Финлей кивнул.
— Предупрежу, она в плохом настроении. Думаю, она позволила тебя впустить, чтобы накричать на тебя лично.
— Ничего, — сказал Джулиус. — Главное, что она поговорит со мной.
Финлей не знал, что думать об этом, но он не остановил Джулиуса. Тот прошел к зачарованной двери в конце, хотел постучать там, но Челси уже знала, что он был там. Его костяшки еще не коснулись двери, и она прорычала:
— Просто заходи, Джулиус.
Он так и сделал, открыл дверь так, чтобы скользнуть внутрь. Но, когда он поднял взгляд, чтобы поблагодарить ее за согласие на разговор, слова умерли в его горле.
Это казалось невозможным, но Челси выглядела хуже, чем на лестнице. Она сидела на своем медицинском столе, сняла бронированную куртку, и стал видно кровавые раны — старые и новые — пересекающие ее оливковую кожу под грязной футболкой. Один порез на руке был в процессе зашивания. Такая рана не должна была остаться на драконе без печати, еще и таком старом, как Челси. Джулиус видел, как на ней заживали раны вдвое больше этой, пока она билась с Ванном Егерем. Он не мог представить, как близко к пределу было ее тело, раз ранам требовались швы, чтобы они зажили. Она должна была давно лежать в кровати, уснув, но она сидела терпеливо на металлическом операционном столе, словно постоянно так делала, Фредрик был рядом с ней с кровавой иглой и нитью.
При виде Ф Джулиус опешил.
— Я думал, ты был с Марси?
— Я передал ее правильным драконам, — сказал Фредрик. — Она безопасно уехала, но Челси нужно было мое немедленное внимание.
Джулиус взглянул на нить в его руках.
— Ты — врач?
Фредрик покачал головой.
— Францес — семейный доктор. Я — хороший портной.
— Лучший, — согласилась Челси, кривясь, когда Фредрик продолжил шить. — Давай.
Джулиус моргнул.
— Я?
— Ты же ворвался в мою комнату, — раздраженно сказала она. — Финлей сказал, ты хотел поговорить, так валяй. Говори.
Джулиус заерзал. Он так переживал, как попасть к Челси, что не продумал, что скажет, когда придет к ней. Он знал основы, но донести их до сестры так, чтобы ее не разозлить, было непростым заданием. Но Челси всегда ценила честность, а не ум, и Джулиус решил просто выпалить правду, это получалось у него лучше всего.
— Я переживаю за тебя.
— Не стоит, — сказала Челси. — Я и хуже переживала.
— Потому я и переживаю, — он посмотрел на ее медицинскую станцию, полную припасов, часто использующуюся. — Это нужно остановить, Челси. Ты не можешь больше быть тайной полицией матушки. Это неправильно, плохо для клана и для тебя.
— Это точно, — процедила она, Фредрик зашивал последний участок ее руки. — Иди и скажи это Бетезде.
— Я собираюсь, — сказал он. — Но сначала ты скажешь, чем она заставляет тебя слушаться.
Челси долго смотрела на него и молчала. Она всегда так смотрела, когда он лез в ее дела, и Джулиусу надоело это.
— Почему ты не можешь сказать? — осведомился он. — Я пытаюсь тебе помочь! Я знаю, как ты ненавидишь быть кошмаром клана. Тебе даже не нравится ранить драконов, да?
— Зависит от дракона, — сказала спокойно Челси. — Порой мне нравится моя работа.
— Но ты все еще ненавидишь ее выполнять.
Она отвела взгляд, это уже было ответом.
— Если ты это ненавидишь, почему хранишь тайны матушки? — спросил Джулиус. — Почему не даешь помочь тебе?
— Ты уже получил свой шанс, — рявкнула Челси, повернувшись. — Ты поставил Бетезду на колени. Знаешь, как долго я мечтала об этом моменте? О том, что я сделаю с ней, когда получу преимущество?
Как в ночь, когда они свергли Бетезду, ненависть в голосе сестры послала холод по спине Джулиуса.
— Знаю, — сказал он. — Но я не мог. То, что она сделала с тобой — со всеми нами — ужасно, но я не мог ее убить. Не мог, если хотел все изменить. Нельзя остановить цикл насилия насилием, Челси.
