тихо совещаться. Затем на лестнице наверх послышались шаги обутых ног.
Джайя посмотрела по сторонам. Последний этаж купеческого дома представлял собой чердак с остроконечными окнами по обеим стенам. Все было открыто, стены были разломаны, и не было места, чтобы спрятаться.
Джайя поразмышляла об использовании заклинания, но отказалось от этой идеи. Присутствовавшим воинам только и требовалось громкое заклинание или вспышка огня, чтобы здесь их стало больше. Ей надо было увести своих преследователей отсюда и оторваться от них.
Джайя побежала к самому дальнему окну и толчком открыла его. Оно достаточно громко заскрипело, чтобы ее преследователи это услышали. От этого звука она заскрежетала зубами.
Она выбралась на крышу.
Крыша была покрыта красной глиняной черепицей полукруглой формы. Джайя слегка поскользнулась, но начала лезть вверх, к коньку крыши.
Она уже была там, когда первый преследователь вылез через окно. Он заорал на нее, но теперь они были достаточно далеко, и Джайя была уверена, что остальные этого не услышат. Она, поддразнивая, топнула на него ногой и пошла по коньку, раскинув руки, чтобы удержать равновесие.
Крыши нескольких домов, покрытых такой же черепицей, соприкасались. На ночном, как всегда холодном, ветру она ледяными пальцами подняла капюшон и запахнула одежду.
Джайя бросила взгляд назад. Ее догонял первый из преследователей. Она забралась вглубь разума и выпустила простое заклинание, его она несколько недель назад использовала против Джодаха. Она пробормотала слова, которыми всегда пользовалась, и представила, как мечет в мозг мужчины маленькую стрелу, которая дезориентирует его и лишит равновесия.
Это было смертоносное заклинание, особенно для человека, пытавшегося удержаться на коньке крыши. Первый преследователь споткнулся и оступился на глиняной черепице. Он упал вперед и скатился с конька, потом замолотил руками, пытаясь ухватиться за что-нибудь, но уже ничего не мог сделать. Его громкий вопль был подхвачен ветром, и он исчез за краем крыши.
Один ушел, один остался. Второй преследователь был уже на коньковой доске и осторожно приближался с обнаженным клинком в руке. Джайя снова воспользовалась этим же заклинанием и мысленно выпустила дротик со смертельной порцией головокружения в мозг воина.
На преследователя он не подействовал. Вместо этого что-то белое вспыхнуло у его горла.
Джайя выругалась еще громче. Естественно, у этого оказалась магическая защита – руна, пряжка или что-нибудь еще, способное поглощать ее заклинания. Она выхватила свой тонкий клинок, осознавая, что оружие противника длиннее как минимум на фут.
Может ли быть еще хуже, задала себе вопрос Джайя. Словно в ответ ветер снова поднялся и задул с дикой силой. В глубине разума Джайя почувствовала знакомое присутствие.
Черт побери, подумала Джайя, не сейчас!
– Человеческое дитя, – произнес знакомый, могущественный голос в ее голове. – Нам надо поговорить.
Джайя прикусила губу. – Не могли бы вы придти несколько позже, – упорно думала она. – Сейчас я несколько занята.
– Меня нельзя вызвать или отозвать, – произнесла Фрейалис у нее в мозгу. – Мне следует подчиняться.
Джайя произнесла вслух: – Хорошо, я могу подчиниться вам в виде кровавого пятна на тротуаре, если вы прямо сейчас не оставите меня одну!
Преследователь был уже прямо над ней и мог решить, что ее слова, унесенные ветром, были ругательством иди другой колкостью. Он проворчал что-то в ответ и нанес мечом широкий горизонтальный удар.
Человеческое дитя, – произнес голос.
Джайя отодвинулась, стараясь удержаться на покрытой черепицей крыше. Она сказала: – Посмотрите на меня, Ваша Божественность! Я занята!
Нападавший нанес мечом рубящий удар сверху вниз. Джайя откатилась, держась за конек одной рукой. Она слишком сильно махнула рукой. Тонкий нож выпал у нее из руки и с грохотом упал через край у нее за спиной.
Рыцарь Стромгальда возвышался над ней. Джайя подумала отпустить руку и понадеяться на то, что она отделается только несколькими переломами. Рыцарь улыбнулся и поднял меч.
Ему в грудь ударил дикий порыв ветра. Он выронил меч и замахал руками, пытаясь удержать равновесие. Второй порыв, еще сильнее первого, ударил его, и он начал падать назад. Третий порыв поднял его и сбросил с крыши.
Джайя выбралась на крышу как раз вовремя, чтобы увидеть, как тело рыцаря, вращаясь, летит в сторону реки.
Теперь, – послышался голос Фрейалис у нее в голове, – ты можешь обратить на меня внимание?
Джайя подтянулась и уселась на коньке. – Да. Конечно. Всегда. – Джайя на мгновение прищурилась и посмотрела по сторонам. – Как вы это сделали?
Я мироходец. Я делаю все, что желаю, – сказала Фрейалис. – Ты использовала мой талисман, ты обратилась ко мне. Теперь я могу обратиться к тебе.
– Чудесно, – сказала Джайя, удивляясь, почему старый друид Колбьерн, давая ей талисман, не упомянул об этой маленькой, но важной информации.
– Ты говорила со своим господином о нашем соглашении?
– Он не мой …, – начала Джайя, но прикусила губу. – Я сказала ему, что вы принимали участие в его спасении.
– То есть ты не объяснила ему мою цену. Типичное поведение смертного. Скажи мне вот что. Ты выяснила, что он исследовал для Лим-Дула?
– Вы имеете в виду, что влезли в мой мозг, когда я … просто попросила … – Джайя быстро проговорила и остановилась только когда подумала о нападавшем, сдутом с крыши по прихоти Фрейалис. – Да, выяснила. Он говорил, что занимался несколькими вопросами, в том числе тем, как убить мироходца.
В глубине мозга Джайи что-то встало дыбом, как будто кто-то забыл в ее голове ежика.
– Он преуспел?
– Если и так, то он мне не говорил, – сказала она, восстанавливая самообладание. – Он еще изучал бродячий мир, который пройдет рядом с этим.
– Расскажи об этом побольше, – сказала Фрейалис.
Джайя подумала о трех переодетых варварами людях, направляющихся к королевскому замку, и быстро сказала: – Только то, что большинство наших миров было на долгий промежуток времени отделено от остальной реальности, и Лешрак, господин Лим-Дула, думает о том, чтобы уйти на этом бродячем мире отсюда. Словно перепрыгнуть в лодку.
– Словно перепрыгнуть в лодку, – сказала мироходец, почти вздыхая. – Отличная метафора, но Лешрак ошибается. Бродячий мир не будет лодкой.
– Чем же он будет? – спросила Джайя.
– Молотом, – сказала мироходец. – Помни о нашей договоренности, – произнес голос, и внезапно тяжелое присутствие в глубине ее разума исчезло так же быстро, как и появилось.
– Эй! Эй! – крикнула Джайя. – Я все еще торчу здесь! Эй!
После некоторых ругательств и осторожного движения к открытому окну, Джайя вернулась на улицу. Ей надо было добраться до
