— Кто следующий? Есть ли еще желающие попробовать свои силы и показать нам свое умение петь? — обратился к посетителям ведущий, когда образовалась небольшая пауза.
— Да, есть, — неожиданно сказал Улав.
Все с удивлением посмотрели на него.
— Папа, ты, правда, собираешься петь? — удивленно спросил Александр отца.
— Да, собираюсь.
— Но, Улав, это так неожиданно, — растерянно заметила Елена.
— Вот именно, это сюрприз, — подтвердил молодой человек и улыбнулся. Под удивленные взгляды своих спутников он встал и пошел к сцене.
— Отлично, вот и наш новый исполнитель! — объявил ведущий.
Улав постоял немного, выбирая песню, а потом взял микрофон и начал петь:
Ты хочешь обязательств.
Загляни в эти глаза.
Они горят огнем только для тебя сейчас
И до скончания времен.
И я бы сделал все что угодно,
Я бы умолял, я бы украл, я бы умер,
Чтобы иметь тебя в этих руках сегодня вечером.
— Вот это да! — воскликнул Максим и повернулся к Елене: — Лена, он поет «В этих руках» Бон Джови! Но это же такая сложная песня!
— Я знаю, — откликнулась девушка, которая все еще была в легком недоумении. — Улав все время удивляет. И не только меня.
— Видишь, Маша, мой папа поет не хуже твоего, — гордо произнес Александр и показал девочке язык.
— Фу, Саша, как некрасиво, — сделала замечание сыну Елена.
Но Маша не растерялась и показала язык в ответ.
— Маша, ты же девочка, — укоризненно сказала Суль, — так и веди себя так, как подобает девочке.
Но дети уже никого не слушали, а корчили друг другу рожицы. И тут Елена спросила:
— Саша, а ты хочешь послушать, как папа поет? Или тебе в это время лучше кривляться?
— Ой, да! Папа же спросит меня, понравилось ли мне, как он пел! Надо слушать! — и ребенок удобнее устроился на стуле, чтобы послушать песню.
Улав всего этого не видел, а продолжал петь:
Детка, я хочу тебя,
Как розы хотят дождя.
Ты знаешь, ты нужна мне,
Как поэту нужна боль.
Я дал бы все что угодно:
Мою кровь, мою любовь, мою жизнь,
Если бы ты была в этих руках сегодня вечером.
Я бы обнял тебя,
Я бы нуждался в тебе,
Я бы встал на колени перед тобой
И все бы привел в порядок,
Если бы ты была в этих руках.
Я бы любил тебя,
Я бы доставлял тебе удовольствие,
Я бы сказал тебе, что я никогда не покину тебя,
И любил бы тебя до окончания времен,
Если бы ты была в этих руках сегодня вечером.
Мы пристально смотрели на солнце,
И мы дали обещание.
Обещание, что этот мир никогда не ослепит нас.
Это мои слова.
Наши слова были нашими песнями.
Наши песни — это наши молитвы.
Наши молитвы делают меня сильным.
Это то, во что я верю.
Если бы ты была в этих руках сегодня вечером.
Твоя одежда все еще разбросана по всей нашей комнате.
Это старое место все еще пахнет, как твои дешевые духи.
Все здесь напоминает мне тебя,
И нет ничего, что я мог бы сделать,
Чтобы быть в твоих руках.
Это были наши слова.
Они делают меня сильным.
Зал просто ревел. Улав так исполнял эту песню, что все стали подпевать ему. И, конечно, особенно старались посетители, сидящие за тем столиком, за которым недавно сидел он сам. У Елены из глаз текли слезы. Почему-то вспомнилось, как Улав пел ей норвежскую колыбельную. А теперь он при всех поет ей песню, в которой признается в любви. Когда молодой человек закончил выступление, все начали аплодировать ему. А когда он вернулся за свой столик, то все стали обнимать его. И сильнее всех Александр. Он прямо-таки повис на шее отца. И вдруг Маша сказала:
— Папочка, а ты что же, ничем не ответишь Улаву? Иди спой чего-нибудь.
Максим немного растерянно посмотрел на дочь:
— Ну, дочка, если ты просишь, то я не могу тебе отказать.
— Да, да, папочка, спой, — и она радостно захлопала в ладоши. Максим пошел к микрофону. Когда он запел, его выбор никого не удивил. Это тоже был Бон Джови. Песня называлась «Если бы я был твоей мамой».
Если бы я был твоей мамой,
Ты бы позволила мне держать тебя за руку.
Ты бы говорила, что ты мой ребенок.
Ты бы всегда была моим другом.
Если бы я был твоей мамой,
Я бы учил тебя, что правильно.
Я бы рассказывал тебе истории.
Может быть, забирал бы тебя
И сладко целовал бы на ночь.
Скажи мне, что я должен сделать,
Чтобы моя жизнь была более значимой для тебя.
Я мог бы быть так близко, это правда.
Если бы я был твоей мамой.
Ты бы всегда верила мне,
Потому что я бы вставал в середине ночи,
Просто, чтобы увидеть, что я нужен тебе.
Скажи мне, что нет другого,
Кому ты рассказываешь свои секреты.
И ты рассказывала бы мне обо всех мальчиках,
Которых ты приводила домой, чтобы познакомиться со мной.
Скажи мне, что я должен сделать,
Чтобы моя жизнь была более значимой для тебя?
Я мог бы быть так близко, это правда.
Если бы я был твоим.
Скажи мне, кем я должен быть,
Чтобы сделать тебя частью меня?
Нет никого больше, в ком ты бы нуждалась,
Если бы я был твоей мамой.
Когда любовь — это кровь,
Ты никогда не отстаешь.
Любовь не может быть глубже, чем у матери и ребенка.
О, детка, я должен получить эту близость к тебе.
Зал ликовал. Все снова поднялись со своих мест и начали подпевать. Было ощущение, что присутствующие находятся на рок-концерте. Но больше всех радовались дети. Еще бы! Их папы были здесь звездами. Малышей просто распирала гордость. Когда Максим закончил петь и вернулся за столик, дети, будто сговорившись, спросили в один голос:
— Мамочка, а разве ты не ответишь папе? Тебе тоже надо для него что-нибудь спеть!
И Елена, и Суль были растеряны. Они даже не знали, что им петь. Но разочаровать своих чад они тоже не могли. Поэтому они глубоко вздохнули и пошли к сцене. А Максим и Улав провожали их веселым взглядом и хитрой улыбкой. Было ясно, что происходящее доставляет им удовольствие. Интересно, как их жены выкрутятся из этой ситуации?
— Ну, девушки, чем ответите мужской половине? — спросил их ведущий.
Елена и Суль немного постояли, совещаясь и выбирая песню. Наконец, выбор был сделан. Они повернулись к залу. Зрители затих. Зазвучала музыка, и девушки запели:
Привет.
Ты можешь слышать меня?
Мои слова достигают тебя?
Привет.
Там поздно?
На линии смех.
Ты уверен, что ты там один?
Потому что я,
Я пытаюсь объяснить,
Что что-то не так.
Ты просто не звучишь также.
Почему же ты, почему же ты
Не выходишь на улицу, не выходишь на улицу?
— Улав, ты знаешь эту песню? — поинтересовался Максим.
