- А что вы тут тогда делаете? - удивилась я.
- Отвечаю на ваши вопросы, - ответила она.
- Понятно, что ничего непонятно. Впрочем, как всегда в нашей профессии. Но мне очень нужно аннулировать развод, - и я потёрла лоб, понятия не имея, что мне делать дальше.
- Развод? Какой ещё развод? - на этот раз удивилась она.
- Я по ошибке развелась. Заполнила документы в конторке, а сейчас мы с мужем передумали. Но это было год назад, их в гильдию должны были отослать, и…
- Ничего не понимаю. Вы в храм Света с мужем ходили? Обряд на брак совершали?
- Да.
…Уво меня потащил. Я сама бы ещё долго не решилась бы. Но он в этом вопросе был очень настойчив. Нам в Нур-и-Деште и провели обряд. Правда, мы тогда не слишком серьёзно всё это восприняли и только и делали, что хихикали и дразнились. Главная жрица была этим ужасно недовольна, но замечаний нам не делала, только недовольно поджимала губы.
- А тогда какой развод? - снова удивилась она.
- Как какой? Самый обычный?
- Белые Гадалки не разводятся. Никак. Брак мы заключаем всего один раз. И только с одним мужчиной. Всё остальное у нас невозможно! - ответила она мне.
- Но как же так? А если не правильно? А если не подходит мужчина? Ошиблась? - продолжала настаивать я.
- Белые Гадалки не ошибаются и со случайными мужчинами до Храма не доходят! - отрезала моя собеседница.
- А … А он может развестись?
- Да. Он может. Мужчины, - и она пожала плечами, - при этом, он будет свободен, а вот ты - всё ещё замужем.
- Это несправедливо!
- Ну… Зато любовников у Белой Гадалки может быть сколько угодно. Поэтому мы и не торопимся замуж. Тебе что, этого всего никто не объяснял? В Университете об этом рассказывают. Широкой публике об этом распространяться не принято, но все Белые Гадалки об этом знают.
- Я его не оканчивала.
- А мама? Не рассказала?
- Она умерла, когда мне было четырнадцать.
- Значит, у неё была на это причина. Белые Гадалки без причины ничего не делают. Срабатывает интуиция. Поэтому можешь не волноваться на счёт развода. Если такие документы и приходили сюда, то они сгорали даже не будучи распечатанными. Особняк сам реагирует на такие глупости, - и она мне снова улыбнулась.
- Спасибо! - горячо поблагодарила я.
- Не за что. Удачи. Она тебе понадобится… - и женщина пошла вглубь тёмного особняка, гулко стуча каблуками по полу.
Я же поспешила на выход. Не хотелось оставаться в этом доме. Пустом и жутком. Всё-таки я - нестандартная Белая Гадалка. И мне тут не место.
Я выскочила на крыльцо и огляделась. Уво нигде не было. Но он просил меня подождать его.
И что мне делать? Остаться тут, или пойти ему на встречу?
Дорогие читатели. Важное предупреждение! Да, у меня в книгах присутствует некая писательская «кровожадность». В моих книгах гибнут второстепенные персонажи. Почти во всех книгах это есть кроме, пожалуй «Драконов». Там все остались, по какому-то непонятному явлению живы. Но я писала об этом в «Вороне», когда была похожая ветка сюжета. Ситуация затянется на несколько глав поэтому оставляю это предупреждение. Я не мастер ужасов Стивен Кинг. В моих книгах никогда не гибнут дети. Вот не моё это. Поэтому можете смело читать. Не будет этого. Спасибо)
Мавка— персонаж южнославянской демонологии - злой дух, русалка. По ряду признаков близка русалке, карпатской «лесной паночке» или горному женскому духу. По народным поверьям, мавками становятся малолетние дети, умершие без крещения или задушенные матерями. Также мавкой может стать ребёнок, умерший на Русальной неделе. Реже встречаются поверья, что в мавок превращаются дети, проклятые родителями или похищенные нечистой силой.
