— Я тебя не брошу. Я обещал.
— Ну мало ли, может, ты свою девку-простолюдинку возьмёшь, а меня оставишь.
— Будешь об Ире так пренебрежительно отзываться, точно оставлю. Я же сказал, поедем все вместе.
— Надеюсь.
— Не дуйся, тебя я тоже люблю, — успокоил я Веронику. — И вообще, у нас всё получится, и никому никуда не придётся уезжать.
Слова мои источали оптимизм, но душу глодали сомнения. Убить Василия Борецкого будет непросто, но это — не самая большая трудность. Справлюсь. А вот то, что произойдёт дальше, зависело уже не от меня. Если тайный приказ встанет на мою сторону, проблем никаких. Тогда объявят, что Василий Борецкий погиб в результате тренировочного поединка, а я расправляюсь с Иваном и Светланой Ярославичами и останусь в Новгороде. Именно такой вариант был обговорён. Я обещал не трогать Тимофея Дуплова, а тот согласился поддержать меня, так что всё упиралось в главу тайного приказа.
Если Дуплов нарушит обещание, мне предстоит бежать не только из княжества, но и из страны, поскольку в этом случае стану преступником, убийцей, которого будут разыскивать на общесоюзном уровне. Поэтому я и разработал план побега. В гараже нашего с Николаем особняка ждала машина, на которой мы с Ирой и Вероникой уедем этой же ночью в Галицко-Волынское княжество. Перебраться через границу с землями, находящимися под контролем ливонцев казалось несложно. Там меня искать никто не станет. А потом можно подумать о новых документах, и о том, как пересечь границу с Литвой и уйти в Европу.
Но я искренне надеялся, что ничего этого не понадобится. Всё-таки моей целью было не стать беглым преступником и лишиться всего, а, наоборот, вернуть своё: наследство, имущество, положение.
Разумеется, Веронике пришлось рассказать про Иру, и она восприняла это на удивление спокойно. Возможно, княжна не считала Иру серьёзной конкуренткой, но судя по некоторым репликам, Веронике всё же не очень нравилось, что я вожусь с какой-то простолюдинкой.
— Вот блин, ну и встряла же я, — пробормотала Вероника. — Зачем ввязалась?
— Чтобы восстановить справедливость, — ответил я.
— Ага. Если меня обвинят в соучастии в убийстве — это пипец, как справедливо.
— В любом деле есть риски.
— Если честно, не думала, что зайдёт так далеко. Вдруг Дуплов нас всех подставит?
— Сама же говорила, что он — пешка. Сделает то, что скажет великий князь.
— Да он мутный какой-то. Никогда мне не нравился. Притворяется добреньким, а на деле — хрен пойми, что у него в голове. Может, сам великим князем хочет стать?
— У него шансов никаких. Он же даже не Борецкий.
— Ну мало ли. Он такой хитрожопый.
— Во время нашей встрече в Пинске ты была настроена более решительно. На попятную идёшь?
— Да никуда я не иду, — возмутилась Вероника. — Если бы пошла, то не повезла бы тебя.
Вцепившись в штурвал, девушка вглядывалась в сгущающиеся сумерки, сквозь которые пробивались лучи фонарей катера. У меня и самого нервы были напряжены, и чем ближе мы подплывали к поместью Борецких, тем тревожнее становилось. Но чтобы нагнетать обстановку, я свои сомнения не озвучивал.
— Всё будет хорошо, — подбодрил я Веронику.
— Тебе-то откуда знать?
— Просто я — такой человек, который всем нужен. От меня невыгодно избавляться, и Дуплов это понимает. Он хочет, чтобы я был на его стороне и на стороне великого князя.
— Надеюсь, — вздохнула Вероника.
Я тоже надеялся, но уверен не был. Ведь кто меня хотел убить три месяца назад? Дуплов. Что если все наши уговоры — лишь хитрый план, чтобы заманить меня в ловушку? Нет никаких гарантий, что это — не так. Основной довод главы тайного приказа заключался в том, что Василий Борецкий связался не с теми людьми и замыслил отделиться от СРК, и такое предательство, якобы, приведёт Новгород к краху. Казалось бы, разумные рассуждения, но откуда мне было знать, можно ли верить словами Дуплова или нет? Пришлось рискнуть и поверить.