— Сказал дракон, которого никогда не припирали к стенке, — прорычала она, соскальзывая со стола. — Иди к Брогомиру, Джулиус. Наслаждайся будущим, которое он для тебя создал, пока оно еще длится. Но не приходи сюда, делая вид, что ты хочешь помочь, когда мы оба знаем, что ты уже сделал выбор.
— Я не притворяюсь, — оскорбился Джулиус. — Ты ведешь себя так, словно помочь тебе можно, только убив Бетезду!
— Так и есть, — сказала Челси, прошла, хромая, к шкафу, и схватила чистую бронированную куртку. — Ты спросил, как ты можешь помочь, я сказала. Если готов сделать что-то с этим, мы поговорим. Иначе уходи.
— Я не уйду, — упрямо сказал он. — Пока ты не скажешь, что не так.
— Не так то, что я застряла с малышом-драконом, который не уходит! — прорычала она, просовывая раненую руку в рукав. — Я терпела тебя прошлой ночью, потому что ты — искренний ребенок, и я ценю то, что ты пытаешься сделать, но у меня нет сил сегодня. Даже щенкам нужно подрасти и принять реальность, Джулиус.
— Это ты — не реалист, — спорил Джулиус. — Быть во всем пессимистичной так же неправильно, как быть во всем оптимистом. Я знаю, ты уже долго это терпишь, но все уже меняется, и изменений будет даже больше. Ты подписала ту бумагу с нами. Ты знаешь, что у нового Совета будет вся власть Бетезды. Как только третье место будет занято, мы трое будем Хартстрайкерами. Когда это случится, что помешает мне голосованием освободить тебя и Ф?
Он уже видел, как это пройдет. Бетезда будет против, но остальной клан боялся и ненавидел Челси за годы ее угроз им. Кто бы ни занял последнее место, он точно будет на стороне Джулиуса, чтобы освободить Челси и избавиться от нее. Это было почти решено.
— И все получится, — он широко улыбался. — Никто не должен умирать, мы уже победили.
— Он прав, — Фредрик смотрел на их сестру с надеждой в больших глазах, которая могла появиться только из лет подавлений. — Это сработает. Если мы доберемся до голосования, Джулиус сможет.
— Фредрик, — холодно сказала Челси. — Уйди.
Ф сжался, словно она ударила его.
— Что?
— Иди, — прорычала она, хмуро глядя на него. — И никого не впускай. Мне нужно поговорить с Джулиусом наедине.
На миг высокий дракон выглядел обиженно, но взял себя в руки и покинул комнату с тихим профессиональным гневом, который пугал Джулиуса больше, чем гнев Челси.
— Почему ты…
— Сюда, — Челси перебила его, развернулась и ушла в туннель-коридор. — Я все их жизни заботилась об Ф. Фредрик верен, как и все они, но хорошо слышит, и у него плохая привычка прижимать уши к дверям.
Джулиус оглянулся и поспешил за ней, все внутри трепетало от предвкушения. Челси шагала решительно, и он надеялся, что она вела его в тайную комнату, где все раскроется, но она привела его в свою крохотную спальню, заперла дверь и прижалась к ней спиной, скрыв телом картину, висящую на ней.
— Это самое надежное место на горе, — сказала она. — Все еще не абсолютно защищенное, но ничего не поделать. Дай телефон.
Джулиус послушно передал прибор. Челси приоткрыла дверь и выбросила его в коридор. Джулиус невольно скривился, когда сияющий чёрный пластик ударился об каменную стену, но промолчал, Челси заперла дверь и повернулась к нему с решительным видом. Он наделся, что получит ответы. Но надежда жила недолго. Его сестра открыла рот:
— Ты не можешь освободить меня или кладку Ф.
Джулиус уставился на нее.
— Ты привела меня сюда, чтобы сказать это?
Она кивнула.
— Я не могла сказать это при Фредрике. Он надеется на тебя, убедил всю свою кладку так делать. Он старший. Другие всегда следовали за ним. Теперь он заставил их думать, что ты — их билет из-под каблука Бетезды, но это глупая мечта. Мы не можем освободиться.
Она сказала это как абсолютную правду, но Джулиус отказывался верить.
— Почему? — прорычал он. — Кладка Ф была привязана, пока еще была в яйцах. Как матушка могла…
— Это не Бетезда, — Челси опустила взгляд. — А я. Из-за меня мы в этих оковах. Потому я не могу дать тебе дарить им надежду. Не важно, как ты изменишь клан. Пока Бетезда жива, я не перестану служить ей, а кладка Ф не может покинуть гору.