*Утбурдили Мюлинг — в фольклоре скандинавских народов злой дух младенца, убитого матерью или брошенного умирать. Исландское слово утбурд происходит от выражения — «вынести ребенка на пустошь», то есть избавиться от младенца, оставив его в безлюдном месте. Эта практика, восходящая к древности и известная у многих северных народов, как правило, касалась традиции оставлять умирать слабых, больных или нежелательных младенцев, либо избавляться от лишних ртов в голодные времена.
Так, к примеру, статистика по Швеции XVII-XVIII веков свидетельствует, что это был самый распространённый вид убийства в стране. Хотя в XVIII–XIX веках, к которым относится большинство фольклорных текстов об утбурдах, от младенца могли избавиться в тех случаях, когда его появление на свет не поощрялось обществом, например, если ребенок рождён вне брака. Так в классических текстах, записанных в XIX веке, утбурды — обычно дети батрачек, родивших ребёнка вне брака и избавившихся от него, чтобы скрыть свой позор; то есть решающим для "рождения" утбурда оказывается не категория непринадлежности к христианскому миру, а универсальные морально-этические категории: он становится призраком в результате чужого преступления. И вплоть до второй половины XIX века подобное действительно не было чем-то из ряда вон выходящим. Работницы и батрачки на хуторах обычно не получали за свой труд никакого вознаграждения работникам платили в год сумму, равную стоимости одной коровы, и экономическое положение редко позволяло им заключить законный брак; поэтому значительная часть населения страны была обречена либо растить детей, считающихся незаконными.
Глава 18. С оккультизмом стоит завязывать: когда ты точно знаешь, что диплом Высшего Вампира можно купить в переходе между верхним и нижним мирами.
Смотрим на недовольного вампира перед дверью в магазин.
- Давай я его приглашу? Они не могут входить незваными.
- У нас огромная надпись – «Добро пожаловать». Он приглашен.
- А почему тогда не заходит?
- Дверь-автомат. Камера его не видит.
- Ах вот, досадно не учли.
- Угу. Пойди, открой ему.
Я так и не успела принять решение. Ко мне на всех парах мчался Уво. И он явно был зол. Что-то пошло не так… Будет очень невесело, если его развод приняли, а вот я так и осталась за ним замужем.
- Розочка, ты только вот не нервничай! Я тебе всё сейчас объясню! - и Уво подал мне руку, помогая сесть в экипаж.
Он ещё ничего не успел сказать, а я уже была готова разнести его гильдию по кирпичику…
- Там столько народу… - начал жаловаться Уво.
- А вот у меня никого не было, - хмыкнула я.
- И никто ни за что не отвечает. Я бегал по коридорам и меня всюду отшивали. А ещё у них там то турниры, то учеба, то фехтование. Им там вообще не до бумажек. Но главное я выяснил. Мы не можем аннулировать развод, так как мы вообще не разводились! - эмоционально выдал он.
- Это как? - скрывая бурную радость, нахмурила я брови.
- Оказывается, всеми письмами и бумагами, что присылают в гильдию, они растапливают камин в тренировочном зале. Только там и топят, в остальных кабинетах холодрыга жуткая. А если хочешь чего-то добиться или зарегистрировать, то приходишь сам. И сам таскаешься по кабинетам со своей бумажкой. И, самое главное, что тот клерк, что оформлял нам бумаги на развод, об этом знал. Но почему-то не сказал.
- Может быть он, сказал? А ты не запомнил? - спросила я.
- Может быть. Он там что-то бубнил, но я сунул ему подписанные документы и велел отослать в гильдию. И ушёл. Я тогда был сильно зол. В гильдии ни разу не был. Я не знал, что у них тут такие порядки, - почесал голову Уво, - А у тебя как дела?
- У меня примерно тоже самое, - уклончиво сказала я, - Наш развод тоже никогда не регистрировали и не оформили. Будто и не было ничего.
- Милая, так это же здорово!? - и он потянулся к моим губам.
Всю обратную дорогу мы целовались, довольные, что всё так замечательно разрешилось. В особняк мы входили, взявшись за руки. Оторваться друг от друга было просто невозможно.
- Ты переезжаешь! - решительно заявил Уво.
