удар.
— Раскол Души!
Полностью превратившись в огромный черный клинок, она устремилась к темному кардиналу. Тот, чувствуя невероятную мощь этой атаки, попытался увернуться, но внезапно застывший вокруг него мир не позволил этого сделать. Как нож через масло пройдя через несколько слоев защиты Ловец Душ поразила Лорда Кошмаров и разбила его душу на части. Атака отняла абсолютно все ее силы и пару мгновений спустя девушка потеряла сознание.
Как бы то ни было, победителем была именно она. Человек, известный как Лорд Кошмаров, полностью перестал существовать.
— АААААААА…!
Человеческая фигура каталась по полу, и стоящий рядом Люк не знал, что на самом деле с этим делать. Лишь посылал Инлит, чтобы заглушить боль и Ка’ен, чтобы залечить повреждения и предотвратить их.
— Ты уверена, что хочешь продолжить? — обеспокоенно спросила Адель из-за двери. В конце концов Иша решила посвятить и ее — помощь жрицы могла пригодится даже больше, чем помощь Люка. Однако только если Иша потерпит неудачу. А за дверью она осталась, чтобы случайно не помешать подруге своим присутствием. При желании Адель и оттуда бы легко дотянулась, но это была защита именно от непреднамеренного влияния, а его отсутствие прямой видимости вполне себе подавляло.
— Уверена, — ответил за Ишу Люк. Из-за боли та не могла говорить, но в ее глазах читалась твердая решимость.
Эрцгерцог Аверен сейчас вовсе не напоминала эрцгерцога. Красивую девушку она тоже совсем не напоминала. Ее кожа потрескалась и обуглилась, а большая часть волос просто выпала. Ее лицо напоминало морду какого-нибудь дримлока и лишь глаза остались прежними.
Иша пошла на это сама, хотя и не знала, что освобождение способностей варлока будет настолько мучительным. Это было во много раз больнее, чем тот случай после прорыва на четвертую ступень, наверно потому, что в этот раз участвовала еще и сила рыцаря. Лишь благодаря помощи Люка она до сих пор не потеряла сознание от боли, но даже Инлит не мог подавить ее полностью. Боль пронзала все ее естество. Иша знала, что как только она сдастся, никаких последствий не будет. Адель сможет легко подавить силу варлока и вновь запереть ее, однако также девушка знала и то, что сдайся она сейчас, никогда не решится на повторную попытку. Вспоминая о той беспомощности, что ощутила, во время боя с Лордом Кошмаров, Иша упорно продолжала.
И что-то начало меняться. Несовместимые изначально силы стали сливаться в ее теле, образуя что-то совершенно новое. Они все еще были противоположны сами по себе, но плоть девушки служила отличным посредником. Сила светлого рыцаря и темная сила дастера сливались именно с плотью, пропитывая и изменяя ее. Это происходило раз за разом, пока, наконец, не достигло некого предела, после которого плоть уже не могла укрепляться.
Изменения прекратились и боль исчезла. Едва это произошло, Иша тут же потеряла сознание. С момента, когда она издала первый крик, прошло более четырех часов. И хотя в последние минут сорок боль стала несколько ослабевать, Люк все равно был поражен стойкостью девушки. Осторожно переложив ее на кровать, Люк сообщил Адель, что можно входить.
Ждавшая все это время снаружи жрица тоже выглядела крайне бледной. Хотя ее не терзали физически, девушка очень вымоталась морально. Убедившись, что Иша мирно спит, Адель ушла в другую комнату, и, опустив голову на подушку, моментально уснула. Она не рискнула спать в одной комнате с подругой, боясь как-то на нее повлиять.
Люк тоже чувствовал себя уставшим, но кто-то, ведь, должен стеречь покой девушек? Парень не был уверен, что в таком состоянии сможет вовремя проснуться, угрожай им или даже ему самому какая-либо опасность.
К счастью существовала такая вещь как медитация. Она тоже снимала усталость и очищала разум, при этом, если не погружаться в нее слишком глубоко, Люк сможет вовремя среагировать на любые внешние угрозы.
Медитируя, Люк не пытался улучшить свою силу — сейчас у него вообще не было настроения делать это — а пытался восстановить события вчерашнего вечера. И, в конце концов, ему это удалось, хотя и не совсем полностью.
Все началось с того, что кто-то, Люк точно не помнил кто, но был почти уверен, что он сам, предложил сыграть во «Взаимодействие». Суть игры заключалась в том, что участники садились в круг и вращали расположенный по центру кинжал. Когда кинжал останавливался, его лезвие и рукоять указывали на двух людей, которые должные были взаимодействовать. Тот, на кого указывала рукоять, был в преимущественном положении и именно он должен был что-то делать с противоположной стороной. А вот что именно — решал третий участник игры, кинжалом не выбранный. Простейшим примером этого было дать щелбан. Также они могли делать что-то вместе, например спеть песенку или станцевать. Недобросовестный ведущий мог загадать и что похуже, но играющие не были рабами и всегда могли послать его куда подальше или просто выйти из игры. Или выполнить, если это не было что-то совсем уж плохое, а затем, когда кинжал укажет на него, вдоволь отыграться.
Причина, по которой Люк винил себя, заключалась в том, что это была игра из его родного мира. И даже если бы тут существовал аналог, Иша или Адель вряд ли знали бы что-то такое. Не то у них было воспитание.
Когда игра началась «взаимодействия» были легкими и ничего не значащими, но в определенный момент, когда кинжал указал на Адель и Люка, Иша скомандовала жрице поцеловать парня. Та поцеловала, в щеку. Но, когда жрица, желая отыграться, скомандовала Ише то же самое, та неожиданно поцеловала Люка в губы.
В следующий раз, когда снова выпали Адель и Люк, Иша с превосходством пожелала то же самое, вероятно, не веря, что робкая в таких вопросах жрица решиться повторить за ней, но та повторила! С этого момента все «взаимодействия» были переведены в поцелуи или тому подобные вещи. Люк ведь не мог заставить этих двоих целоваться? Или мог? В любом случае, он даже не пытался, однако лучше от этого ситуация не становилась.
«Дотронься до ее груди», «нежно погладь ее бедро», «подуй ей в ушко», «расстегни две верхние пуговицы на ее одежде»… эти и другие команды, которые он отдавал, сейчас заставляли лицо Люка пылать.
Постепенно игра была отброшена за ненадобностью и трое просто упоенно целовались. Руки Люка свободно бродили по телам девушек, а их — по его собственному, но определенной черты они все-таки не перешли. В определенной
