Это была когорта крылатых воинов, сияющих нестерпимым блеском позолоты. Они быстро приближались, вооруженные дротиками. Их предводитель был вооружен трезубцем. Гхаар'ет прищурил глаза и признал в нем лидера, несмотря на незнакомое снаряжение.
У него вырвалось проклятие.
— Грозовой Налетчик…
Обращаясь к своему кузнецу черепов, он кипел от гнева.
— Йаарген — сбить их!
Молнии ударили шесть раз. Крылатые воины налетели на адскую баржу, сжимая в руках копья, созданные из небесной ярости. Пять гхаар'етовых воинов погибли почти мгновенно, пронзенные небесными дротиками.
Выжил только Йаарген, уклонившись от удара, прежде чем бросить во врага наковальню, прикованную к цепи. Он попал одному из крылатых в спину. Тот ослабел и рухнул вниз, словно сверкающая комета. Воин ударился о палубу адской баржи, но отправился обратно в небо прежде, чем его коснулись ножи кхорнитов.
Гхаар'ет соскочил с носа и перебежал на другую сторону. Судно попало в водоворот, и крылатые воины преследовали кхорнитов, одержимые жаждой отомстить за своего павшего товарища.
Йаарген притянул к себе свою наковальню, металл уже начал плавиться от нестерпимого жара Лавовых песков. Кузнец черепов начал раскачивать свое оружие во второй раз. Завертев три дуги перед вооруженным трезубцем воином, он издал полный гнева рев под кроваво-красным небом. Но Гхаар'ет отозвал кузнеца черепов.
— Грозовой Налетчик! — выкрикнул он, — Это ты, не так ли? Кхорн послал тебя ко мне, дабы ты еще раз умер от моего топора.
— Меня перековали. — ответил грозовой налетчик, его молниевые крылья держали его над палубой. Он смотрел на Сына Войны свысока. — Зигмар. Благодаря ему мы встретились снова.
Гхаар'ет рассмеялся. Этот золотой такой забавный, такой самонадеянный.
— Тогда давай, Грозовой Налетчик, — произнес он, отступив назад и указывая на палубу. — Или ты нападешь на меня с неба, словно трус.
Какое-то чувство, возможно гнев, блеснуло за глазницами маски грозового налетчика. Он на мгновение отвлекся, подлетев слишком близко к посте-змию, и ему пришлось быстро уворачиваться, чтобы избежать струи пламени, вырвавшейся из глотки зверя. Он все еще крутился, когда Гхаар'ет метнул в него свое раскалывающее копье. Своей облаченной в кроваво-красный металл рукой он с почти демонической силой направил оружие в золотого воина. Его копье пронзило грозового налетчика и почти разорвало пополам.
Золотой воин, хаотично крутясь, отлетел в сторону зияющей пасти змия, из его легких текла кровь. Гхаар'ет снова окликнул его.
— Возвращайся к своему беспомощному богу, Грозовой Налетчик.
Он смотрел, как умирающий воин провалился в пищевод пасте-змия и улыбнулся, когда молния, знаменующая смерть грозового налетчика, яростно взлетела над песками. Дым с проблесками огня поднимался от пасти зверя, постепенно затухая.
Пасте-змий был мертв и врата в другой мир были открыты, Сын Войны чувствовал это. Неважно, куда вел этот проход, важно лишь то, что там мог продолжиться его крестовый поход, его резня.
— Гребцы! — взревел он слугам на адской барже. — Ведите нас вниз, в глотку зверя, где мы можем принести Кхорну бесконечную пользу.
Хотя холод и немного вымораживал вонь гигантских трупов, он не мог полностью очистить воздух от сернистых испарений.
Гхаар'ет зарычал из-под демонической маски-шлема, игнорируя нападки существа, заключенного внутри его. Это только раздражало зверя, на чьей спине он ехал — бронированного монстра из крови и меди, пожалованного ему Кхорном.
Кислотный снег, странное атмосферное явление, жалил его оголенную плоть. Он зашипел и стер его со своих новых выкованных в крови доспехов, за несколько дней битвы уже покрытых зарубками. Тучные были разбиты, он и его армия прошли по их гниющим подо льдом и снегом гигантским останкам. Возможно, некоторые из этих ур-гаргантов, в которых не было никаких следов сознания, никогда и не жили, другие, стеная, бесконечно ползли через снег. В конце этого пути лежал другой мир. Гхаар'ет проезжал по их спинам, чтобы добраться до него.
— Слава Кхорну… — пробормотал он, радуясь своему последнему триумфу, но потом он увидел преграду…
Трупы-титаны завели их в овраг, который пересекал ледяной мост, достаточно высокий и широкий, чтобы они смогли пройти под ним. Но под ним стояла армия золотых воинов, крепко сжимая оружие в латных перчатках, настолько непоколебимые, что на миг ему показалось, что это статуи. Иллюзию развеяли звуки труб.