Николаю я доверял больше. Он тоже горел желанием расправиться с предателями семьи, и в этом наши интересы совпадали на сто процентов. Теперь Николай знал, что у меня имеются связи в ГСБ, и я дал понять, что ГСБ на данный момент — нам не враги и поддержат наш род, если тот встанет на правильный путь. Кроме Николая на моей стороне были двоюродный брат Валера и Дмитрий Прокофьевич. И пусть они не играли важной роли в семейном деле — всё лучше, чем ничего.
В общем, приходилось полагаться на других людей. Какой бы силой я не владел, один в поле не воин. Только имея серьёзную поддержку тех, кто обладает властью и влиянием, можно было осуществить задуманное. Иначе любой шаг обречён на провал, а любое действие обернётся против меня самого.
Когда на берегу показались огни поместья Борецких, нам навстречу проплыл ещё один катер. Вероника сказала, что этот — сторожевой. С воды территория тоже охранялась, поэтому в случае неудачи мы собирались отступать по суше, затеряться в лесу, а затем пробраться на территорию моей усадьбы.
Мы подплыли к пристани. Вероника вылезла первая и привязала своё транспортное средство.
— Пошли, — сказала она. — Только не отставай. Тут охрана постоянно ходит.
— Охраняется, как военная часть, — я выбрался на пирс, поправил шашку и пошёл за Вероникой, которая быстро зашагала к лестнице, ведущей на пригорок, где располагались два больших особняка и остальные постройки.
— Ха! Точно. Дед — тот ещё параноик, — как-то нервно усмехнулась Вероника.
Нам наперерез шёл охранник в тёмно-зелёной форме дружины Борецких.
— Всё нормально, он со мной, — крикнула Вероника издали и, не обращая больше внимания на охранника, стала подниматься по лестнице.
Слева располагался старинный особняк с башенкой над средней частью, справа — большой современный дом. Впереди виднелись статуя и фонтан, а перед нами простирался огромный сад, поражавший своими масштабами. Уже было темно, и вдоль мощёных дорожек горели фонари, а вокруг клумб — подсветка, что нещадно пожирала мегаватты электричества.
— Кабинет деда вон там, — Вероника показала на главный фасад современного дом, где на втором этаже светились четыре высоких окна.
— Кто-то ещё есть в доме?
— Тётя Анжела, но она — в северном крыле. Слуги, наверное, ещё околачиваются.
— А где охрана?
— Вон видишь тот дом за деревьями? Это дом дружины. Все — там. Тимофей говорит, сегодня тут дежурят два его человека. Если будет много шума, они возьмут ситуацию под контроль.
— Значит, надо постараться не шуметь, — проговорил я, сам не понимая, как такое возможно. Если начнётся драка с применением разных энергий, тут камня на камне не останется.
Сама по себе охрана меня не пугала. Даже если будут стрелять, не страшно: и не из таких передряг выпутывался. Но если прежде придётся сразиться с великим князем, на остальных сил могло не хватить. Когда энергия окажется на исходе, даже один боец с карабином будет представлять для меня серьёзную опасность. И вот тут придётся целиком и полностью положиться на главу тайного приказа. Если он решит убрать меня, после того, как Василий будет убит, у него есть все шансы.
В дом мы попали через застеклённую террасу со стороны озера, затем по коридору добрались до лестницы и тут наткнулись на высокого мужчину в бордовом старомодном пиджаке с позолоченными пуговицами.
— Добрый вечер, Вероника Ростиславовна, — произнёс он с важным видом. — Не знал, что вы здесь. Вы к Василию Степановичу?
— Да, дед у себя? — произнесла Вероника небрежным тоном, как ни в чём не бывало.
— Василий Степанович в своём кабинете. Я предупрежу его о вашем визите. Э… молодой человек…
— Он со мной, — отрезала Вероника. — Не утруждай себя. Мы ненадолго, — она обернулась ко мне. — Пошли.
Мы поднялись по лестнице, я зашагал следом за Вероникой. Дом был большим, и путь мне показался бесконечным. Пока шли, съел таблетку и заранее разогнал свою внутреннюю энергию.
Но вот мы оказались в очередной просторной комнате с диванами и цветами в горшках. Свет тут не горел, и в помещении царил полумрак.
