Все вежливо посмеялись.
Старик, рассказавший легенду, авторитетно заявил — Улеб, хороший человек, тайгу знает, тундру знает, язык знает. Наш человек.
Они вернулись в М. вечером. Впереди у Дины было еще целых шесть дней отпуска.
В аэропорту она отобрала у Глеба свою сумку, и на его недоумевающий взгляд сказала: «Отпусти. Мне надо побыть одной».
Дома она распаковала сумку, загрузила стиральную машину, и легла, включив телевизор. Вещи были в стиральной машине, но Дину преследовал запах рыбы.
Ах, да, — устало вспомнила она. — Бубен шамана, он в сумке, подаренной Глебом.
Она вытащила инструмент, и решила убрать его на балкон, пусть проветривается. Положила на полку шкафчика, где лежали пустые банки, для солений.
За окном, лето, побило очередной максимум температур. В квартире было душно, спать невозможно. Среди ночи ее разбудил странный звук. Толи стон, толи плач.
Она прислушалась, в ночи, женский голос пел песню, она не понимала слов, но исполнительнице явно было грустно и одиноко.
Дина вышла на балкон посмотреть, кто же так поет, безнадежно и горько. Какая-нибудь влюбленная глупышка. Но двор был наполнен тихим шелестом листвы, шорохом шин. А песня звучала рядом. Ее пел бубен.
Дина подумала, что обилие фольклора, для ее неизбалованной народным творчеством души, было слишком много, даже уже галлюцинации начались. Она закрыла дверь на балкон и уснула.
Лилька, конечно, сразу поняла, что Дина сама не своя.
— Ну, давай подруга, пошли, прогуляемся.
— Рассказывай. — Пристала подруга, как только они сели за столик в уличном кафе.
— А что рассказывать. Совсем не мой типаж, рост, борода, даже профессия. А самое главное, он мне как, фото показал, а там жена-красавица. Настоящая русская краса. А я, мышь серая.
— Ой, не занижай самооценку. А начет того, что не твой типаж. Так, подруга, в тридцать пять уже надо брать тех, кто нас выбирает. И чтобы не сорваться, видеться редко. Его работа самая подходящая.
— Мне нужно время, все так закрутилось, словно мне двадцать лет. Совсем голову потеряла от этой встречи. Надо время в себя прийти.
— Такие мужики на дороге не валяются, и если он тебе не нужен, может мне с ним свидание устроить. — Пошутила подруга.
Но как часто бывает, не было бы счастья, да несчастье помогло.
По возвращении домой, Дина застала в квартире полный разгром. Все с полок в шкафах валялось на полу, в кухне тоже самое.
Причем двери были целые, преступник, а их было двое, как показала камера над подъездом, влезли через балкон. Двое похожие на героев японских боевиков, ниндзя, так старшая по подъезду сказала. Все ценное было на месте: кольцо золотое, подаренное отчимом на выпускной, немного валюты.
Она села среди этого разгрома и вдруг подумала, если эти люди не нашли то, что искали, значит, они придут снова.
И она сделал то, что не могла себе позволить за много лет одинокой жизни — позвонила мужчине. Глеб ехал часа три не меньше. Она боялась оставаться в квартире, и ждала его во дворе.
— Ну, пойдем, посмотрим. Заявление в милицию написала?
— Нет, ведь ничего не пропало.
— Ну, ты, как ребенок честное слово. Ведь что-то искали.
Кое-как с помощью Глеба, прибравшись в квартире, Дина подмела наскоро кухню, и включила чайник.
— Еще что необычное было, — спросил он, услышав о «ниндзя».
— Нет, хотя, да, нет ерунда.
— Дина!
— Бубен пел мне песни.
И увидела, как у мужчины удивленно поползли вверх, светлые брови.
— Пел, да, на незнакомом языке, грустно так.
В коридоре что-то зашуршало, и Дина нервно засмеялась — Вот еще барабашка.
— А, нет, это Утиур. Не оставлять же его одного, он маленький еще.
И мужчина вышел в коридор, вернулся и принес щенка.
Тот сноровисто стал исследовать новую территорию. И ту же на полу заблестела лужица.
— Не сердись, он же вольный зверь.
Потом пили чай. Глеб о чем-то сосредоточенно думал.
Дина, молча, разглядывал его.
Вот, все так не нравившееся в других мужчинах: длинные волосы, затянутые в хвостик, бородка, и даже эти белесые брови. Все, вдруг стало родным и милым. Она потянулась к мужчине, и поцеловала, прямо в губы. Они были горячими. Они лежали, тесно прижавшись, друг к другу на диванчике.
— Не оставляй меня, даже если я буду прогонять, и просить оставить. Никогда, не оставляй! — шептала она, думая, что он спит.
И уснула счастливой и любимой.
Проснулась она от легко поцелуя Глеба в плечо.
— Слушай.
Девушка пела, все так же, безысходной тоской, звучал ее тихий голос.
— Это, Горюнав, помнишь одну из легенд, записанных Людой? Просит помочь.
— Кого?
— Меня. Приди, поет «Белый шаман с белым волком, и спаси мое счастье, моего Горбуна».
Глеб замолчал, слушая песню, больше не переводил. Прошел на балкон и стал искать бубен. Осторожно занес его в комнату. И сказал:
— Ты только не пугайся, вот, что они искали. Бубен.
— Кто они?
— Я не знаю кто, но разве могли они подумать, что в такой мистический предмет, будут ставить, пустую банку из-под огурцов. Это только такая удивительная, женщина, как ты могла сделать.
Он поцеловал Дину и укрыл одеялом.
— Знаешь, в те годы, когда я искал смерти, однажды на охоте я провалился под лед, выплыл, но подхватил воспаление легких.
Тогда я и познакомился с Аян и ее братом. Они дети шамана.
Их отец, Иван Иванович меня вылечил. Смеясь, рассказал, что учился в Ленинграде, дипломированный врач. Камлал для уважения своих деревенских, а меня поднял на ноги сильными антибиотиками.
Я долго был между жизнью и смертью. Все летал над облаками, искал, звал свою жену и дочь. Не верящий в бога, я просил отправить меня в ад или рай, лишь бы с ними встретиться. Бог, или кто-то там, пришел ко мне в образе старого тунгуса, и привел меня на берег реки, посадил в лодку и исчез. Челнок, качался и качался на волнах, а когда я очнулся, у больничной кровати сидела Аян, и пела песню.
Я пошел на поправку, а Иван Иванович, сказал тогда странные слова.
— Все эти годы, пока ты искал смерти, ты был болен «шаманской болезнью». Ты мог стать сумасшедшим, но не стал.
Мой сон врач растолковал так: «Ты плыл по реке шаманов — Энгдекит, она соединяет верхний и нижний миры.
Пока ты болел, в тебя вселился дух великого шамана. Почему он выбрал тебя? Не знаю, может, когда-нибудь, ты поможешь нашему народу, как мы помогли сегодня тебе?»
Так, я и не понял, шутил он или нет, уснул, здоровым сном выздоравливающего человека.
Но потом, пока я сил набирался, доктор стал учить меня входить в транс.
