- Конфискован тираж брошюры "Новый путь", формулировка - "пропаганда опасной магической практики". Владелец типографии арестован, главный редактор - под следствием. Выясняем, как они решились принять в тираж издание без визы цензора НЗАМИПС.
Координатор вздохнул:
- Делитесь ответственностью! Если цензоры перегружены, передавайте часть работы в наш отдел. У мисс Кевинахари в группе шесть специалистов, им будет полезно размяться.
- Спасибо, сэр! - Паровоз сделал себе пометку связаться с эмпаткой, цензор действительно зашивался.
И не только он - события недели с лихвой перекрывали сводку целого месяца годичной давности.
- Теперь странности.
Координатор облокотился на стол, сложив руки домиком - этот жест означал у него крайнюю степень заинтересованности и внимания.
- Есть связь между Старцем и задержанным две недели назад Огненным Магом: в том и другом случае фигурирует доверенный помощник со сходными внешними данными. Имена, стиль одежды - разные, концепции обеих групп сильно отличаются, но двое белых из почитателей эмоционально описывают человека с пронзительным взглядом, от которого "странно пахло". Что характерно: в случае с Огненным этот помощник настаивал на жертвоприношениях чего-то более серьезного, чем свечки.
- Отлично! - эхом отозвался черный маг. - Похоже, мы приближаемся к сути.
Паровоз мрачно кивнул:
- Все эти "старцы" - защитный туман вокруг какой-то группы, настроенной более чем серьезно. Шестерки расходятся быстрее, чем они рассчитывали, и им приходится пускать в дело доверенных лиц.
Глаза черного мага подернулись задумчивой пеленой:
- Мы должны найти их, Конрад! Раньше, чем они будут готовы. Надо усилить работу в Университете. Скажи там своим! Первогодки из провинции станут первой мишенью.
- Вы думаете про то же, что и я, - хмуро констатировал Бер.
Голос мистера Сатала сорвался на свистящий шепот:
- Искусники! Или кто-то подобный, просто называющий себя по-другому. Все в тему: идеи о том, что можно изменить природу человека, выделать из него какое-то иное существо. Стоит что-то съесть, выпить или сказать "да" в нужном месте и - вуаля! - ты чист душей и телом. Сначала придумывается какая-то угроза, потом требуются жертвы для ее устранения, и чем больше принесено жертв, тем сильнее адепты уверены в существовании угрозы, а в конце уже никто не помнит, ради чего все начиналось.
- И безответственная ворожба, - брякнул Паровоз о наболевшем.
- Естественно! - отмахнулся координатор. - Если они не могут считаться с ограничениями собственной природы, как они могут ограничить себя в применении иной стихии? Понятие ответственность к сумасшедшим неприменимо. Но мы достанем их, Конрад, я докажу, что это можно сделать!
- Вы собираетесь заявить о теологической угрозе? - практично уточнил капитан.
Черный маг с трудом вернулся к реальности:
- Нет. Тогда они просто начнут тем же составом, но в другом месте. И учтут допущенные в Редстоне ошибки. Оно нам надо?
Паровоз не ответил.
- Ты читал материалы редстонского дела Искусников? - полюбопытствовал координатор.
Капитан Бер кивнул:
- Я участвовал в составлении части этих материалов.
- Тогда ты знаешь, что инквизиторы не смогли достать старших посвященных. Их должно было быть пять-шесть человек, но после Нинтарка они затаились. Наша задача - выманить их из убежища.
Идея Паровозу нравилась, его смущало место действия.
- Вы хотите позволить им резвиться на свободе?
- Нет! - возмущенно замотал головой мистер Сатал. - Мы будем бить их, но делать это... неуклюже. Побеждать, демонстрируя свою беспомощность, словно бы случайно. Выглядеть смешно, так, как если бы все, что отделяло их от успеха - компетентность низового командного состава.
- И вы думаете, что нормальный человек купится на такую чушь?
- А ты думаешь, что нормальный человек может быть Искусником?
Паровоз пожал плечами:
- Ну, раз бить мы их все-таки будем, я - в деле!
- Ни секунды не сомневался! - усмехнулся мистер Сатал. - Кстати, можешь называть меня просто Дан, только не на людях.
Паровоза всегда умиляла церемониальность черных, демонстрируемая в самое неподходящее время:
- А я - Просто Конрад, - благодушно предложил он.
Много ли нужно для счастья черному магу? На самом деле - много, но есть некий минимум, который делает жизнь сносной. Это лето можно было считать проведенным удачно.
Я чинно распрощался на перроне со своей семьей, три раза (!) клятвенно пообещал Лючику приехать зимой к нему в школу и ободряюще похлопал Джо по плечу (присматривай тут!). Заметно потяжелевший чемодан, с грехом пополам, затащили в поезд.
Обстоятельства богатого на события утра еще не утряслись в моей голове (в присутствии Лючика это было просто нереально), поэтому мне приходилось действовать интуитивно. Большой чемодан я, нарочито небрежно, сдал в багаж, с собой в купе взял только корзинку с едой - большую, открытую и практически ажурную, поддающуюся осмотру с любой стороны и даже на просвет. Любой, даже не наделенный магией человек мог сказать, что древнего артефакта со мной нету. Поезд лязгнул буферами и медленно поплыл сквозь начинающуюся морось - краухардское лето кончилось. Моя семья махала с перрона мне вслед.
Все-таки в наличии родственников есть плюс, особенно, когда эти родственники - с пониманием.
Я сел на диванчик, скрестив ноги, и погрузился в медитацию, не для того, чтобы ворожить (мне доктор запретил), а просто желая привести мысли в порядок. Не часто у меня возникает такая потребность.
Это лето было совершенно особенным, оно напугало, удивило, разозлило, восхитило меня. Никогда бы ни подумал, что черный может испытывать такую разнообразную гамму чувств! Я умирал и спасался, мучался от беспомощности и торжествовал, был возмущен и заинтригован. А в итоге стал больше (или как-то так). Шире. Протяженнее. Для мага очень важно видеть и воспринимать мир, а для черного мага - еще и очень сложно. Мы постоянно навязываем реальности свое представление о ней и не желаем принимать возражения, поэтому она вторгается в нашу жизнь только так - силой и без спроса.
В порыве чувств я обещал себе, что буду жить по-новому. Стану обращать на происходящее вокруг больше внимания, хотя бы для того, чтобы больше ни один враг не подошел ко мне со спины. Начну думать не только о себе (звучит почти как анекдот). И вообще, до окончания Университета остается один год (практика не считается), а я из всех развлечений знаю только те, к которым меня приобщил Четвертушка. Обидно! Поймите правильно, мне в голову не приходило вкладывать в это обещание какой-то глубокий смысл, это было минутное помрачение, мгновение слабости, порожденное мыслями о моем белом семействе. Устремив, таким образом, мысли к духовному совершенству, я подвинул к себе корзинку и принялся выяснять, что из положенного туда мамой - самое вкусное (съесть все разом у меня в любом случае не получилось бы).
