Ну разве я мог в чем-то винить сатира? Отыскать пропавшего бога природы — цель его жизни. Если он не разыщет Пана теперь, во время нашего путешествия, Совет никогда не даст ему другого шанса.
— Будем надеяться, что ты прав.
— Я точно знаю, что прав.
Никогда еще я не слыхал в голосе своего друга такой уверенности. Разве что когда он авторитетно утверждал, что лепешки с сыром в сто раз вкуснее лепешек с курятиной.
— Будь осторожнее, прошу тебя, — сказал я Гроуверу и перевел взгляд на брата.
Тайсон тихонько всхлипнул и обнял меня. Мои бедные косточки еще трещали от этого мощного объятия, а они с Гроувером уже исчезли в туннеле между корнями дерева и пропали во тьме.
— Плохо, — пробормотала Аннабет. — Разделиться — очень, очень плохая мысль.
— Мы с ними обязательно встретимся. — Я постарался, чтобы мой голос звучал уверенно. — А теперь побежали. Паука нужно догнать!
* * *
Прошло совсем немного времени, и в переходе стало неимоверно жарко.
Раскаленные камни стен пылали, воздух был таким горячим, что, казалось, мы пробираемся через пышущую жаром духовку. Туннель вел вниз, и до моих ушей уже доносился такой оглушительный рев, будто внизу текла река раскаленного металла. Паук несся вперед, едва касаясь поверхности, Аннабет мчалась за ним по пятам.
— Эй, подожди! — окликнул я.
Она оглянулась и спросила:
— Чего тебе?
— Помнишь, что сказал Гефест про… ну, про Афину.
— Что она поклялась никогда не выходить замуж? — переспросила Аннабет. — Да, как Артемида и Гестия. Она принадлежит к числу богинь-девственниц.
Я захлопал глазами. Никогда не слыхал такого про Афину!
— Но тогда… э-э…
— Тогда откуда у нее дети, ты хочешь спросить?
Я кивнул. Наверное, я стал красным как рак, хорошо хоть, что тут было так жарко и, возможно, Аннабет не заметила моего смущения.
— Перси, а ты знаешь, как была рождена на свет Афина?
— Выпрыгнула из головы Зевса в полном боевом вооружении или что-то в этом роде.
— Правильно. Она не могла появиться на свет, как другие. Она была зачата мысленно, то есть в буквальном смысле задумана. И ее дети появляются на свет точно так же. Когда Афина влюбляется в кого-нибудь из смертных, это исключительно интеллектуальный процесс, так же она любила Одиссея. Это еще мифы описывают. Это встреча разума, духа двоих людей. Она бы сказала, что это самый совершенный тип любви.
— Значит, твой отец и Афина, они не были…
— Нет. Я дитя их умственной связи. В буквальном смысле. Дети Афины выпрыгивают из божественных мыслей нашей матери и земного разума нашего отца. Мы являемся как бы даром небес, благословлением Афины ее избранника.
— Но…
— Перси, паук может убежать от нас. Ты вправду хочешь, чтобы я объяснила тебе все детали своего появления на свет?
— Э-э, нет, не хочу. Я все понял.
— Думаю, нет. — Аннабет хихикнула и побежала быстрее, я за ней.
Я перебирал ногами и думал, что теперь я, наверное, не смогу относиться к Аннабет так, как прежде. Тут я в очередной раз решил, что до разгадки некоторых тайн лучше не докапываться.
Рев становился все громче и громче. Мы пробежали примерно с полмили и вдруг оказались в пещере размером со стадион. Наш паук-проводник замер на месте и свернулся в шарик. Мы добрались до кузницы Гефеста.
Пола в ней вовсе не было, в сотнях футов под нашими ногами бурлила лава, а мы стояли на каменном уступе над пещерой. Через бездну была переброшена сеть металлических мостов, а там, где они пересекались, в центре над пещерой, располагалась большая платформа. На ней громоздились самые разные механизмы, котлы, меха и огромная наковальня, я такой никогда не видел, настоящая глыба железа величиной с дом. Еще на платформе суетились какие-то существа — непривычной формы темные силуэты, но они находились слишком далеко, чтобы я мог разглядеть, кто это.
— Нам до них никак не добраться, — сказал я.
— Я попробую. — Аннабет подняла с полу паука и сунула его в карман. — Жди меня здесь.
— Еще чего!
Но не успел я возразить, как она уже надела свою бейсболку-невидимку задом наперед и исчезла.
Я не решился идти за ней, хотя мысль о том, что Аннабет ушла на разведку одна, мне сильно не понравилась. Если эти существа чувствуют приближение бога, то не могут ли они учуять Аннабет? Тут мне пришло в голову, что Тайсона и Гроувера — моего брата и моего друга — я, возможно, уже лишился. Эти мысли так измучили меня, что я больше не мог бездействовать.
Я оглянулся на туннель за своей спиной, ведущий в лабиринт, немножко подумал и крадучись направился вдоль внешнего края озера из лавы. Я надеялся, что доберусь до такого места, откуда смогу все хорошо разглядеть. Жара стала до того невыносимой, что по сравнению с ней ранчо Гериона казалось объятым зимней стужей. В одну минуту я весь покрылся потом, мои глаза щипало от дыма. Я продвигался, стараясь держаться подальше от края, до тех пор, пока путь мне не преградила повозка на металлических колесах, похожая на те, которые обычно используют в шахтах для передвижения вдоль выработок. Приподняв прикрывавший ее брезент, я увидел, что она нагружена металлическим ломом. Я уже собрался было осторожненько обойти ее, как вдруг услышал впереди чьи-то голоса. Возможно, они доносились из бокового туннеля.
— Это заносить? — спросил один.
— Ага, пора, — отвечал второй. — Кино уже скоро начинается.
Я испугался. Времени сбежать не оставалось, и не было места, куда бы я мог скрыться. То есть кроме… кроме этой самой повозки. Я забрался в нее и натянул на себя брезент, надеясь, что так меня не заметят. Мои пальцы сжали Анаклузмос, на всякий случай, если придется отбиваться.
Телега качнулась и двинулась вперед.
— Ох, — простонал прежний голос, — эта штука весит не меньше тонны.
— Небесная бронза все-таки, — ответил второй. — А ты что думал?
Я прополз немного вперед. Повозка повернула за угол, и по эху, отдававшемуся от стен, я догадался, что она въехала либо в туннель, либо в меньших размеров комнату. Хорошо, что эти неизвестные не собираются опрокинуть груз с телеги прямо в яму с лавой. Если они начнут переворачивать ее, мне придется, не теряя ни секунды, выскочить и силой прокладывать себе путь отсюда.
Теперь до меня доносились разные голоса, и ни один из них не был похож на человеческий… что-то среднее между тявканьем тюленя и рычанием собаки. Слышались и другие звуки — похожие на жужжание старинного кинопроектора и тонкий писк.
— Поставьте ее позади, — раздался новый голос. — А теперь, молодежь, прошу уделить внимание фильму. Задавать вопросы будете потом.
