целые наслоения. А центральные аллеи выглядят респектабельно, могилы распределены в строгом геометрическом порядке…
Белая вспышка на фоне памятника из темного камня, будто снег внезапно обрушился с неба. Лепестки роз такие хрупкие и нежные по сравнению с каменной поверхностью, некоторые бутоны еще наполовину раскрыты, только просыпаются… Могилу родителей Майкла Диана прежде не заметила, а сейчас невозможно пройти мимо. Она останавливается, рассматривает даты на памятнике. Дереку Кроссвуду было сорок семь, когда он погиб, его жене — сорок пять…
На могиле Джона горят коралловые розы экзотически яркого оттенка. От темно-бордовых, почти черных роз, которые лежали здесь раньше, не осталось и следа. Их вряд ли убрал Майкл, иначе они обнаружились бы где-нибудь в стороне. Вероятно, сторож выбросил засохшие цветы.
***
Диана в очередной раз удивляется, насколько легко находятся нужные ей места в городе, куда впервые попала не так уж давно. Хотя были ведь еще совместные прогулки во сне, когда ее спутницей была Фейт.
На тихой улице, где стоит дом Кроссвудов, все изгороди одного типа — чисто декоративные, сквозные сверху, сквозь решетки можно при желании рассмотреть дом и двор. Да и перелезть через них тоже вполне реально. Только одна глухая изгородь выделяется на фоне остальных. Деревянная, из широких досок, выше человеческого роста. Выкрашена в белый цвет, но краска облезла, разошлась неряшливыми ошметками, сквозь них просвечивает серебристая от старости древесина. Даже плющ и другие вьющиеся растения, которые увивают изгороди соседей, отсутствуют. На узкой полосе земли, отделяющей изгородь от замощенной дороги — лишь высокая, уже пожухлая трава и сорняки.
Через такую преграду ничего не разглядишь, только самый верх крыши смутно угадывается. Дом Кроссвудов по другую сторону дороги находится не прямо напротив, а по диагонали, через два дома. Сомнений нет, участок за высокой изгородью принадлежал тетке Кэтрин.
Да, она нелюдимая была.
Именно здесь детки первый раз встретились почти двадцать лет назад, когда началась их трогательная дружба. А теперь за высокой изгородью снова притаилась Кэтрин. Может, она и сейчас дома, не исключено, что кое-кого поджидает. Диану так и тянет заглянуть во двор, однако это трудно осуществить. Калитка заперта наглухо, нигде ни одной щелочки. Диана обходит изгородь… оглядывается по сторонам… Ограждение опоясывает весь участок, ни малейшего просвета… Во время пребывания в Эдервиле Диане то и дело приходится проникать, куда не приглашают, подсматривать, подслушивать, шпионить и так далее… Видимо, городская атмосфера к этому располагает, а сама Диана точно не причем…
Владельцев соседних домов не видно, если только кто-нибудь не расположился возле окна и не наблюдает, от нечего делать, что творится в округе. В принципе, пробраться на закрытый участок можно, если очень постараться. Сначала вскарабкаться на соседнюю изгородь, которая вполне доступна, потом ухватиться за угол деревянной изгороди, встать на цыпочки, подтянуться на руках… Майкл, скорее всего, пользовался именно таким способом. Другого просто нет. Увы, то, что легко проделывал девятилетний мальчишка, не под силу молодой женщине, хотя она и находится в неплохой спортивной форме. Жаль, чудовищно жаль, что Диана не предвидела подобное развитие событий и не экипировалась соответствующим образом. Надо было надеть брюки и удобные туфли. Подошвы скользят по гладкому камню, юбка мешается… Деревянная поверхность ощетинилась… Безнадежное дело.
Диана спрыгивает на землю, с досадой ударяет по неприступной изгороди. Сверху падает ржавый гвоздь, едва не задев Диану. Та задирает голову. Еще один гвоздь тоже держится ненадежно. Старая изгородь лишь производит впечатление крепкой и неприступной, а в действительности без должного ухода постепенно начала разрушаться. Стараясь не занозить руки, Диана потихоньку расшатывает доску, и ее усилия увенчиваются успехом, второй гвоздь вылетает. Нижние гвозди тоже поддаются, хотя и не сразу, приходится как следует поработать обнаруженной в сумке пилкой для ногтей. А теперь отодвинуть доску, которая держится буквально на одном оставшемся гвозде… Довольно неказистый двухэтажный дом в глубине двора, входная дверь плотно закрыта. Заросли того самого шиповника неподалеку от изгороди. Если очень глубоко вдохнуть, вполне реально протиснуться внутрь…
Раздается негромкое покашливание, и Диана в испуге отшатывается от зазора в изгороди, поспешно возвращает доску на место. Хоть бы та не свалилась с оглушительным грохотом. К счастью, единственный уцелевший гвоздь пока держится…
Диана была настолько поглощена операцией по проникновению, что не заметила, как Винсент Кроссвуд вышел из своего дома. Старик, облаченный в потрепанную ветровку, окапывает вишневый куст. Диану пока не видит, но вот сейчас повернется, и… скрыться она уже не успеет. Поэтому Диана отстраняется от чужой изгороди и ступает на дорогу, сама приближается к дому Кроссвудов.
— Вот так сюрприз! — восклицает Винсент. — Надеюсь, ничего не случилось?
— Здравствуйте. Я просто решила пройтись по магазинам, случайно свернула не на ту улицу, и заблудилась. А теперь смотрю — места знакомые.
— Ну, в Эдервиле сложно заплутать, если только очень постараться, — улыбается Винсент, поправляя козырек старомодной кепки, которая, вероятно, смотрелась стильно лет тридцать назад. — Как здоровье Майкла?
— Намного лучше. Можно сказать, он совсем поправился.
— Рад слышать. То есть, я, разумеется, был в курсе. Каждый день заходил к родителям Роджера, он ведь от Майкла почти не отходил. Самому мне казалось как-то неудобно надоедать, вам тогда было не до меня.
— Ну что вы, о чем может быть речь. Вы ведь единственный близкий родственник Майкла…
— Верно, единственный, так уж получилось. Заглянете в гости? Как раз самое время для чаепития.
***
Пока Винсент снимает рабочую одежду и моет руки, Диана успевает заметить, что обстановка в доме переменилась. Уже не пахнет пылью, да и сама пыль исчезла, стало светлей и уютней. Даже в расстановке мебели что-то изменилось, хотя Диане не понятно, что именно.
Винсент угадывает ее немой вопрос.
— В прошлый раз Майкл навел порядок в доме и сарае, все тут перевернул, устроил генеральную уборку. Почти целый день на это убил. А я теперь стараюсь поддерживать и снова не запускать…
Крайне сложно представить, как белоручка Майкл выгребает пыль из углов и из-под шкафов, лезет на стремянку, чтобы протереть фарфоровую люстру, разбирает залежи старого хлама. Тем не менее, результат налицо. После праведных трудов сполоснулся под душем, заглянул в гостиницу переодеться и с легким сердцем отправился на свидание в дом Фреда.
Чашки с золотисто-бордовым орнаментом наполнены ароматным чаем, свернутые в трубочку вафли благоухают корицей и запеченными яблоками.
— Сегодня купил в кондитерской за углом. Сколько себя помню, с самого раннего детства, там продавали именно такие вафли. Ничего не изменилось. Только вместо прежнего владельца делами заправляют его внуки. Вот такая смена поколений… Я сам много раз уезжал
