сюда из дворца нефритовый трон. Вот тогда-то, когда он достигнет его, начнётся долгий обряд, с перечислением великих деяний всех государей Ченжера, походов и побед, возведённых храмов и крепостей, и так далее и тому подобное. Затем последуют – увенчание главы владычной тиарой императора, торжественное жертвоприношение и после этого обращение нового государя к народу, объявления о милостях и наградах.
Ближе к храму простых горожан почти не осталось, даже из числа самых ярых приверженцев будущего властителя Ченжера. Почти все места занимали знатные люди империи. Князья и сановники были облачены в праздничные одеяния. Командиры пограничных и полевых войск империи, из которых только Чже Шен обладал княжеским достоинством, выделялись в разнаряженной толпе вельмож и придворных чиновников своей непритязательностью. Сам Чже Шен ни капли не сомневался в своих спутниках, выслужившихся из самых низов, чьи отцы кровью добывали себе место под солнцем.
Придворные, судьи и столичные чиновники опасливо сторонились воевод пограничных войск как бы не замечая их присутствия. Ну, а закалённые в схватках и походах вояки стояли, бросая вокруг себя презрительные взгляды, на тех, кто, по их мнению, просто украшался оружием.
На крышах всех прилегающих к дворцовой площади зданий засели стрелки. Даже на самом храме Сонма Богов, и то сидели несколько человек, укрытых от посторонних глаз. Им был дан приказ стрелять в любого, кто сделает хоть малейшее подозрительное движение.
Кроме охраны особы И-Лунга у засевших на крышах стрелков Тайной Стражи была ещё одна нелёгкая задача – голуби. Дело в том, сии птицы, в изобилии водившиеся в Дацине, могли нарушить пристойность предстоящего торжества. Такое уже бывало не раз. Несколько лет назад большая стая голубей, пролетая над площадью во время проводившегося смотра войск, здорово обляпала помётом самого великого государя Лин Ту-Линга.
Тогда досталось не только богоравному владыке Империи Феникса, но и его блестящей свите. Обгаженные государь с вельможами были вынуждены проехать до конца строя. Ну, а для военачальников и простых ратников, смотр превратился в пытку, ибо даже малейший намёк на улыбку мог отправить насмешника на плаху. Хохотали, только будучи уже в казармах.
Вот поэтому-то люди господина Сюманга не только заранее разогнали в окрестностях всех голубей, но и бдительно следили за тем, чтобы они не вздумали появиться. Начальник Тайной Стражи дополнительно подстраховался, выпросив у дворцового ловчего, ведающего охотничьими угодьями государя, нескольких человек с обученными соколами.
Но вот засуетились всадники со знамёнами и значками, забегали, шныряя в толпе, приставы Тайной Стражи, у дворцовых ворот заревели трубы и ударили гонги. Глухо ударили барабаны. Железные Ястребы осторожно стали оттеснять знатную толпу. Хор послушников Уранами затянул молитвенное песнопение, восславляя свою богиню-покровительницу и прося её благословить нового владыку Империи Феникса.
По краям широкого ступенчатого подъёма к входу в храм разом зажглись благовонные курильницы. Запах шёл такой, что стоявшим вблизи было трудно дышать. Жрецы Синьду и Чомбе не поскупились и, наверное, отдали все запасы благовонных снадобий.
Вновь забили боевые барабаны, а хор послушников и жрецов попытался состязаться с ними, взяв так высоко, что непривычным к подобному военачальникам резало слух. Князья и чиновники, их жёны и чада, редкие горожане, чудом пробившиеся к храму Сонма Богов,– все разом загомонили. Из ворот Алого дворца появилось шествие.
Как велит обычай, И-Лунг ехал на золотой колеснице, запряжённой четырьмя вороными конями, покрытых белыми попонами с вышитыми на них изображениями фениксов. Колесницу окружала многочисленная охрана из крылатых Железных Ястребов, в полном вооружении и в броне, так что могучие кони приседали под тяжестью седоков. Рядом с колесницей И-Лунга, отставая на полкорпуса, ехали с обнажёнными мечами тайчи Кунгер и Кастагир.
Следом за ними, соблюдая важную чинность, на дорогих аргамаках ехали Великий шенсер, казначей, трое из пяти правителей-ванархов имперских уделов и Верховный судья. Все они также были в доспехах, ибо к этому их обязывало не только соблюдение обычая, но и слух о неудавшемся покушении на И-Лунга. Мало ли что…
Наконец показались жрицы Феникса, возглавляемые Посвящённой по имени Ирисэр. Они шествовали пешком позади всей свиты, семеро в однотонных фиолетового цвета хламидах. По бокам и позади женщин, шла почётная стража, набранная из высоченных тайгетские наёмников. При этом нельзя было разобрать – то ли они охраняют могущественнейших жриц-Посвящённых, то ли конвоируют их.
Хитрый Чже Шен не зря доверил это дело тайгетам. Он опасался, как бы жрицы-Посвящённые или другие жрецы несмотря на всё своё смирение, не выкинули бы какой-нибудь колдовской штучки, а поклонявшиеся Мизирту тайгеты не испытывали перед ними такого священного трепета, как остальные жители Ченжера.
Шествие остановилось напротив храма Сонма Богов. Четверо слуг бросились на колени перед колесницей юнгарха, помогая будущему государю сойти наземь. И-Лунг неспешно, и величаво, ступая по согбенным спинам, сошёл с колесницы.
Жрецы и послушники завели новое славословие, на сей раз – уже непосредственно ему, превращающемуся из наследника трона в полновластного владыку Империи Феникса. И-Лунг бросил на окружающих торжествующий взгляд. Это был его день – день исполнения его мечтаний.
На ведущей от Алого дворца дороге появилось ещё одно шествие. На этот раз с внушительного вида ковчегом, что тащили на паре длинных шестов восемь могучих носильщиков. В золотом ковчеге находились знаки достоинства государей Ченжера.
Главным распорядителем коронации был назначен Великий шенсер Империи Феникса. Неловко переставляя ноги в явно тяжёлых и непривычных для него доспехах, князь Туань шагнул к опущенному на плиты мостовой ковчегу и с трудом откинул кованую крышку. На чёрном бархате засиял украшенный бесчисленными самоцветами венец.
Туань медленно протянул руки и осторожно коснулся начищенного золотого обода. Достав венец, он поднял его над головой, а затем начал медленно подниматься по ступеням к И-Лунгу. И-Лунг и его свита ждали у трона, расположенного у входа в храм Сонма Богов.
Теперь следовало передать венец лучшему полководцу империи – князю Чже Шену. Руки Чже Шена, протянулись к венцу, слегка трясясь от охватившего его волнения. Вот она
