Кэтрин Куртц - Камбер Кулдский

— Тебе больно? Я могу помочь?

— Ты слишком нетерпелив, — прошептал старик. — Я еще не готов умирать. Священник чересчур спешит.

Его голос был крепче, чем Райс ожидал услышать. Целитель похлопал по старческой руке.

— Похоже, мне стоит передать слугам, что они зря льют слезы?

Старик улыбнулся и покачал головой.

— Нет, на этот раз мне не ускользнуть, черный ангел смерти уже близко. Я порой слышу шелест его крыльев. Но прежде чем уйти, я хочу, чтобы ты меня выслушал. Я не хочу, чтобы это ушло со мной. Ты много значишь для меня, Райс. Ты мог бы быть моим сыном, которого я потерял, или внуком.

Последовала пауза.

— Интересно, где он сейчас?

— Твой внук? — спросил Райс. — Я и не знал, что у тебя есть внук.

— Пусть лучше думают, что он умер, как его отец. Он ушел, когда ему было девятнадцать лет, сразу после того как мы потеряли его отца. В тот год был погром. Но ты тогда был ребенком, а может, и вообще еще не родился. Так что ты не можешь помнить.

Райс рассмеялся.

— Как ты думаешь, сколько мне лет?

— Ты достаточно молод, чтобы найти себе дело поинтереснее, чем слушать болтовню старого брюзги.

Дэн засмеялся.

— Но выслушай меня, Райс. Это очень важно.

— Я весь внимание.

Старик глубоко вздохнул, затем обвел взглядом.

— Знаешь ли ты, кто я такой? — спросил он тихо.

Райс поднял бровь и нахмурился.

— Еще бы мне не знать! Ты — хитрый старый лис, но я все равно люблю тебя.

Дэн закрыл глаза и засмеялся, затем снова посмотрел в потолок.

— Райс, что случилось с Халдейнами после того, как ваши Дерини Фестилы нанесли удар, который уничтожил их власть? Ты думал об этом?

— Нет, — отозвался Райс, — я был уверен, что Ифор и вся его семья погибли во время переворота.

— Не совсем так. Один спасся. Один из самых младших принцев. Ему тогда было года три-четыре. Преданный слуга вынес его из замка, выдав за собственного незаконного сына. Но принцу не позволили забыть свое происхождение — его самозваный отец надеялся, что когда-нибудь Халдейны снова смогут одолеть ненавистных Фестилов и вернуть себе трон Гвиннеда. Однако этого не случилось. И сыну принца тоже не довелось вернуть себе трон предков. Сам принц должен быть сейчас глубоким стариком, если, конечно, он жив.

— Если он жив, — повторил Райс.

Вдруг он замолчал, внезапно поняв, что хочет сказать дальше старик.

Дэн кашлянул и глубоко вздохнул.

— Ну, давай, спрашивай. Я знаю, ты не поверишь мне, но это правда. В те времена мое имя было принц Эйдан. Если бы жизнь текла по-прежнему, я бы сделался королевским наместником в какой-нибудь дальней провинции, так как от трона меня отделяли еще трое принцев. Однако после гибели всех родичей я остался единственным наследником Халдейнов.

Он помолчал.

— У меня ни разу не появилась возможность вернуть трон. И у моего сына тоже. Он умер совсем молодым, да и времена были неподходящие. Но мой внук…

— Подожди минуточку, Дэн. — Брови Райса недоверчиво сдвинулись. — Так ты утверждаешь, что ты — принц Эйдан, полноправный наследник рода Халдейнов, и твой внук еще жив?

— Его королевское имя Синхил, принц Синхил Донал Ифор Халдейн, — проговорил Дэн. — Ему сейчас лет сорок или около того. Не помню точно. Ведь с тех пор, как я видел его в последний раз, прошло более двадцати лет. Он вступил в монашеский Орден, удалился от мира. Сейчас он в безопасности, ведь его подлинное имя давно забыто, похоронено в памяти умерших. Я думал, что так будет лучше.

Он, замолчал, а Райс в изумлении смотрел на него. Он не мог переварить услышанное.

— Почему ты мне все это рассказал? — после долгой паузы спросил он.

— Я тебе верю.

— Но я, Дэн, я… Дерини, представитель расы, захватившей трон. Ты не мог забыть этого. Долго ли проживет твой внук, если кто-нибудь узнает его настоящее имя? Кроме того, ты сказал, что прошло больше двадцати лет, может, он давно умер?

Даниэл попытался привстать, но это движение заставило его закашляться. Жестокий кашель сотрясал его хрупкое старое тело. Райс помог ему сесть, попытался облегчить его мучения, а затем осторожно опустил на подушки. Когда заклинание подействовало, Даниэл громко проглотил слюну, махнул рукой, на которой виднелись дряблые голубые вены.

— Может, ты и прав. Может, я — последний из Халдейнов, и я прожил с пустой надеждой всю жизнь. Если так, то мой рассказ никому не принесет вреда. Но если я не последний…

Его голос сорвался, и Райс снова покачал головой.

— Слишком много «если», Дэн. Все, что ты говоришь, может быть всего лишь предсмертным бредом выжившего из ума старика. А кроме того, что я могу сделать?

Дэн посмотрел в лицо Райса. Выцветшие серые глаза встретились с молодыми глазами золотистого цвета.

— Я — выживший из ума старик? Не слишком ли просто? Но ты же Дерини. Ты можешь читать мысли. Влезь мне в сознание, и узнаешь правду. Я не боюсь.

— Я не хочу касаться мыслей людей в таких ситуациях, — нерешительно сказал Райс, опустив глаза.

— Не глупи. Ты же исцелял меня. И не твоя вина, что от старости нет лекарства. Но ты можешь коснуться моего сознания, Райс. Ты можешь убедиться, что я сказал тебе правду.

Райс оглянулся на закрытую дверь, затем снова посмотрел на Даниеля Тряпичника, а может, на принца Эйдана Халдейна. Он посмотрел на руку старика, все еще сжимавшую его ладонь, нащупал пульс и медленно поднял глаза.

— Ты слишком слаб. Это опасно. Ты близок к смерти, и сейчас на моем месте с тобой должен был бы быть священник.

— Но я уже закончил с Церковью, к тому же мои слова не предназначены ей, — прошептал Даниель. — Пожалуйста, Райс, уважь старика.

— Это может убить тебя, — возражал Райс.

— Тогда я умру. Ведь я и так умру. Правда важнее, чем несколько минут жизни. Торопись, Райс, времени в обрез.

Райс со вздохом присел на край постели. Он взял руку старика и сжал ее между ладонями. Затем посмотрел прямо в серые глаза Даниеля и заставил их закрыться. Выцветшие ресницы затрепетали и повиновались. Райс распространил свои чувства, взял контроль в свои руки и проник в разум.

Кружащаяся серая мгла поглотила его, иногда в нее врывались проблески света и звука, будто Райс шел сквозь сплошной туман. Только этим туманом была смерть, и мгла уже заслонила самые дальние углы разума Дэна. Изредка мелькавшие изображения были неразборчивы. Райс продвигался все дальше и дальше, не задерживаясь у нечетких картин.

Ага, вот оно! Неуловимый призрачный образ юноши. Райс каким-то образом понял, что это сын Дэна с ребенком на руках. Этот ребенок — Синхил?