Ну а по мне, ложки и миски — не мины и шрапнель, можно не отвлекаться. Тем более что борщ был изумительно вкусный, а я ко всему еще и проголодался изрядно. Жизнь на свежем воздухе? Или это последствие отказа от табака? Слышал, что люди, резко бросившие курить, начинают стремительно набирать вес. Если второе, то пара лишних килограммов, особенно в области талии, мне совершенно ни к чему. Чай не бронник — и толку никакого, и когда надо не снимешь…
Выдержав примерно пятиминутную паузу, Листица демонстративно уронила передник на пол и встала прямо передо мной, картинно подбоченясь.
— Зачем?!
Листица произнесла всего одно слово, но таким тоном, что я обязан был ответить правду. Если хотел сохранить в целости еще не распустившийся, но уже завязавшийся бутон наших отношений.
— Наверное, потому что, как и Титыч, превыше всего ценю свободу. А еще — я не хочу, чтобы ты второй раз осталась одна…
— Ты… ты… — До сих пор мне не приходилось видеть настоящих слез на ее глазах, и от этого сделалось так тошно, что я вскочил на ноги и бросился к Листице.
— Прости… Я не подумав брякнул… Но поверь, иначе нельзя… Гоблины не отстанут, пока не найдут наемника, который сможет меня одолеть… И хоть мне лично уже будет все равно, жизнь в Выселках станет только хуже…
В общем, какую еще околесицу я нес, глядя в эти, широко распахнутые зеленые омуты, неважно, но говорил, пока Листица не закрыла мне рот поцелуем. А когда мы, едва не задохнувшись, разомкнули губы, девушка очень тихо прошептала:
— Спасибо…
Если я когда-нибудь стану врать, что хоть что-то понял, не верьте. Мужчинам это не дано. Никогда и ни одному. Проще было поцеловать ее еще раз. И еще…
Примерно через час Листица поцеловала меня в щеку и стала одеваться.
— Куда это ты? — поинтересовался я, пробуя на вкус права хозяина.
— С бабами за жизнь посудачу… И вообще, надо ж помочь Титычу верное решение принять. А то он, как все мужики, не о деле думать будет, а о том, как баб с ребятней сберечь, того не понимая, что иной раз лучше сразу умереть, чем… — Листица не договорила, запутавшись то ли в словах, то ли в эмоциях и мыслях. Умолкла, потом махнула рукой и выбежала за дверь.
Так, а вот этой сцены, насколько мне удается сопоставить воспоминания и реал, в прошлой интерпретации не было! И что это значит? Я уже перевел стрелку? Жизнь покатилась по новому маршруту? Жаль, не могу вспомнить, что осталось за скобками. Ну да ладно, сыграем по новым правилам. Авось на этот раз выпадет решка…
Титыч пришел раньше. Угрюмо уселся за стол, привычно вытащил трубку, но набивать не стал, так вертел в руках, напоминая пародию на одного исторического персонажа, знакомого мне по советским военным фильмам, естественно. Только кителя не хватало.
— Я согласен, Владислав Твердилыч, — произнес негромко, но вполне отчетливо. — Принимай командование над Выселками. Двум смертям не бывать, а одной… Люди мы, али скот бессловесный.
— Да будет тебе, дядька Ярополк, — присел я напротив. — Чего ты, как перед новобранцами? Ни тебя, ни меня агитировать не надо, а больше никого в доме нет. Поговорим о деле.
— И правда, — хмыкнул тот, взглянул на пустую трубку, подумал и сунул ее за пояс. — Что-то я… Старею…
— Успеешь еще состариться, — отмахнулся я. — Давай попробуем дожить, сначала.
Ярополк, услышав нетерпение в моем тоне, смолчал и только сделал внимательное лицо.
— Теперь о командовании. Извини, Ярополк Титыч, но руководить сопротивлением Выселок придется тебе лично. Поскольку я — всего лишь наемник, а ты — староста деревни, которая принадлежит троллю по имени Хозяин. Запомни это так крепко, чтоб даже, тьфу-тьфу-тьфу, на дыбе не смог отречься!.. И всем вдолби в голову. Чтоб никакого сомнения не возникало. Особенно у соседей и гоблинов. Потому как в этом… — я поднес указующий перст и дал возможность старосте полюбоваться им какое-то время, — успех всего дела нашего дела. А самое главное — прощение и одобрение императора.
— Это я как раз усвоил, — кивнул староста. — Иначе ни о каком согласии и разговора б не было. Но делать-то что?
— Ну ты и спросил. Ровно дитя малое. Очнись, Титыч! Совсем службу забыл? Какие тебе еще дополнительные распоряжения нужны? Ополчение собирать!.. Амуницию глядеть!.. Добро прятать!.. Скот на дальнее пастбище перегонять!.. К соседям в гости наведаться… Может, они тоже захотят по нашему примеру под власть тролля перейти? Как считаешь?
Ответить Титыч не успел. На улице послышались торопливые шаги, а спустя пару секунд в дом влетела Листица. Раскрасневшаяся, взъерошенная. Словом: живая иллюстрация к сценке «Пожар!».
— Что случилось?
— Гоблины нападут на Выселки через день, утром!..
О как? У крестьян в клане «тайнус агентус» имеется? Что-то не срастается в таком раскладе. Слишком сложная комбинация.
— Это точно?
Вопрос мы со старостой задали почти одновременно. Ага, значит, известие и для него полная неожиданность.
— Засекина дочь матери весточку передала.
А вот это многое объясняет. Мое предположение не слишком ошибочное. Всего лишь надо было вспомнить рассказ Листицы о том, что исстрадавшиеся от одиночества женщины порой уходят жить к нелюдям. А дочерние чувства не у всех атрофируются из-за смены места проживания.
— И что ж им так приспичило-то? — продолжил допрос Титыч.
— Теша сказывала, что завтра здесь будут воины клана Ушастых.
— Вон оно что, — кивнул староста и объяснил мне: — Вожди решили нам за своего воина отомстить.
Логика присутствует. Отвыкли, видать, гоблины, что можно и огрести по загребущим зеленым лапкам. Осталось прояснить два небольших, но существенных вопроса.
— И откуда ей это известно? Одна баба говорила?
— Теша — третья жена шамана племени.
Еще интереснее.
— И ты ей доверяешь?
— Теша не сама ушла… — И хоть спрашивал я старосту, ответила по-прежнему Листица. А Титыч угрюмо промолчал. — В тот год неурожай был…
Ясно. Извините, что спросил. Коль денег и продуктов для погашения задолженности нет, почему б не расплатиться с супостатом лишней девкой. Ладно, проехали. Спишем на суровые будни тутошней жизни. Ответ будем считать исчерпывающим, хотя я бы не рискнул столь безоглядно верить словам девушки, тобою же отданной в рабство. Но в чужой монастырь со своим уставом не ходят, а потому вернемся к предыдущей теме.
— Но она и не возражала… — словно прочитав мои мысли, продолжила Листица. — Теша страшненькая уродилась…
Угу. Черт ногу сломит с этими бабскими заморочками. «Любит не любит, плюнет — поцелует…»
