- Ты не шутишь?!- Дугшащ вскочил с кресла и заметался по комнате, словно что-то внезапно потерял.
- Его зовут Тульгарн. Я сам не уверен, что он именно предводитель всего союза последователей великого Саусесана. Возможно, он координирует деятельность хаоситов на территории нашего государства.
- Неважно! Если в руках у нас такая крупная дичь, значит, есть вероятность выйти и на остальных.
- И вот с этим Тульгарном связана одна проблема.
- Ну что там еще? Ты умеешь порадовать, сначала говоришь, что мое настроение поднимется, а теперь сообщаешь, что существует некая проблема.
- Тульгарн не отвечает вопрошающим, а только улыбается.- Мийэн после допроса Ульфиязака взглянул на этого слугу Хаоса. Тульгарн был средних лет, мощного телосложения. Такие мужчины нередко становились личными стражниками у знатных вельмож. Он обладал длинными вьющимися волосами, которые бы подошли и юной деве. Тульгарн сидел, прислонившись к стене и не замечая царящий вокруг жар. Он действительно улыбался. Всегда. По словам стражников, улыбка не сходила с лица Тульгарна даже во сне. Сумасшедшего вряд ли бы избрали лидером хаоситов, поэтому он просто насмехался над всем. Над стенами, в которых его держали, на Порядком, которого он поклялся выжечь в Энхоре. Тульгарн что-то знал и ждал.- Я предполагаю, что он не собирается ждать суда.
- Думаешь, хочет бежать? Ты сам должен понимать, что из Темницы не вырваться.
- Да, если никто не поможет на поверхности. Я считаю, что хаоситы нанесут удар прямо здесь, в Грелимарае. Необходимо увеличить численность не только людей Жгералиха, но и Храмовников.
Дверь в кабинет распахнулась, и внутрь ввалился запыхавшийся послушник.
- Месэр Нерволджац, простите, что без стука. Наместник приехал, какие-то важные новости, объявлен сбор в Малом Зале.- Мальчишка не удосужился получить ответ и выбежал прочь.
- Наместник и без предупреждения?- Дугшащ поскреб подбородок большим пальцем.- Пойдешь со мной, Мийэн. Только пара советов: не сильно высовывайся и не никому не говори, что мы пили вино.
Коридоры Храма Тибора в Грелимарае Мийэн Заурбанз помнил чуть ли не до последнего камня. Он мог найти нужную комнату или келью с завязанными глазами. Когда-то эти стены заменяли ему все: здесь он жил, учился и познавал таинства энергии. Теперь он спешил вместе с Дугшащем Нерволджацем на собрание, как в старые добрые времена. Возникло ощущение, что долгих лет, когда Мийэн не бывал в Храме, не существовало. Все вернулось на круги своя.
Малый зал представлял собой просторное овальное помещение, днем освещаемое солнцем через специально расположенные в крыше люки, а ночью с помощью магических светильников. Ступенеобразные ряды резных деревянных сидений возвышались вокруг. Зал был самой молодой пристройкой грелимарайского Храма Тибора, его соорудили лишь двести лет назад, чтобы проводить совещания, касающиеся городских нужд. Массивные дубовые двери, на которых силой выжгли восьмиконечные звезды, отворялись чаще, чем каменные врата, за которыми находился Большой зал. В последний раз Большой зал открывался сто шесть лет назад, в год разгрома приспешников Хаоса.
Мийэн и Дугшащ смешались с идущими храмовниками. Кое-кто из них узнавал смотрителя порта и с удивлением кивал в приветствии. Мийэн отвечал взаимностью, но ему хотелось скорее занять место где-нибудь в тени. Мимо пробежал Эвтей. Песочная голова так спешил, что не заметил старого учителя. Наконец, Мийэн со старшим храмовником сели неподалеку от входа, где на них уже не обращали внимания. Все смотрели в центр Малого зала, где за кафедрой стоял Наместник короля Лухаврин Базикувк. Он был облачен в дорогие одежды, и даже с самого дальнего ряда было видно, как сверкают на его руках браслеты из золота - символы его должности. Лухаврин с терпение дождался, пока все, кому хватило места в Малом зале, опустились на стулья. Наместник откашлялся и заговорил:
- Прошу прощения, что это собрание получилось таким внезапным. Но король, храни его Великий и вечный Порядок, просить оказать помощь в охране скульптуры Ритайлины Чисхарганы, которую сегодня утром доставили к нам по морю. Существует опасность, что продавшие душу Великому Саусесану могут уничтожить сей памятник павшему Хранителю прежде, чем его успеют переправить в пункт назначения. Солдат мы выделим достаточно, но с магами будет надежнее. Что скажете, мудрейшие?
- В этом весь король и наместник,- зашептал Дугшащ, пока в зале оживленно начались обсуждения.- Каждый раз думаю, что собрание вызвано чем-то действительно важным, а на деле оказывается, что причины - очередной пустяк. Сдалась им эта статуя! Не верю, чтобы при жизни Ритайлина желала такого поклонения.
Каменные изваяния н"шастов находились в Нагарских горах, так было принято, что после их смерти, они увековечивались в скалах, где стоял первый храм Тибора в Энхоре тысячи лет. Но Заркондай, родина месэры Чисхарганы, возжелал отдать дань погибшему защитнику света, поставив на центральной площади столицы бронзовое изваяние высотой пятьдесят шагов. Аархин Маггорайхен не возражал, хотя Мийэн был уверен на тот момент, что последний н"шаст выскажется против. Но, видимо, чувство вины за смерть Ритайлины все еще не оставляло его, и он даже лично посещал Соророр, чтобы найти лучших мастеров.
Храмовники решили выделить десять магов на неделю, пока скульптура должна была храниться в Грелимарае. Дугшащ воспользовался моментом и попросил не расходиться, чтобы донести до совета разговор с Мийэном. Сам смотритель порта не решился досидеть до конца и покинул Малый Зал, а затем и храм. Ему нужно было попрощаться с детьми и Фульмером, которые уже ожидали указа выехать из города.
Каждый воспринял известие об отъезде по-разному. Помощник Мийэна был несказанно рад получить возможность увидеть родные места. Он, конечно, переживал, что оставит главного смотрителя порта без писаря и вкусной фукеры, но Мийэн убедил Фульмера, что справится без него. Ральмидур тоже не скрывал удовольствия покинуть стены города. Мальчишке хотелось свежего воздуха, деревенского спокойствия. Тем более там он мог свободно оседлать капита и гонять по округе. Саанка немного расстроилась. Она привыкла к Грелимараю, ей нравились здешние парки и сады. Но хуже всех, само собой, отреагировала Ахшамилла. Эта бестия закатила истерику, а после проревела всю ночь. Она кричала на Мийэна, обвиняла его в том, что мало того, что он забрал ее из дворца наместника в свой тесный дом, так теперь еще собирается отправить ее в вонючую захолустную деревню! Мийэн выслушал этот спектакль молча, но снова поймал себя на желании высечь эту юную деву при первой возможности.
