Начальник закашлялся. Все-таки курение до добра не доводит, особенно в его возрасте. Затем буркнул «извиняюсь» и «говори дальше».
— Согласно второй версии, — продолжал Алан, — к этим убийствам причастен охранник. Он либо пропустил убийцу на вверенную ему территорию, либо сам прирезал жителей Транквилити-Лейн. Потому что, если исключить версию с подкопом, у убийцы остается только один способ попасть внутрь — через ворота и охранный пост.
— Вот как. А охранник вооружен?
— До зубов. Карабин, пистолет, «тревожная кнопка» для сигнала на ближайший полицейский пост. Да и сам по себе не выглядит хлюпиком. Так что мне кажется весьма сомнительным, чтобы убийца запугал его или силой заставил себя пропустить.
— Понятно. Его не допрашивали?
— Обижаете, шеф. Дважды. Первый раз на месте, второй — в моем кабинете. Оба раза он делал удивленные глаза и искренне не понимал, почему его подозревают. Думаю, ордер на арест…
— Эко ты разошелся, — нахмурился начальник, — ордер на то, ордер на сё… А как я понимаю, ни улик, ни свидетельских показаний по этому делу нет. Одни догадки.
— Не совсем так. Формально у нас есть один свидетель — Тимми Нейсбаум, единственный уцелевший житель Транквилити-Лейн. Но насколько можно верить словам ребенка семи лет…
— Давно законы не читал, Алан? — хриплый голос начальника выражал явное недовольство, — это я тебе должен напоминать, с какого возраста можно быть свидетелем?
— Дело не в том, шеф. Уж больно бредовыми мне кажутся его показания. Какой-то Маленький Паршивец…
— Не «Паршивец», а «Убивец», — строго поправил начальник Макгрея и, наклонившись, достал из выдвижного ящика стола детскую футболку. На футболке был изображен ребенок в коротеньких штанишках с подтяжками и маске клоуна. В руках он держал огромный нож, с которого вот-вот готовы были сорваться капли темной крови. Над картинкой располагалась надпись «Маленький», а под картинкой — «Убивец».
— Что это, шеф? — не понял Алан.
— В этом мой внук сегодня собирался пойти в школу. У них, знаете ли целый фан-клуб этого Убивца.
— Это что, городская легенда? — недоуменно спросил Макгрей, — типа «снежного человека» или Элвиса, которого видели живым?
— Вроде того. Слухи, сплетни… Я с внуком поговорил, так в пригородах Вашингтона, оказывается чуть ли не каждое второе преступление списывают на этого Убивца.
— А почему Департамент не в курсе?
— В курсе чего? Нет, ты не думай, расследования ведутся своим чередом, преступления раскрываются, преступники… настоящие оказываются за решеткой. Но слухам это не мешает, они живут своей жизнью, не слишком нуждаясь в фактических подтверждениях. Это первое. Второе: согласно твоему рапорту, в Транквилити-Лейн было столько крови, что хватило бы на всех комаров в мире, — начальник то ли захихикал, то ли опять закашлялся, — до сих пор Маленький Убивец не совершал таких кровавых преступлений даже по легендам.
— То есть…
— Погоди, дай договорить! — рассердился начальник, — и третье: охранник бы то же не пролил столько крови, вздумай он укокошить своих клиентов. Карабин, пистолет… Пиф-паф — и труп готов. С аккуратненькой дырочкой на нужном месте.
— Не хотите ли вы сказать, что Маленький Убивец существует на самом деле, и на этот раз он нанес удар по-настоящему?
— Я ничего такого сказать не хотел. Это твоя задача — установить виновника этой мясорубки. Установить не отмахиваясь от тех немногих доказательств, что у тебя есть.
— И все-таки… вы сами-то поверили бы этим россказням? Вопрос риторический, но подумайте. Тимми Нейсбаум мог услышать о Маленьком Убивце по телевизору, радио, или от одноклассников. А может этим Убивцем ребенка пугали родители, когда он капризничал. Дети, они ведь очень впечатлительные в таком возрасте. А уж как врать умеют — аж сами верят.
И потом, неужели ребенок, даже с ножом, мог бы справиться с несколькими взрослыми людьми? Ладно старуха Дизерс или садовник Фостер… Но Роджер Роквелл и Джордж Нейсбаум — вполне молодые и физически крепкие мужчины. Неужели они не могли дать отпор какому-то ребенку?
— Я ж ведь не спорю, Алан, — начальник вздохнул, положил футболку обратно в ящик стола, затем достал пачку «Мальборо» и закурил, — я просто не советую чем-либо пренебрегать в этом деле.
— Кстати, вы обратили внимание, что убийца вырезал только взрослых, а ребенка не тронул?
— Я другое заметил, — начальник выдохнул струю дыма, — в Транквилити-Лейн всего один ребенок. На восемь взрослых людей. Ну или, по крайней мере, на две семейные пары. И вот это действительно волнующий меня факт. Ладно европейцы — у них, наверное, разнополые браки почти уже не заключаются. Не модно. Но у нас-то все делается, чтобы американцы плодились и размножались. Так нет же…
— Как я понимаю, ордера мне не видать, — подытожил Макгрей, поняв, что разговор окончен, — ни того, ни другого.
— Будут доказательства — будет ордер, — подвел черту начальник.
* * *
Остаток рабочего дня (вернее, его официальной части) прошел для Алана Макгрея не слишком продуктивно. Во-первых, пришлось отпустить беднягу охранника, возмущенного бездоказательными обвинениями и позвонившего своему адвокату. Во-вторых, работа психологов с Тимми Нейсбаумом прошла впустую. Ребенок, конечно, перестал плакать, успокоился, мог более-менее связано выражаться, но показания свои и не думал менять.
Более того, история о Маленьком Убивце обросла новыми подробностями. Оказывается, Тимми остался в живых лишь потому, что вовремя спрятался в шкафу, а когда вылез, его папа и мама были уже мертвы. Еще он смог поподробнее описать убийцу своих родителей и соседей. Маленький Убивец был примерно одного с ним роста и телосложения, носил джинсы, полосатую кофту и неизменную маску клоуна, а также, что немаловажно, подходил со стороны заброшенного дома.
Психологи, недолго думая, интерпретировали рассказ Тимми следующим образом. Он якобы испытывал перед своими родителями чувство вины, в силу чего наделил убийцу кое-какими одинаковыми с собой чертами — например, ростом. Плюс, при формировании образа убийцы была использована популярная в пригородах Вашингтона легенда. По всей видимости родители пугали чадо Маленьким Убивцем, призывая его к послушанию, Тимми же, хоть и боялся, но продолжал вести себя плохо… но запоздало раскаивался. Когда же началась резня, чувство вины ребенка и его главный страх перемешались и оказались наложенными на реальную картину событий.
Инспектор Макгрей слушал эти рассуждения и вздыхал.
В-третьих, судебно-медицинская экспертиза запаздывала и новых подробностей убийств в Транквилити-Лейн выяснить не удалось. То есть, почти не удалось. В случае с мисс Хендерсон помогли техники, поковырявшиеся в терминале, через который осуществлялось управление домашним роботом «Мистер Помощник».
