– Только не говорите, что это прах её матери! – проорал очнувшийся капитан, тыча пальцем в обвиняемую.
– Пока не говорю, но сие легко проверить, – пожал плечами некромант и шагнул к вампирше. Та инстинктивно отшатнулась, испуганно зашипела и оскалила клыки. – Мне нужны лишь прядь волос и капля вашей крови, – поморщился некромант, – что за оскорбительные страхи, я не практикую человеческие жертвоприношения!
Локон срезанных волос и кровь Брин полыхнули чёрным пламенем и обратились пеплом. Лука Златович невозмутимо смешал их с частью праха, высыпавшегося из рукояти ножа. Над серой кучкой замелькали алые всполохи, и некромант констатировал наличие тесной родственной связи между вампиршей и той, чей пепел обнаружился в орудии убийства.
– Близкородственные связи в деле некромантии имеют ничуть не меньшее значение, чем в изысканиях генетиков, как заверяла моя подруга Кэтрин, – в повисшей тишине произнесла Вэл. – До сил высшего демона, запаянных в артефакте, вполне возможно добраться не только через Брин, но и через прах её родителей, точнее – прах погибшей матери. Этого я и боялась, когда капитан Уильямс подтвердил, что нашлись следы незаконно проводившейся эксгумации останков миссис Стоун. Уважаемый профессор, пока мы все не умерли от ужаса, представляя, как где-то прямо сейчас рождается сверхсильный некромант, повелитель армии злобных мертвецов, скажите, какова роль платка в явно совершённом тёмном ритуале?
– Платок и есть ключ к силам, – известил Лука Златович. – Серебро с прахом, то есть нож, был всего лишь проводником сил. Теперь тому, кто владеет артефактом, достаточно обмотать использованным в ритуале платком любой острый серебряный предмет и проткнуть себе кожу до крови через вырез в артефакте, – и к нему перетекут все запечатанные в нём силы высшего демона.
– Какое счастье, что платок у нас! – вырвалось у окружного прокурора.
– Поддерживаю, – усмехнулась Вэл. – И доскажу то, что не дали договорить нашему эксперту. Олеандр – цветок, широко используемый в некромантии. Его яркий фимиам прекрасно маскировал эманации магии смерти, излучаемой статуэткой с прахом, чтобы ни один из случайных гостей инкуба не заметил ни пепла в ней, ни ожидающего рокового часа призрака.
– Призрака?!
– Кто ещё мог побывать на месте преступления и не оставить ни следов, ни запаха? Чью ауру должен был прикрыть фимиам олеандра? Кто способен унести с собой лишь очень лёгкие предметы? Да ещё и потерять один из них по дороге? И, наконец, кого проще всего контролировать некроманту? Ответ один: артефакт унёс призрак, сидевший в заточении в статуэтке.
– Подтверждаю, призрак тут был, – кивнул некромант. – Вероятно, он выбил защёлки «букета» и выбрался из своей тюрьмы, почувствовав прилив сил от наступившей рядом смерти сильного Иного. Этой силой он воспользовался, чтобы достичь той цели, ради которой задумывалось убийство: создал ключ, позволяющий забрать силы демона не одной Брин Стоун. Призрак вонзил нож в грудь демона и унёс артефакт с платком.
– И обронил платок у калитки, где его подобрала адвокат Мэнс, – продолжил капитан Уильямс.
– И где его не заметила горничная, в безумном страхе убегающая из дома после того, как увидела в мёртвом теле хозяина памятный ей ножик. Хло так перепугалась, что некромант переложит убийство на неё, что без оглядки бросилась в бега, – подхватила Вэл.
– Постойте, в организации убийства мы подозреваем ведьмака Хоупа или какого-то неизвестного некроманта?! – завопил Гастингс.
– Мой сын и есть некромант, – скрипуче произнесла седенькая старушка в инвалидном кресле. – Очень слабый, как любой полукровка, но всё же некромант в том числе. Обычно в нём замечали только моё, ведьминское наследие, но его отец был магом смерти. Мы с его отцом никогда не состояли в браке, между нами была короткая связь: я хотела ребёнка, но не желала связывать себя семьёй, а некромант был в поиске доступной дамочки на дни командировки. В графе «отец» у моего сына стоит прочерк, но Адам знал, кто его второй родитель, и его всегда расстраивало, что законы природы сработали на нём среднестатистическим образом и он не родился сильным гибридом.
