— Может, махнем, а? — язвительно осведомился Брендон. — Ты забирай себе Дану, ступай к нашей матушке, договаривайся с Амадисом и садись на престол Света. Правь, как сказал Враг, между Порядком и Хаосом по своему усмотрению. Ну, а я вернусь в Авалон, где займу твое место и на престоле, и на супружеском ложе, которым ты в последнее время пренебрегаешь.
Высвободившись из моих объятий, Дана подошла к нему и взяла его за руку.
— Цинизм тебе не к лицу, Брендон, — сказала она, все еще всхлипывая. — Ты очень добрый, хороший, порядочный, и я люблю тебя… но только как друга и брата. Даже Источник не смог заставить меня полюбить тебя как мужчину. Извини.
Брендон вздохнул:
— Не стоит извиняться, Дана. Может быть, это к лучшему. Боюсь, я не смог бы ответить тебе взаимностью, и то, что Источник не повлиял на твои чувства, для всех нас большое благо. Я еще должен сказать тебе спасибо за нежность, которую ты подарила мне. Это была прекрасная пора в моей жизни.
Дана вернулась ко мне, и я уже значительно смелее обнял ее.
— Я не расстанусь с тобой, Артур, — страстно проговорила она. — Пусть Дэйра моя подруга, но я не уступлю ей тебя. Нас слишком много связывает… Ты даже не представляешь, как много.
Мы снова поцеловались на глазах у Брендона. Он не выдержал и отвернулся.
— Так что же мы будем делать? — глухо спросил он. — Как мы объясним родным, что по дороге я потерял жену? Вернее, что жена ушла от меня к моему брату.
Так мы и стояли, растерянно глядя друг на друга. Дана, зарывшись лицом на моей груди, тихо всхлипывала.
— Артур, я должна сказать тебе что-то важное. Очень важное.
— Да?
— Я… У меня…
Б о г м о й! Н е у ж е л и?..
— Ты беременна?
— Н-нет… Правда нет.
— Так что же?
Дана немного помолчала, потом ответила:
— Не сейчас, позже. Я еще не готова.
— Ну, хоть скажи, стоит ли мне волноваться?
— Нет, не стоит. Все в порядке.
— И на том хорошо…
Брендон первый почувствовал неладное и вызвал Образ Источника. Спустя секунду мы с Даной, отпрянув друг от друга, сделали то же самое.
Пространственный континуум вблизи нас претерпел изменения, искривился. В нем образовалась брешь, из которой вышла стройная золотоволосая женщина, Снежная Королева…
— Бронвен! — воскликнул я. — Опять ты следила за нами!
— Я с л е д о в а л а за вами, — уточнила она. — Но не из любопытства, а из-за этой глупышки. — Бронвен указала на Дану. — Она сама не ведает, что творит. До последнего момента я надеялась, что она образумится, передумает, признается вам во всем.
— В чем? — спросил Брендон.
— Бронвен, не надо! — с мольбой в голосе отозвалась Дана.
Бронвен подошла к ней и обняла ее за плечи.
— Воля твоя, душенька, — ласково сказала она. — Не хочешь говорить, не надо… хотя ты дурочка еще та. Но ведь ты прекрасно понимаешь, что твое место не здесь, а т а м. Не так ли?
Дана утвердительно кивнула.
— Вот и хорошо, — продолжала Бронвен. — Будь умной девочкой и плюнь на эти глупые предрассудки. То, что Брендон твой муж, еще не значит, что ты должна следовать за ним по пятам, как собачонка. — Она поглядела на нас. — Извините, друзья, мы вынуждены уйти. Желаю вам удачи.
— Нет, по… — начал я, но было уже поздно. Обе девушки исчезли.
Точнее, исчезла Дана. Бронвен лишь переместилась на пару шагов в сторону. Ее волосы стали вьющимися и приобрели рыжеватый оттенок, а в глазах плясали лукавые изумрудные огоньки.
— Я передумала, — жизнерадостно заявила она. — И остаюсь с вами.
— А где Дана? — спросили мы с Брендоном почти одновременно.
— Она уже в Срединных мирах. Мы с ней расстались в Безвременье.
— Так ты…
— Вот именно! Пусть кое-кто из вас сильнее меня, но я все же Хозяйка Источника и могу попасть в Безвременье даже отсюда, из Экватора.
— Я восхищен твоим мастерством, Бронвен, — сказал я. — Но мне хотелось бы знать, что происходит с Даной.
— Она дурочка, вот что с ней происходит. Синдром частичной потери умственных способностей на почве угрызений совести. Со временем это пройдет. Сейчас она рядом с Дэйрой и чувствует себя счастливой.
— Но…
— Больше ни о чем не спрашивай, Артур. Дана сама расскажет, когда сочтет это нужным.
— Ладно, — кивнул я. — На том и порешим. Да, кстати, зачем этот маскарад с переменой внешности?
Бронвен кокетливо улыбнулась:
— Разве я плохо выгляжу?
— Что ты, напротив, — вежливо ответил Брендон. — Твоя красота стала более мягкой и утонченной.
— Этого я и желала. Только что я окунулась в Источник и попросила его немного изменить мой второй облик.
— Но с какой стати? — поинтересовался я.
— Во-первых, меня уже раздражают твои ассоциации со Снежной Королевой. Ведь я не холодная, не ледяная, а нежная и любящая женщина. Ну, и потом, с рыжими волосами и зелеными глазами мне будет легче играть роль Даны.
— Ты хочешь заменить ее?
— Временно. Чтобы выручить вас из затруднения. Ведь, насколько я знаю, Дана еще не общалась ни с кем из вашей экваториальной родни, а значит, никто не видел ее лица.
— В нашей семье не принято представлять жен и невест через зеркало, — ответил я. — И если мы скажем, что ты Дана, никто не заподозрит подмены. Но какой в этом смысл?
— Вам нужно выгадать время, ведь так? Сейчас вам ни к чему лишние осложнения, и так забот хватает. Вот когда Брендон станет королем Света, то он, обладая всей полнотой власти в Доме, сможет расторгнуть свой брак с Даной, и тогда я вернусь в Авалон.
— Не совсем так, — заметил Брендон. — Если я не разведусь до коронации, то вопрос о расторжении моего брака должен будет решать Амадис… Гм, если только он не виновен в убийстве жены. Суть нашего с ним компромисса как раз и заключается в разделении властей — я становлюсь чисто светским главой Дома, а Амадис сохраняет за собой титул верховного жреца Митры и все свои полномочия как духовного владыки.
— Вот пусть он и расторгнет наш… то есть твой с Даной брак.
Брендон повернулся ко мне:
— Артур, а ведь она дело говорит. Как ты на это смотришь?
Я пожал плечами:
— Прежде всего, это касается вас двоих. Если ты согласен, я возражать не стану.
— Я согласен.
— Тогда нет проблем, — сказал я, доставая из кармана зеркальце.
— Хочешь связаться с мамой? — спросил Брендон.
— Это она вызывает меня.
Стоило мне слегка прикоснуться разумом к зеркальцу, как туман расступился, и я увидел прекрасное лицо самой дорогой женщины в моей жизни. Она ласково улыбалась мне.
