Вскинув одну руку вверх, закрываясь от него, Ину отступал назад к стене. На лестнице раздался топот ног и в комнату ворвались воины во главе с жрецом, что остался внизу вместе с воинами Сестер.
Окинув взглядом комнату, он молча подал знак лучникам, они, натянув луки, пустили стрелы в стоящую Хилини с амулетом в руках. Стрелы точно попали в цель, поразив ее в голову и грудь, на что ей пришлось повернуться в их сторону, пустив силу амулета на них мгновенно сметая лучников и обратив их в ничто.
Но, к сожалению, этого хватило, чтобы Ину смог воспользоваться этим. Фигура его выглядела ужасно, наполовину живое тело его как будто обглодали дикие звери. Оставшейся целой рукой, он мгновенно схватил Хилини, и ударил ее головой об стену, отчего она выронила амулет из рук и поток силы прекратился, а амулет захлопнулся.
Рыча от злости, Ину ударил ее еще несколько раз об стену, пока Хилини не потеряла сознание. Держа ее за шею, он повернулся в сторону, где была Хава. Но ее не увидел.
— Где она? — заревел он на всю комнату, оглядываясь по сторонам, он заставил болтаться при этом безвольное тело Хилини. — Я убью эту суку! Я найду тебя, Хава! — прокричал он в воздух. — Ищите ее! — обратился он к стоящим воинам. — Ищите, она тяжело ранена! А ты, — он указал пальцем на стоящего жреца, — готовь обряд. Нам надо хорошо подготовиться и заключить ее! — он тряханул рукой, в которой держал Хилини. — В хорошую такую клетку, откуда она уже не выберется без помощи.
Жрец кивнул головой, выбегая из комнаты, оставляя за собой разгромленную комнату с разъярённым Древним внутри.
***
Из последних сил Хава оставалась в развоплощенном теле, неслышно проносясь по залу, по которому они шли ранее. Везде лежали мертвые воины, пришедшие с ними, порубленные на куски, и среди них стояли солдаты Ину.
Она прошла сквозь них, невидимая ни для кого, покидая его. Особенность ее тела и знания, которые она приобретала много лет, позволили провернуть ей этот трюк и выйти живой с той комнаты. Несмотря на поражение, Хава не поддавалась панике и страху. Сестра, единственное, о чем она думала сейчас.
«Ину предал нас, моя сестра», — думала она про себя, проносясь через коридоры дворца, ища безопасное место, где можно вернуться в обычный облик и осмотреть свои раны. — «Надо было ожидать этого, а не вести с ним переговоры. Мы слишком размякли в тех теплых, наполненных жизнью и развлечениями землях».
Хава спустилась ниже в дворцовые погреба и сквозь открытую дверь попала в низкие сырые залы, наполненные бочками с вином. Замороженные туши животных висели в комнатах и, главное, ни одного живого вокруг.
Она метнулась невидимой тенью в маленькую комнатку, заполненную мешками с чем-то похожим на сухие листья и травы, вернувшись в человеческий вид. Сильная боль и головокружение настигло ее мгновенно, заставив согнуться, чтобы принять ее.
Она так давно не чувствовала всего этого, но больше всего, ее сейчас пыталась сломать горечь от поражения и осознание того, что сестра осталась там, одна и без сознания.
Хава видела, как Ину швырял Хилини об стену. Как сестра потеряла сознание и как он отдавал приказы и распоряжения. С удовлетворением она видела, как амулет сестры разъел его плоть, и как он выглядел.
«Ничего», — Хава выпрямилась, привыкнув к боли, что грызла сейчас ее тело. — «Осталось тебя только добить после всего этого. Мне только привести себя в порядок».
Она посмотрела на свою руку, безжизненно болтавшуюся сейчас вдоль ее тела, криво улыбнулась этому и дальше принялась осматривать свое тело. Из сильных повреждений, что сделали удары Ину, это были сломанные ребра и проломленная грудная клетка, остальные раны были не такие серьезные.
Она с силой вздохнула, пропуская воздух через разбитое тело, и двинулась в сторону комнат, что хранили замороженное мясо. По пути она размышляла, как ей лучше поступить, не подвергнув дополнительной опасности сестру и заодно не попасть в руки к Ину.