– «Никчемный полукровка» бросил он Полу Стоуну, – напомнила Вэл. – Это то, что он всю жизнь думал о себе и что намеревался исправить. Возникновение сверхсильного гибрида – перспектива похуже, чем появление очень сильного некроманта! Ведьминские заклятья способны подчинить живых, магия смерти – мёртвых. Тот, кто соединит в себе эти способности и взрастит их до предела, станет практически всесильным существом. Начинаю удивляться, что Хоуп не попробовал выкрасть заветный платочек из полицейского департамента и довести до конца свой великий план личностного роста. И меня тревожит, что в деле по-прежнему имеется один пропавший кружевной платок...
– Но пропал другой платок? Который невозможно использовать в качестве ключа? – взволнованно уточнил Гастингс.
– Ключом является лишь тот платок, которым накрывали нож в момент ритуала после гибели инкуба, – успокоил некромант, а Вэл нахмурилась и потёрла лоб. Резко повернувшись вокруг своей оси, она наставила на вампиршу палец с отросшим коготком:
– Погодите, вы сказали, что не теряли ни одного платка, а ведьме вы его не дарили?
– Не то чтобы дарила, но мы проводили какой-то ритуал с платком, я капала на него кровью, и он потом остался у ведьмы.
– Господи, Брин, у тебя магическое образование, как ты могла совершить такую немыслимую глупость – добровольно отдать ведьме капли своей крови?! – На этот раз завопил отец арестантки. Некромант же укоризненно покачал головой, обращаясь к ней:
– Злодей ловко усилил связку трёх предметов ритуала: артефакта, наполненного силами влюблённого в вас и убитого вами инкуба, ножа с прахом вашей родной матери и платка, когда пропитал его вашей кровью.
– Эксперты-свидетели со стороны обвинения ещё на предварительном слушании сообщили о найденных на платке следах крови Брин Стоун – нам следовало уделить больше внимания этому нюансу, – процедила Вэл, напряжение которой всё росло и росло.
– Господи, обвиняемая – вампир, она питается кровью, следы таковой на её платке – естественное дело, – принялся оправдываться прокурор.
– Вы упускаете из виду, что вампиры питаются чужой кровью, а не своей собственной, – возразила Вэл, быстро вороша горку предметов на столе и застывая столбом при виде одного из пакетов.
– Что вы делаете? Зачем распечатываете упаковку с вещдоком?! – хором возмутились судья Накир и Гастингс, когда она взрезала когтями полиэтиленовую плёнку с пометкой: «Обнаружено у калитки дома Харриса. Подобрано адвокатом Мэнс и сдано в полицию кап. Вэйнрайтом».
– В фамилии Вэнрайта допущена ошибка – это раз. Опытные криминалисты используют в описаниях такого рода совсем другие обороты речи – это два, – перечислила Вэл, вытаскивая из пакета белый кружевной платок и тщательно его обнюхивая. – Этот клочок ткани пахнет лишь порошком и крахмалом, на нём нет ни запаха владелицы, ни моего – он взят с полки шкафа Брин. Это тот последний, пропавший десятый платок, которого вы недосчитались, капитан Уильямс. Платок после судебного заседания подменили. В руках убийцы есть и артефакт, и ключ к нему – это три!
Глава 20, о битве с Мировым Злом
Поднялся шум. Некромант взялся исследовать платок на следы тёмного ритуала и крови – и ничего не нашёл. Капитан Уильямс засыпал отборной руганью. Серафим нервно свернул и развернул крылья. Брин Стоун упала в обморок. Окружной прокурор побелел как полотно и схватился за сердце. Перепуганная Вэл схватила со стола стакан и с воплем: «Только не инфаркт!!!» выплеснула в лицо Гастингса остатки воды.
– Спокойствие! – дружно взревели Кэмпбелл и Эрл Хэлл, накрывая всех расслабляющей волной ментальной магии, при поддержке главы клана вампиров навевая всем невозмутимость и уверенность в благополучном исходе любых катаклизмов.
