулась мама. — Если она не ляжет как можно скорее, ее раздует как баскетбольный мяч. Отправляйся в постель, Нита.
Вприпрыжку Нита выскочила из столовой и завернула в гостиную. И тут же наткнулась на младшую сестру. На пол посыпались учебники и розовые бигуди. Нита бросилась поднимать. Сестричка была далека от ее проблем.
— Снова Вирелла, да? — равнодушно спросила она, собирая бигуди. Рыжая, как их мама, ширококостная, как папа, и сероглазая, как Нита, с постоянной самоуверенной усмешкой на губах, восьмилетняя Дайрин была способной и сообразительной девочкой. Она уже училась по программе старших классов, когда Нита все еще копалась в прошлогоднем курсе математики. Она была слишком уж умной, но, несмотря на это, Нита считала ее отличной сестрой.
— Ага, она самая, — небрежно бросила Нита. — И вот что, детка, я иду ложиться в постель.
— Не называй меня деткой, — насупилась Дайрин и тут же без перехода добавила: — А хочешь, я побью эту Виреллу?
— Все. Пока, — сказала Нита. — Побей, если хочешь.
Она прошла в свою комнату, нащупала выключатель и зажгла свет. Географические карты и разные картинки бесцеремонно уставились на нее. Здесь по стенам висели вперемешку карта Луны из географического атласа, переснятые из журнала «Путешественник» и увеличенные фотографии Юпитера и Сатурна со спутниками.
Нита присела на край кровати, тихо вздыхая и охая: синяки и ушибы снова дали о себе знать. "Боже, — подумала она, — что я сейчас сказала? Дари и вправду МОЖЕТ побить Джоанн. Но ведь тогда этот ужас никогда, не кончится!
Когда-то Дайрин, крохотная, хрупкая девочка, тоже была отличным объектом для битья, потому что тоже не умела и не хотела держать язык за зубами. И родители вслед за Нитой отправили ее в школу джиу-джитсу. Дари, в отличие от Ниты, честно и упорно ходила на занятия. Поначалу ее там здорово били и мяли. Но месяца через два все были ошарашены, когда она с легкостью победила одного за другим двух взрослых парней. И теперь у нее действительно хватило бы сил поднять Джоанн и кинуть ее за горизонт. Стоит ей это позволить, как по всей школе разнесется: младшая сестричка Каллахан побила девчонку, которая задавала трепку старшей — Ните.
— Ну нет, — твердо сказала Нита. В этот момент дверь тихо приотворилась, и Дари просунула голову в комнату.
— Само собой, если ты предпочитаешь сделать это сама, то я ее на сей раз не трону.
— Ага, — сказала Нита, — спасибо.
Дари тут же состроила ей рожу и кинула Ните ее куртку и книгу.
— Держи, — сказала она.
Нита умудрилась поймать книгу левой рукой, тогда как правой удерживала на щеке грелку.
— Ты позабыла это на кухне, — сказала Дари. — Собираешься стать Волшебницей, а? Хочешь превратиться в невидимку, когда ОНИ за тобой погонятся в другой раз?
— Конечно. Иди крути свои бигуди, завивайся, коротышка.
Нита приподнялась на локте и раскрыла книгу. Почему бы и нет? Может, она научится таким заклинаниям, что сможет превратить Джоанн, например, в… хотя бы в индюшку! Впрочем, она и без этого настоящая надутая индюшка. А вдруг существует даже такое заклинание, которое поможет вернуть украденную ручку?
И все же книга казалась ей теперь настолько серьезной, что глупо было бы, пожалуй, тратить Волшебство на разные пустяки. Оно дается для больших и важных дел. Впрочем, что это она, ведь прежде чем овладеть Волшебством, предстоит еще произнести КЛЯТВУ. А уж если поклялся, то это навсегда!
И все же шутка это или нет? Коли шутка, то можно и поклясться в чем угодно. А если нет, что тогда?..
Тогда она станет Волшебницей!
В дверь постучал отец и вошел. Он принес ужин и стакан колы. Нита с трудом улыбнулась распухшими губами.
— Спасибо, папа.
— Вот, — сказал он, поставив тарелку и стакан перед Нитой, — выпей еще и это. Мама велела. — И он протянул ей на ладони таблетку аспирина.
— Спасибо, папа. — И Нита запила таблетку глотком колы.
