– Они уже показали, как мало ценят собственные жизни, – быстро ответил Тарвиц, указывая на горы трупов. – Истваанцы пожертвуют своим городом, лишь бы уничтожить нас. Выгнать захватчиков с планеты для них важнее, чем уберечь население города.
– Так ты предлагаешь нам покинуть позиции? – возмущенно спросил Эрлен, словно Тарвиц намеренно оскорбил честь его Легиона. – Как ты об этом узнал?
– Я только что с орбиты. Все готово для удара. Если вы в момент вирусной атаки останетесь на поверхности, то погибнете. В этом ты можешь быть совершенно уверен.
– И куда ты предлагаешь нам спрятаться?
– К западу от вашей позиции, капитан, – сказал Тарвиц, украдкой поглядывая на небо. – Там начинаются оборонительные укрепления и много бункеров, причем хорошо укрепленных. Если ты переведешь туда своих воинов, они должны выжить.
– Должны?! – огрызнулся Эрлен. – И это все, что ты можешь предложить? – Несколько мгновений он вглядывался в лицо Тарвица. – Если ты ошибаешься, кровь моих воинов будет на твоих руках, и я сам лично убью тебя в случае их гибели.
– Я это понимаю, капитан, – ответил Тарвиц. – Но у нас мало времени.
– Хорошо, капитан Тарвиц, – кивнул Эрлен. – Сержант Флейст – на левый фланг! Сержант Вронд – на правый! Пожиратели Миров, все идем на запад в атаку, обнажить оружие!
Пожиратели Миров похватали свои цепные топоры и мечи. Перемазанные запекшейся кровью, воины передовых отделений поспешно заняли места во главе отряда и стали спускаться с баррикады.
– Тарвиц, ты с нами? – спросил Эрлен.
Тарвиц кивнул, вытащил свой меч и вслед за Пожирателями Миров спустился на площадь.
Несмотря на то, что вокруг были братья Астартес, он чувствовал себя среди них чужаком. Воины построились в боевой порядок и кратчайшим путем направились на заваленную трупами площадь к относительной безопасности бункеров.
Тарвиц взглянул на сгущающиеся тучи, и его сердце замерло.
Первые сверкающие полосы уже протянулись над городом.
– Началось, – сказал Локен.
Лахост оторвал взгляд от полевого вокса. Небо над Хоралом прочертили огненные линии. Локен попытался прикинуть траекторию и скорость падающих горящих стрел – некоторые снаряды попадут между шпилями Храма Искушения, как несколько часов назад летела десантная капсула Сынов Хоруса. И они упадут уже через считаные минуты.
– Люций сказал что-нибудь еще?
– Нет, – ответил Лахост. – Какое-то биооружие. Вот и все. Похоже, что он торопился в бой.
– Тарик! – крикнул Локен. – Отходим! В подземелья Храма Искушения.
– Этого будет достаточно?
– Если катакомбы глубокие, может, и достаточно.
– А если нет?
– Со слов Люция я понял, что тогда мы погибнем.
– Значит, пора двигаться.
Локен обернулся к собравшимся вокруг Сынам Хоруса.
– Выступаем немедленно! Идем к Храму Искушения и спускаемся вниз. Скорее!
Ближе всех к ним находилась высокая башня, водостоки которой были увенчаны злобными мордами горгулий, а стены украшены барельефами, изображающими картины преисподней из древних мифов Истваана. Сыны Хоруса, смяв боевой порядок, устремились к ней.
Локен услышал глухой удар воздушной детонации высоко над городом и ускорил шаг, направляясь в темноту башни-усыпальницы. Внутри она оказалась такой же мрачной и безобразной, как снаружи. Пол был выложен мозаикой, изображавшей искаженные фигуры людей с воздетыми руками, и расчерчен полосами черного камня так, что создавалось впечатление, будто они протягивают руки через прутья клетки.
– Здесь есть спуск! – крикнул Торгаддон.
Локен поспешил за остальными воинами к входу в катакомбы, выстроенному в виде огромной, чудовищной каменной головы с проходом через разинутый рот.
Темнота сомкнулась вокруг Локена, но он еще услышал доносившийся из-за стен Храма Искушения знакомый звук. Он был похож на плач.
Это была песня смерти города Хорала.
Первые вирусные бомбы взорвались высоко над городом, и мощные взрывы разбросали смертельную ношу над обширными территориями. Распыленный над поверхностью планеты вирус, предназначенный для уничтожения любых форм жизни, был самым эффективным убийцей в арсенале Воителя. Бомбы были такими мощными, что их заряда хватило бы для уничтожения жизни на планете в сто раз больше Истваана III, и были запущены, чтобы взорваться на разных высотах и над разными регионами.
Вирус поражал леса и равнины, проникал в морские водоросли и с воздушными течениями путешествовал вокруг всей планеты. Он пересекал горные хребты, форсировал реки и вгрызался в ледники. Сам Император избегал применения вирусных бомб. Это был последний довод Империума.
Бомбардировке подверглась вся поверхность Истваана III, но большая часть была предназначена для Хорала.
Дальше всех от укрытий оказались Пожиратели Миров, и они больше других пострадали от первой бомбардировки. Многие воины вовремя скрылись в бункере, но многие не успели спрятаться. Вирус проникал в сочленения доспехов, сквозь фильтры шлемов, находил путь через полученные в сражении трещины. Смертельно едкие вещества внедрялись в структуру оружия и брони и растворяли их. И тогда воины падали на колени и кричали.
Астартес кричали. Этот звук шокировал не только самим фактом своего возникновения, но и ужасом, звучавшим в каждом голосе. Вирус на молекулярном уровне разрушал клеточные связи, и его жертвы в считаные минуты буквально растворялись до полужидкого состояния, оставляя после себя лишь отвратительные лужицы и грязь на доспехах. Даже те, кто успел добраться до убежища, нередко умирали в мучительной агонии уже после того, как закрывали за собой двери. Могучий организм космодесантников невольно помогал распространению смертельной заразы, сопротивляясь ей достаточно долго для того, чтобы воин смог достичь убежища и инфицировать тех, кто считал себя уже в безопасности.
Среди гражданского населения Истваана III вирус распространился со скоростью мысли, переходя от жертвы к жертве за промежуток времени, равный одному вдоху. Люди падали, не сходя с места, их плоть сползала со скелетов, нервная система разрушалась в одно мгновение, а кости разжижались до желеобразного состояния.
Но летальность вируса была и его самым опасным врагом, поскольку, уничтожив все живое, он начинал быстро пожирать самое себя.
Но бомбардировка с орбиты не прекращалась, она охватывала всю планету, и точно рассчитанные сектора обстрела перекрывали друг друга, чтобы ничто не могло укрыться от вируса.
В считанные минуты с лица планеты стирались целые государства. Древние цивилизации, которые пережили Долгую Ночь, и десятки раз противостояли захватчикам, погибали, не успев даже узнать от чего. Миллионы людей вопили в мучительной агонии, когда собственные тела предавали их, распадались на части и превращались в гниющую, разлагающуюся массу.
