Трой Деннинг - Охота на дракона

Мгновение спустя, сжимая в руках окровавленный кинжал, на берег выбралась невозмутимая Анезка. Как ни в чем не бывало, она направилась к своей одежде.

Рев великанышей и грохот падавших колонн был слышен даже на полях фаро, вокруг поместья Астикла. Что касается Агиса и Садиры, они, разумеется, догадались о начавшейся у пруда схватке, но вот, с кем дерутся стражники, угадать не могли.

Агис и Садира притаились на краю большого поля бледно-желтого рокстема – удивительного растения без листьев и с очень толстой корой, даже не произрастающего, а как бы накапливающегося десятилетиями и столетиями в каком-то одном месте. Причудливые кусты рокстема, окружавшие усадьбу, стали гордостью поместья, наглядно доказывая древность рода Астиклов.

Мраморная колоннада, окружавшая пруд, выглядела отсюда почти игрушечной, а стоявшие неподалеку от нее темплар и двое великанышей казались просто муравьями.

Фаро и рокстем защищали Агиса и Садиру от посторонних глаз, но не от солнца. И девушке, и сенатору до одури хотелось пить – еще бы, ведь они кружили по полям почти полдня, с того самого времени, как вернулись в поместье из Подземного Тира.

Когда Ктандео умер, Алые Рыцари унесли тело старого колдуна в храм. Воспользовавшись удобным моментом, Садира кинула внутрь бронзовый диск, с помощью которого темплары следили за Агисом. А потом они спрятались в темноте на краю площади.

Вскоре командир темпларов приказал своим людям взять храм штурмом. Алые рыцари дружно встали на защиту своей святыни. Завязались настоящая битва и, пользуясь суматохой, Агис и Садира благополучно скрылись. Они вернулись по своим следам к таверне, и, найдя ее пустой, выбрались в город. А оттуда решили вернуться в поместье Агиса за припасами для путешествия.

Садира, к счастью, настояла, чтобы, прежде чем явиться в усадьбу, они все как следует разведали. Она утверждала, что если Тихиан сумел проследить за ними, то ему ничего не стоило организовать наблюдение за поместьем. И ее опасения оказались ненапрасными. Прячась в зарослях фаро, Агис и Садира увидели, как в окруженный колоннадой дворик прошли четверо – двое высоких и двое низких. В одном из них, по характерной семенящей походке, Агис признал своего старого слугу Каро. Через некоторое время гном выбежал из ворот колоннады и привел из главного здания поместья темплара с пятью великанышами. Три стражника немедленно отправились во дворик, тут-то и началась схватка.

– Пришло время вернуть поместье законному хозяину, то есть мне, – заявил Агис, глядя на стоящих у входа в колоннаду темплара двух великанышей и Каро. – Похоже, перед нами все, что осталось от отряда, посланного Тихианом присматривать за поместьем.

Садира кивнула.

– Знаешь, – сказала она, – еще немного, и в горле у меня так пересохнет, что я не выговорю самого простого заклинания.

– Ты могла бы взять на себя этих великанышей? – подумав, спросил Агис.

Девушка отрицательно покачала головой, но потом, вспомнив о зажатом в руке посохе Ктандео, утвердительно кивнула.

– Вполне вероятно, что я смогу убить их всех… Лучше, правда, подойти чуть поближе.

– Ты уверена, что это необходимо? – спросил он, хмуро глядя на посох.

– Мы не знаем…

– Я знаю вполне достаточно, – прервала его полукровка. – Кроме того, пользоваться обычным колдовством вблизи рокстема небезопасно. Столь медленно растущее растение может запросто погибнуть.

– Ну ладно, – неохотно кинул Агис. – Только не трогай Каро.

– Ты все еще не веришь, что он предатель?! – воскликнула Садира.

– Нет, – покачал головой Агис. – Теперь верю. И все равно не хочется его убивать.

– Если уж ты настроен оставить Каро в живых, – пожала плечами девушка, – то тебе придется самому прикончить темплара. Он стоит слишком близко к гному.

Агис кивнул. Вытащив из-за пояса кинжал, он положил его рукоять на раскрытую ладонь. Закрыв глаза, Агис сосредоточился на точке слияния энергий своего тела, а затем открыл им путь через руку прямо в рукоять. Глубоко вздохнув, он сжал пальцы, и они слились воедино с кинжалом. Оружие стало часть тела Агиса. Частью, которой она мог управлять с такой же легкостью, как рукой или ногой.

Агис снова открыл глаза. Ему казалось, что кинжал стал продолжением его руки. Он ощущал обмотанный вокруг холодной стали кожаный ремень так же, как свою собственную кожу вокруг плоти.

– Готова?

– Да, – кивнула девушка. – Пошли…

Они шли через заросли рокстема спокойно, даже не пытаясь прятаться. Садира, отставшая от сенатора, чуть небрежно помахивала посохом, как обыкновенной тростью. Великаныши, темплар и Каро стояли спиной к приближающимся Агису и Садире. Все их внимание приковала колоннада и то, что происходило за ней.

Их разделяло каких-нибудь пятьдесят ярдов, когда темплар взмахом руки послал великанышей на помощь своим сражающимся собратьям.

– Бей! – воскликнул Агис, решив, что на отрытом месте справиться со стражниками и темпларом будет проще.

Он напрягся, и кинжал, оторвавшись от ладони, устремился к цели. Позади он оставил обрубок руки: так во всяком случае казалось Агису, державшему руку нацеленной на голову темплара. Он все еще ощущал холодную сталь клинка, как собственную плоть, и направлял полет кинжала, словно удар своей руки.

Острый клинок вошел в затылок королевского слуги, будто в масло. Агис скорее почувствовал, чем услышал скрип кости о сталь. Что-то теплое обволокло кинжал – острие вошло в мозг.

Агис прервал контакт. Он не испытывал ни малейшего желания пережить смерть человека с точки зрения поразившего его оружия.

Темплар рухнул лицом вниз. Он был мертв еще до того, как коснулся земли. Одетый в черную рясу жрец так, вероятно, и не узнал, кто, или что убило его. Каро, отрыв рот, тупо глядел на мертвое тело своего собеседника.

Атака Садиры была куда более эффектной. Направив посох на двух великанышей, она произнесла два слова, произнесенные в свое время Ктандео.

– Нок! Призрачное пламя!

Обсидиановый шар вспыхнул, словно солнце. По полю прокатился раскат грома. Ослепительный поток жгучего света вырвался из посоха и окутал стражников сияющей, искрящейся пеленой. Агис не видел, что произошло дальше: в этот миг холодная рука небрежно позаимствовала у его тела порядочную часть его жизненных сил. Ощущение, весьма похожее на то, что он испытывал, когда Ктандео использовал свой посох. Только на сей раз гораздо сильнее.

Дрожь пробежала по телу сенатора. Его колени подогнулись, и он мешком повалился на землю, ломая хрупкие ветки рокстема. Сил у него хватило лишь на то, чтобы, перевалившись на бок, поглядев, как идут дела у Садиры.