— Так просто?
— Нет, конечно. Правда выясняется в поединке. Та гончая, которая спихнула на меня заведомо невыполнимый заказ, имела глупость принять вызов. И не учла того, что я в отличие от неё не сидел несколько лет подряд в Данноре, перекидывая свои заказы на младших, а учился везде, где только мог.
— И тебя признали?
— Да. Всё прошло относительно честно, и придраться было не к чему. Так что я теперь один из герцогов гильдии в ветви гончих.
Я невольно улыбнулась. «Относительно честно». Наверное, для него и такая честность была испытанием.
Фет интерпретировал мою улыбку как-то по-своему и обиженно надулся.
— Он мог меня убить, между прочим.
— Извини, я пыталась понять, что значит «относительно честно» — покаялась я.
— Ну…. Оружие было отравлено у обоих. И об этом все знали. Но вот состав яда никто не догадался уточнить.
— Что это было?
— «Подарок бессмертных».
— Чешуя дракона, кровь оборотня, паук «мертвяк», сваренный живьём, и так далее? — я поёжилась. — Гадость какая. Кто согласился продать тебе яд, запрещённый не только людьми, но и всеми остальными расами включая орков?
— Даннор велик. При желании в нём можно найти всё что угодно. Несмотря на любые запреты.
— А тебе известно, что изготовление этого яда, как и его использование, принято карать смертью?
Вор замялся.
— Меня это не интересовало.
— Ладно… надеюсь, труп твоего противника был уничтожен?
— Его прикопали за городом.
— Плохо. Если кто-нибудь найдёт эту тушку, то очень легко сможет доказать, что за преступление ты совершил. Этот яд остаётся даже в костях отравленного.
— В следующий раз учту. — Мрачно усмехнулся Фет.
— Ты ещё кого-то собрался убить?
— Пока нет. Это так… на будущее.
— Я тоже учту. — Улыбка получилась в меру ехидной. — Хотя отравить меня тебе всё равно не удастся.
— Да? Я что-нибудь придумаю.
— Угу. А пока не придумал… я кашу сварила. Манную.
— Лучше яд. — С отвращением протянул вор.
— Извини, варить «Подарок…» я не умею. Ешь, что дают.
В дверь постучали, когда я сидела за столом, вытянув ноги, и медленно потягивала горячий травяной отвар из глиняной кружки. Отвар пах мятой. Фет дрых, в его ногах разлеглась кошка, сонно щурящая сытые глаза. Шевелиться было лень, но я поднялась и открыла дверь, быстро задёрнув занавеску, перегораживающую дом и убедившись, что рукоять ножа удобно устроилась под ладонью левой руки.
— Ой. — Растерянно выдохнула топчущаяся за дверью тётка, замотанная в огромный платок с вышитыми крестиком угловатыми алыми лошадьми.
— Проходите. — Я пропустила её внутрь.
— Да я….- она потопталась на пороге и так и не решилась войти внутрь. — А хозяин-то где?
— В лесу. Вам помощь нужна?
— Ага… так я пойду. — Понурилась тётка.
— Подождите. — Вздохнула я. — Чем помочь?
— Так он же в лесу….
— А я здесь.
— Так ты тоже….? — она не смогла придумать, как меня определить и покраснела. Я поняла, что женщине не больше тридцати, хотя выглядит она много старше из-за измождённого желтоватого лица и морщин, рано расползшихся по коже.
— Тоже.
— Так муж у меня…. Того… хворает.
— В чём это проявляется? С чего началось? Ну… как выглядит, в общем?
— Да как… плохо. — Всплеснула руками женщина. — Помоги, прошу…. Я заплачу. Всё отдам, только помоги…. Хочешь, деньги бери, хочешь….
— Потом. Скажи, когда он заболел?
— Да вчера ещё. Здоров был всегда, боги берегли. А тут… за день похудел так, что глядеть страшно. Сгорает он, как от колдовства злого. А он ведь тоже видун — что будет видел… иногда. А вчера… вот… — Женщина всхлипнула, с неумолимой надеждой глядя на меня.
— Он что-то увидел? — насторожилась я.
— Не знаю. Он не успел сказать. Только бормотал что-то… а я и не поняла. А теперь и вовсе молчит… и глаза пустые.
Вор шевельнулся за перегородкой, и я вздрогнула.
— Ясно. — Похоже, придётся идти. Хотя ни малейшей радости я от этого не испытывала. Оставить Фета одного? Леший…. Но в деревне явно происходит что-то очень нехорошее.
— Ты придёшь?
— Да. Подожди во дворе. — Я торопливо начала смешивать травы в первой попавшейся миске, выбирая нужные ингредиенты по запаху, чтобы сэкономить время. Нужно быстро сотворить что-нибудь охранное, способное стеречь дом во время моего отсутствия. Хотя бы от нежити. Конечно, дольше нескольких часов такая защита не продержится, даже с обильным вливанием магии. Но ничего более сильного я сейчас не создам.
Разбросав порошок по периметру стен, я нашептала заклинание и выскользнула за дверь. Плотно закрыла её, досадуя, что нет замка, чтобы попросту запереть дом на время своего отсутствия. Повинуясь внезапному желанию, сняла с шеи серебряный амулет — фигурку волка, подаренную мне около месяца назад Отом. Осторожно погладила миниатюрного зверя по голове и мысленно попросила поберечь дом.
— Эй! Ты где?
Тишина. Я почувствовала, как волосы встают дыбом. Что-то случилось за те минуты, пока я собиралась. Что-то весьма нехорошее. Я втянула воздух, определяя палитру запахов. Кровью не пахло. Это хорошо. Наверное. Но женщину я тоже не чуяла. Не то, чтобы совсем… вот здесь она топталась совсем недавно и оставила массу следов на земле и в воздухе. Дотрагивалась до двери, причём не единожды. Наверное, не решалась постучать и опускала руку. Но куда она делась?
Я обошла вокруг дома, отчего-то не решаясь звать её. Ветер был холодным и мокрым, капли дождя оседали на волосах и лице. Мои руки начали мёрзнуть, и я потёрла ладони друг о друга, чтобы немного их согреть и отвлечься от этого чувства…. Пожалуй, даже страха. Происходящее казалось ненастоящим, но я не сомневалась, что не сплю.
Что делать? Возвращаться в дом? А как же эта женщина и её муж? Конечно, можно принять на веру то, что это чья-то ловушка и в деревне меня ждёт засада. Но это ведь глупо. Устраивать это представление только ради того, чтобы убить меня — оборотня, отказавшегося от стаи, целительницу, потерявшую право на свой дар, девушку, неспособную обрести счастье? Это можно было сделать гораздо проще. А если целью является Фет? Тогда затея оправдана. Но, кто бы это ни были, они не учли одного. Того, что я не совершаю ту же ошибку дважды.
Итак, вперёд в деревню. По следам странной гостьи, благо мокрая после дождя земля ещё хранит их, не иначе как специально для меня. Был ещё один запах. Намокшей шерсти. Примерно так же пахла бы я-волчица, попав под дождь и побегав по насыщенному влагой лесу. И вёл этот аромат в том же направлении, в котором двигалась сейчас я, а раньше — та женщина, так и не назвавшая своего имени.
