«Если бы только, — думал Брент, — все было так просто».
Он тяжело оперся о столик с закусками, наблюдая, как увешанная драгоценностями, разряженная орда выплескивается сквозь широко распахнутые двойные двери. Гости растерянно оглядывались на него, пока последний не скрылся в темноте.
Брент с облегчением подумал, что вечер наконец благополучно подошел к концу.
Но вряд ли он осознавал, что этот вечер был только началом конца конца, который он даже не мог себе представить.
Двумя неделями позже и сотней миль дальше Мадх бесшумно припал к земле позади стены из красного песчаника, окружавшей другое поместье. Сквозь тьму безлунной полночи он изучал человека, находившегося рядом с ним, лениво размышляя, что предпочел бы работать с Хазардом. Хотя Мадх не мог сказать, что Хейн был менее искусным, чем Хазард, — у него просто не было надежного способа удостовериться в этом, — но в молодом убийце чувствовалось нечто отталкивающее.
— Зачем эта задержка? — прошептал Мадх. — Ты уверял меня, будто управишься с этим делом легко… и быстро.
Хейн усмехнулся и пробежал рукой по своему недавно выбритому черепу. Некоторое время назад он обнаружил, что волосы могут послужить помехой.
— Залог успеха — тщательная подготовка, мой друг, — ответил он и усмехнулся, заметив, как Мадх морщит нос, услышав обращение «мой друг». Хейн всегда с иронией отмечал, что работодатели находили его отвратительным… однако неизменно обращались к нему, когда им требовались весьма специфические услуги. — Подготовка, — закончил он. — Подготовка — это все.
— Ладно, поторопись, — фыркнул Мадх и развернулся, чтобы понаблюдать за охранниками. Он насчитал уже шестерых. Совсем скоро он узнает, так ли Хейн хорош, или же он окажется просто наглым хвастуном. К тому же хвастуном мертвым.
Хейн вновь усмехнулся и потянулся к небольшому мешочку, болтавшемуся на поясе. Он вытащил оттуда шприц и маленький, закупоренный пузырек с прозрачной жидкостью. Убийца закатал рукав и быстро определил срединную вену на сгибе руки. Затем с ловкостью, говорившей об опыте, он проткнул иглой пробку, а когда вытащил ее, шприц наполовину наполнился лекарством. Он дважды слегка надавил на поршень шприца, выпуская через иголку пузырьки воздуха, и ввел кончик иглы в вену. Он наблюдал, как игла прокалывает кожу руки, и вот, наконец, происходит долгожданное чудо: она прорывается внутрь, преодолевая сопротивление плоти. Медленно, с наслаждением Хейн надавил на поршень. Его ноздри раздувались от знакомого предчувствия, и действительно, мгновением позже Хейн ощутил, что мир вокруг него начал стремительно изменяться.
Веридин моментально достиг мозга, и ночная тьма, прежде непроницаемая, прояснилась. Все вокруг двигалось с тягучей медлительностью, с непрерывной плавностью. Хейн широко раскинул руки и с трудом удержался от крика. Да, крик разозлил бы Мадха, невежественного ублюдка, с презрительным высокомерием относившегося к чудесному средству.
«Пусть клиент ухмыляется, — подумал Хейн. — Все они возвращаются, все они хорошо платят».
Мадх подождал еще мгновение, затем повернулся к убийце.
— Ты готов? — прошипел он, недовольно уставившись на шприц в руке Хейна.
«Дурак», — мысленно отозвался Хейн. С безупречной точностью он метнул шприц в левый глаз своего работодателя. Когда сверкающий смертоносный дротик был всего в дюйме от Мадха, тот небрежно перехватил его.
— Ты не хотел бы потерять это, не так ли? — тихо спросил Мадх, взвешивая шприц в руке. Окинув Хейна недовольным взглядом, он убрал шприц в карман. — Я говорил тебе, нельзя оставлять следы, кроме монеты, разумеется.
Хейн потратил целую минуту, буравя взглядом докучливого клиента. Не добившись никакого результата, бритоголовый наемник пожал плечами и повернулся к стене. Он отмерил три шага назад, легко перескочил через стену и исчез за заботливо укрепленными известковым раствором стенами поместья.
Перном Элл откинулся на спинку плюшевого диванчика в своей спальне, хлебнул бренди и лениво погладил проститутку, сидевшую рядом. Пока его сморщенная, покрытая старческими пигментными пятнами рука блуждала по восхитительному бедру девицы, он размышлял о привилегиях. Она бы, конечно, предпочла, чтобы нежную впадинку под коленом ласкали другие пальцы, но у нее не было выбора. Вопрос привилегий, знаете ли. И Перном Элл не сомневался, что данный вопрос решался исключительно в его пользу. Его работа в правительстве была долгой и утомительной, но она смогла облегчить эти сумеречные годы. Мир не беспокоил его больше десятилетия. Поэтому, когда острие стилета уперлось в ложбинку под кадыком, Перном Элл был весьма удивлен.
— Добрый вечер, старик, — прошептал хриплый голос.
— Что? — проскрежетал Элл, выронив стакан и наткнувшись на сильную руку, прижавшую его к дивану.
Проститутка начала поворачиваться, услышав боль в голосе Элла, но прежде, чем она смогла увидеть Хейна, убийца обвил ее рукой и ударил по лбу рукояткой стилета. Девушка рухнула без сознания на пышно украшенный ковер, над бровью появился кровоподтек.
— Слишком молода для тебя, я полагаю, — заметил Хейн, возвращая клинок к горлу Элла.
— Что это? — закричал Элл, отчаянно извиваясь. Старик попытался вывернуться, и кончик ножа немедленно вонзился ему в кожу. На шее Элла набухла темная бусинка крови.
— Если ты собираешься ограбить меня…
— Заткнись ты, глупец, и прекрати биться, иначе сам сделаешь за меня всю работу.
Слова непрошеного гостя мгновенно отрезвили старика.
— Ты… ты собираешься убить меня? — почти спокойно спросил Элл, откидываясь назад, на спинку дивана.
Хейн улыбнулся и наклонился вперед, пока его губы не коснулись уха пленника, словно он собирался поцеловать его. От старика исходили явственные запахи нафталина, бренди и страха. Последний был очень хорошо знаком Хейну. И как знаток, он с наслаждением смаковал чудесный аромат.
— Убить тебя? Ну, не сразу, но… разумеется.
Элл отчаянно завопил, призывая охрану, одновременно предпринимая жалкие попытки освободиться из рук Хейна. Убийца только смеялся.
— Охрана? Ори, сколько пожелаешь, старик, но с твоими «охранниками» я уже разобрался: шестеро по внешнему периметру стены, четверо во внутреннем дворе, двое в вестибюле, двое на верхней площадке главной лестницы и два арбалетчика на крыше. Кстати, последние двое курили и играли в карты. Просто бессмысленная трата денег, не правда ли?
Элл почувствовал, как у него сжалось горло. Шестнадцать человек. Шестнадцать. И этот хвастун, в одиночку…