Вероятность того, что он будет использовать Хилини, как приманку, была очень высока и Хава знала это, значит, надо было затаиться и ждать подходящего момента.
Хава дошла до одной из комнат, заполненных тушами животных, и, открыв маленькую деревянную дверцу, зашла внутрь. Встав внутри, она огляделась по сторонам, вдыхая и выдыхая холодный воздух, оставляя облачка пара.
Ни холод, ни отсутствие света не мешало ей совершенно. Она давно меняла свое тело, лишая его многих ненужных качеств. Она не могла использовать силу в полную силу, так как Ину мог почувствовать ее, и ей пришлось довольствоваться малым.
Достав маленькую бутылочку с темного стекла из своих складок одежды, она зубами сорвала пробку и мгновенно выпила содержимое. Потом, обернувшись к одной из висящих туш, она приложила к ней раскрытую ладонь, и закрыв глаза застыла.
Кровь, замороженная внутри туши, была кристалликами льда, ее очень мало, но ей этого должно было хватить. От туши животного начало раздаваться еле слышное похрустывание. Хава почувствовала, как мелкие капельки крови потекли к ее приложенной руке. Вся кровь, что была в подвешенном животном, а это оказалась немало, потекла в ее сторону и начала всасываться в кожу.
Хава ощущала, как срастаются ее сломанные кости, кожа вырастает там, где ее срезало или оторвало в бою с Ину. Открыв глаза, она посмотрела на свою сломанную руку и попыталась подвигать ей. Еле-еле, но рука отозвалась ей, дернувшись, Хава довольно улыбнулась.
«Еще несколько таких туш и буду в порядке», — подумала она. — «Ину заплатит мне за то, что я сейчас нахожусь в этом подвале, как крыса, что обгрызает объедки».
***
Отряд, под руководством Кайдена, неспешно двигался по заброшенным улицам Анджуна, периодически останавливаясь на отдых. В это время выставлялся поочерёдный караул, а Радим уходил в древний город, изучая его все больше и больше.
Возвращаясь обратно в лагерь, он докладывал о увиденном. Все было без изменений. Анджун мертв и давно покинут, ни людей, ни животных, даже птицы не летали над ним. Магическая буря окружала весь город со всех сторон, не позволяя проникнуть никому вовнутрь, но здесь же царила полная тишь. Ни ветра, ничего, только жгучее солнце, нещадно светившее на город, как будто бы ненавидя его.
За одной из стоянок с вернувшимся Радимом, который сказал, что есть более-менее открытая дорога к храму обсудили, как лучше двигаться дальше. Тахир всех торопил, уверяя, что опасности нет и, чем быстрее они придут к храму, тем лучше.
Кайден же стоял на своем, придерживаясь неспешного и тщательного изучения пути и города, через который они шли. Несмотря на разногласия, Кайдену почти уже удалось доказать Тахиру, что его стратегия лучше, но спор еще продолжался.
Сидя на втором этаже разрушенного дома, где они расположились на отдых, Забрало имел отличную позицию для обзора вокруг, заодно мог наблюдать через разрушенный потолок, как обсуждают дела.
Оперевшись на каменную стену, он повернулся в сторону простирающего перед ним города, попытался разглядеть путь, что рассказал Радим. Раздался хруст каменной щебенки вперемешку с песком и к нему залез Радим.
— Ну да, подзадал задачку ты своими вестями, — усмехнулся Забрало, наблюдая, как Радим, отряхиваясь идет к нему.
— Я думаю, несмотря на уверенность Тахира, Кайден прав, — Радим остановился рядом с ним, и достав кусок вяленого мяса, стал жевать, наблюдает за городом.
— Да мы все понимаем, это его город, он тут все знает. Но прошло слишком много лет, когда он был нормальным городом. С тех пор, как мы все заметили, много чего изменилось.
Забрало одобрительным кивком поддержал его слова.
— Не хватало еще под конец пути нарваться на что-нибудь похуже, чем буря, через которую мы прошли, — сказал он. — Тахир — великий колдун и его слова, что тут ничего нет, успокаивают меня, но лучше быть настороже.
