— Это ты про палку для погона скота? — Заржал Скуратов. — Ага тот ещё стимул.
— Ну да, — поддержал я смех остальных. — Когда тебе в лоб прилетает даже учебная стрела это знаете-ли неприятно. И мотивирует шо писец.
— Ага, — прогудел здоровяк. — меня батя тоже лупил почём зря. Зато и мастером я стал не хуже его.
— Вы сейчас договоритесь, что в школу надо розги возвращать. — снова закатился Стас. — Но всё равно круто выступил. Вернёмся в Новосиб с тебя поляна.
— Не вопрос! — посидеть в хорошей компании я был всегда готов, как то пионер. — Тусанём как надо! Ладно, спать пора укладываться, ночь уже. Завтра опять Цветков злобствовать будет. А мне ещё нужно молот перебрать.
— В смысле? — удивился Матвей. — Переделать хочешь? Или чего?
— Не, — я вытащил из под кровати сумку и открыл, показывая содержимое. — Он же модульный. Я у командира части спросил, можно с собой оружие носить. Тот вроде и разрешил, но только уставное. Мол а то устроите тут сход ролевиков. Вот я и хочу боёк молота поменять на лопату. Лезвие у меня с собой и чехлы есть. Сейчас перекручу, повешу на ремень и вроде как сапёрная лопатка будет. А по факту почти топор. Ей завалить кого — нефиг делать. Так что будет и практично и по уставу.
— Неплохо придумано, — задумчиво почесал в затылке Матвей. — Я правда, по другому бы сделал. Нет, так то всё правильно. Крепление надёжное, да и менять боёк часто не требуется, но всё же я бы поставил…
— Слушай, я в этом не разбираюсь, — вовремя тормознул я ушедшего в мысли соседа. — Так то да, уже чувствую что для меня М48 легковат. Надо что-то посолиднее, но то что у нас в оружейке есть не подходит. Так что переделывать что-то смысла не вижу, а новый пока взять негде.
— Раньше я бы тебе сам сделал бы, или деда попросил. — опустил голову здоровяк. — Он лучший мастер в Сибири, точно говорю. А сейчас… вряд ли Раевские разрешат. Вон Глеб и так волком смотрит что с вами общаюсь. Дома опять будут докапываться.
— Слушай, но не может быть чтобы выхода не было, — меня бесила такая ситуация. — Даже если дядя что-то подписал, можно заявить что это не легитимно. Или там в суд подать. Все же понимают, что произошло.
— Не выйдет. — грустно покачал головой Матвей. — получится что мы как Дом не держим своего слова. Кто потом с нами работать будет. Ну так отец с дедом считают. А переубедить их невозможно, я много раз пытался. Они упёрлись, мол отработаем и уйдём с честью, а нарушать своё слово, пусть даже его дал предатель, — невместно для мастера. Так что я попробую поговорить насчёт молота для тебя, но вряд ли получится.
— Может быть, я смогу помочь в этом вопросе? — раздался знакомый голос и обернувшись, я увидел стоящего возле нашей койки Гончарова. — Я хорошо знаком с главой Дома Раевских, и могу поспособствовать с заказом. В небольшой просьбе они не откажут.
— В лесу сдохло что-то большое? — я от удивления чуть воздухом не подавился. — Или тувинское солнышко голову напекло? Ричард, мы вроде с тобой в контрах.
— И это очень прискорбно, — грустно вздохнул Гончаров. — Виктор, мы может поговорить наедине? Не то чтобы я что-то скрывал, но признавать свои ошибки проще без свидетелей.
Я внутренне усмехнулся, потому что происходящее напоминало мне плохой фарс, однако поднялся и направился к выходу. Мне даже стало интересно, что там такое придумал Гончаров. В то, что его совесть замучила, я ни секунды не верил. Скорее уж этот ушлёпок решил пойти другим путём. По хорошему следовало бы дать ему в морду не разговаривая, но тогда я выставил бы себя агрессивным идиотом, договариваться с которым бесполезно. Учитывая и так не самую лучшую репутацию это могло стать концом моей карьеры богоборца. Кто захочет работать с неадекватом. И пусть я и сам пока не слишком рвался влиться в общество, но и жечь мосты не хотел, особенно с учётом что его даже ещё не перешёл.