Гхаар'ет взревел перед тем, как золотые паладины бросились в атаку. Он высоко поднял топор, крича своим воинам — Обагрите красным этот лед и положите свои трофеи у подножия медного трона!
Внезапно трупы-титаны стали полем боя, когда золотые воины спустились на них. Громоподобная какофония поразила жалкие оболочки ур-гаргантов, проникая сквозь шершавую плоть и кости, паладины, как только прибыли, тут же выстроились в ряды.
Гхаар'ет пустил зверя прямо в ряды противника, его орда Выкованных Кровью тяжело следовала за ним. Паладин умер, когда в него вонзился безжалостный медный рог. Рог пробил тело воина с такой силой, что, струя крови оросила маски его товарищей, стоящих позади. Рыча, Гхаар'ет отсек ему голову прежде, чем молния забрала его.
Он продолжил скачку, не обращая внимание на бушующую вокруг него ярость и вогнал подкованные сталью копыта во второго паладина. Когда скрежет щебня и металла прозвучал над полем битвы, взор Гхаар'ета обратился на фигуру с сияющим синим плюмажем на голове и в лицевой маске, выполненной в виде раздвоенной молнии.
Гхаар'етово сердце дрогнуло, когда он разглядел через кровопролитные рукопашные схватки, кто этот воин.
— Невозможно… — с каждым вдохом лед в его венах преобразовывался в кипящий гнев. — Не может быть! — взревел он.
Этого не могло быть.
— Грозовой Налетчик…
В кулаке высокого паладина был зажат могучий молот. Он уже собрал свою страшную дань с армии Выкованных Кровью и обратил внимание на их лидера.
— Я вижу тебя, разоритель, — произнес он голосом, глубоким и резонировавшим, как грозовой фронт. — Ты никогда не избавишься от меня.
Он казался теперь гораздо холоднее, этот золотой воин, словно был вовсе не человеком, а заключенным в доспех воплощением молнии.
— Не человек… — прошептал Гхаар'ет. — Ни один человек не смог бы остаться в живых… — он воздел топор ввысь, призывая своего яростного бога. — Будь ты хоть бессмертным, хоть Изменителем-колдуном, я все равно получу твою голову, Грозовой Налетчик!
Широко взмахнув топором, Гхаар'ет пришпорил зверя в направлении своего заклятого врага. Никто не мог помешать ему — и паладины, и Кователи Крови, вставшие на его пути, находили смерть от его клинка или скакуна.
Схватка началась на покрытом ледяной коркой трупе-титане.
Грозовой Налетчик взмахнул молниевым молотом, встречаясь с рукоятью гхаар'етово адского клинка, порождая шторм, вспыхнувший белым светом. Не в силах отказаться от непримиримой вражды, кхорнит-военачальник и небесный паладин сражались друг против друга. Холм из трупов вокруг них все рос — все воины, пытавшиеся вмешаться в их схватку, были уничтожены. Воинов-Выкованных Кровью, убитых паладинами, накопилось так много, что они образовали стену из мертвецов, а на том месте, где Гхаар'ет отослал воинов-паладинов обратно на небеса, зияли почерневшие кольца выжженной земли.
Сейчас никто не осмеливался испытать на себе гнев любого из этих бойцов, и они сошлись между собой.
Презрев оборону, Гхаар'ет обратился к ярости своего повелителя и обрушил удары своего топора на поднятый молот.
— Грозовой Налетчик… — выплюнул он словно ругательство, тяжело дыша. — Почему… ты не желаешь… умереть!
Последний из его ударов расколол напополам рукоять паладинского молота, лезвие топора вонзилось в грудь воина. Даже тяжело раненый, тот продолжал борьбу, избивая незащищенный бок Гхаар'ета тем, что осталось от его молота. Ему не хватало пространства для удара обеими руками, но каждый его удар вызывал у военачальника крики боли.
Крепче схватившись за топор, Гхаар'ет бил снова и снова, разбивая паладина в клочья, забрызгивая свое лицо и доспехи кровью до тех пор, пока от его заклятого врага не осталось ничего.
На мгновение изломанный труп задержался на спине гиганта, и Гхаар'ет уже возликовал, думая, что наконец добился победы. Но тут пришла молния и, несмотря на то, что Сын Войны уже схватился за его лицевую пластину, забрала паладина обратно на небеса.
Битва почти закончилась, и, хотя золотые воины нанесли тяжелые потери, Выкованные Кровью вновь восторжествовали. Последний из паладинов упал на спину трупа-титана. Их великое паломничество подходило к концу и новый мир вновь манил их. Держа пред лицом свои обожженные руки, Гхаар'ет устремил взгляд на небо.