Дневальный поворчал, мол отбой уже был и всё такое, но мы пообещали никуда не уходить, чисто воздухом подышать у дверей и скоро вернуться, так что нас выпустили без проблем. Мы действительно никуда не собирались, ну как минимум я. Даже если бы Гончаров сейчас предложил смахнуться, я бы его послал, просто потому что желания не было. Хотя набить его наглую надменную рожу у меня кулаки чесались просто страсть как. Не знаю почему, но Ричард вызывал брезгливое отвращение, хоть с виду был весь холёный и ухоженный. Это как с жуками. Вроде и выглядит красивым и чистый, но в руки брать противно.
— Я хочу извиниться. — начал Гончаров когда мы отошли подальше, — Мы не с того начали наше знакомство и это только моя вина. Мне не следовало пытаться вмешаться в аттестацию.
— Да уж. — я понимал, что все эти извинения были уловкой, но всё равно на душе потеплело, — Не знаю, чего ты добивался, но это было подло. Не по отношению ко мне, я тогда ещё мало чего понимал, а вот за девчонок обидно. Они же тебе ничего не сделали, чтобы их так обламывать.
— Согласен, — покаянно опустил голову Ричард. — Но и ты меня пойми. Когда у тебя есть великая цель, такие мелочи просто не замечаешь. Человек не совершенен и в погоне за чем-то далёким склонен не обращать внимание на близкое. Так что признаю свою вину.
— Лес рубят, щепки летят, — я добавил ехидства в голос. — Цель оправдывает средства. Ну и так далее. На мой взгляд весьма глупые отмазки под которыми люди творили несусветную дичь. И как правило, то самое светлое завтра так и не наступало. Оставались только трупы, поломанные судьбы, причём как невинных жертв, так и самих борцов. Блин, что-то меня на философию потянуло. Может потому что я никогда не понимал этих самых великих целей.
— На самом деле я с тобой согласен, — Гончаров сел на скамейку. — Чаще всего они лишь оправдание, которое человек придумывает для прикрытие своих низменных желаний. Но бывает, что цель действительно есть. И она поистине велика.
— Например? — мне даже на секунду стало интересно. — Что может оправдать поломанную жизнь и испорченные нервы?
— Существование Земли как таковой, — твёрдо взглянул мне в глаза Ричард. — Даже не общества в том виде, какое есть сейчас, а вообще людей как вида. Ты можешь смеяться, не верить мне, но я точно знаю, впереди нас ждёт большое испытание, которое решит жить нам или умереть.
— Пророчество, — я скривился. — На мой взгляд это даже хуже чем борьба против всего плохого за всё хорошее.
— Ты не представляешь, сколько раз я видел этот взгляд, — совершенно спокойно отнёсся к моим словам Гончаров. — Сочувствующий, словно смотрят на городского сумасшедшего, с презрением скрывающимся в глубине. Действительно, что за бред несёт этот ребёнок. Что он вообще может понимать в этом. Глупые детские фантазии, не более, но если продолжит в таком стиле, возможно стоит показать его психиатору. Это я слышал с младенчества, когда жил у тёти. Так что ты меня ничем удивить не сможешь.
— Я и не собирался, — я пожал плечами. — Просто не верю во всю эту дребедень. В предопределённость. Люди стали свободны когда изгнали богов, стали творцами своей судьбы, как бы пафосно это не звучало. А верить в пророчества — это идти на поводу у богов. Потому что как всегда они туманны, никто ничего понять не может и в итоге получается совсем не то, к чему изначально стремились, но так как толком ничего не ясно, можно объявить что так и задумывалось.
— А что если бы ты точно знал, что однажды появится нечто, несущее смерть всему живому. — уставился на меня Ричард. — И только ты можешь его победить. Потому что уже встречался с ним и выжил. Единственный из всей своей семьи и тысяч невинных жертв. Ты знаешь, как с ним бороться, но вот только когда зло нанесёт свой удар ответить не можешь. Поэтому все твои слова выглядят бредом сумашедшего. Чтобы ты сделал? Оставил всё как есть, понадеявшись на авось, мол прокатило раз, повезёт и другой, или начал готовиться? Собирать команду. Но тех, кто готов поверить твоему бреду очень мало, а борьба предстоит нешуточная. Смог бы ты сохранить моральные устои в такой ситуации или всё же решил что жизни миллионов дороже некоторых неудобств других людей?
