Дженну сейчас перевозят в штаб-квартиру Совета, и у нее будет шанс ходатайствовать по поводу своего дела. Но ты должна принять, что она может быть виновна.
У меня сжалось в груди от мысли о Дженне, напуганной и одинокой, по пути в Лондон, где ее скорее всего проткнут колом. Возможно даже мой собственный отец.
Потянувшись через стол, чтобы коснуться моей руки, миссис Каснофф сказала, — Мне жаль. Она посмотрела на Элоди. — Мне очень жаль вас обоих. Но может быть это даст вам возможность отложить в сторону ваши разногласия.
В конце концов, вы единственные оставшиеся члены вашего шабаша. Она снова посмотрела на меня и криво улыбнулась. — Нравиться вам это или нет. Теперь, я освобождаю вас обоих от уроков на сегодня. До тех пор пока мы не узнаем результаты расследования Совета, я хочу, чтобы вы приглядывали друг за другом. Понятно?
Мы обе пробурчали согласие и затем вышли из кабинета миссис Каснофф, волоча ноги.
Остаток дня я провела в своей комнате. Без Дженны, она казалась огромной и одинокой, и это было все, что я мог сделать, чтобы не заплакать, когда посмотрела на ее игрушечного льва, которого мы назвали Брэм ради шутки, и на все ее книги.
Кровать я не оставила и в обед. Некоторое время спустя ночь опустилась на землю, и я услышала тихий стук в дверь и голос Арчера: «Софи? Ты здесь?». Но я не ответила, и через время, услышала, как он уходит.
Я пролежала без сна до полуночи, когда мягкий зеленый свет заклинания Элис наполз на мои окна.
Сбросив мои покрывала, я вскочила на ноги, желая убраться из этого дома и оказаться в небе, и хотела рассказать Элис обо всем, что случилось.
Я даже не беспокоилась быть тихой на лестнице, в то время как подходила к входной двери. Моя рука только повернула ручку, когда я услышала голос, прошипевший: «Попалась!».
Мое сердце ушло в пятки, когда, обернувшись, я увидела Элоди, стоящую у подножия лестницы со скрещенными руками и ухмылкой на лице.
— Я знала, — сказала она громче. — Я знала, что ты что-то задумала. Когда г-жа Каснофф узнает, что ты наложила заклятье на всю школу, ты присоединишься к своей маленькой подружке-пиявке в Лондоне.
Я была все еще у двери, и даже не успела убрать руку с дверной ручки. Из всех людей, чтобы поймать меня, почему это должна была быть именно Элоди, которая ненавидела меня больше всего? Я стояла, там размышляя о том, чтобы сказать, чтоб она не побежала к г-же Каснофф прямо сейчас.
Тогда я вспомнила взгляд на ее лице, когда она спросила меня от куда я взяла заколдованную кость, и у меня появилась идея. Я только надеялась, что Элис не обозлится на меня.
— Хорошо, ты поймала меня. — Я попытался улыбнуться застенчиво, но вероятно моя улыбка выглядела только устрашающе, потому что Элоди пятилась назад, когда я подходила ближе.
— Так как моя магия улучшилось, нет, спасибо тебе, я брала, гм, частные уроки от одного из призраков здесь.
Элоди закатила ее глаза. — О, пожалуйста, — сказала она. — Волшебный наставник? Который, оказывается, призраком? Ты думаешь, что я совсем дура.
Ее глаза сузились. — С кем ты там встречаешься? С парнем? Потому что, если это Арчер…
— Между мной и Арчером ничего нет. — сказала я. Ну технически это не было ложью. Я имею в виду, что я любила его, и возможно, он бы поцеловал меня на балу, если бы не ворвалась Элоди. Но то, что мы встречаемся в лесу ночью — это полный бред.
Независимо от того, насколько я хотела, что бы это было правдой.
Я улыбнулась Элоди и протянула руку. — Ты хочешь научиться потрясным заклинаниям? Пошли со мной.
Как я и надеялась, мысль изучения новой магии была слишком соблазнительной для Элоди, чтобы упустить.
— Прекрасно, — сказала она. — Но если это какая-то уловка, которая закончится тем, что я окажусь мертвой, я до конца твоей жизни буду преследовать твою задницу.
Элис, должно быть, знала, что Элоди придет, потому что было две ждущие снаружи метлы.
Глаза Элоди расширились, как у ребенка в Рождественское утро. — Вы летаете на метлах?
Я просто улыбнулась и запрыгнула на метлу. — Ну же, — я повторила слова Элис. — Хоть раз будь традиционной.
Вскоре мы летели сквозь ночь, холодный, прозрачный воздух, сжигал наши легкие. Наверху, звезды искрились в чернильном небе. Я могла услышать Элоди, смеющуюся рядом со мной, и я посмотрела на нее, наши глаза встретились, в первой улыбке, которую мы когда-либо разделяли.
После того, как мы приземлились на кладбище, я познакомила Элоди и Элис, упуская ту часть, где Элис была моей прабабушкой, и представляя Элоди как «члена моего шабаша ведьм».
Элис посмотрела на меня косым взглядом за это, но ничего не сказала.
— Итак. Какого рода магией вы двое занимаетесь здесь в Жутьвиле? — спросила Элоди.
— Разного рода, — ответила Элис. В лунном свете ее кожа выглядела фарфоровой, а ее щеки были розовыми. Даже ее глаза казались ярче. Мне стало интересно, не наложила ли она какого-то рода заклинание красоты. Если да, то я очень надеялась, что следующим мы выучим его.
— Софи научилась создавать предметы, — продолжила Элис, — и сейчас работает над заклинанием транспортации.
Элоди повернулась ко мне с удивлением. — Ты можешь создавать вещи из ничего?
— Ага — сказала я, будто в этом не было ничего необыкновенного, хотя я все еще не могла вызывать ничего большего, чем лампа, и даже при этом с меня пот лился ведрами.
Сосредоточившись на чем-то маленьком, что не заставит меня задыхаться, я махнула рукой и в воздухе появилась изумрудная брошь прямо перед Элоди. Ее рот приоткрылся, и я улыбнулась Элис.
Элоди потянулась рукой и взяла брошь, поворачивая ее в руках. — Научи меня.
Она оказалась быстро схватывающей ученицей, быстрее, чем была я, и меньше, чем за час, она заставила появиться ручку и крошечную желтую бабочку. Я немного завидовала; я никогда не вызывала ничего живого.
С другой стороны, Элис казалось, не была очень впечатлена Элоди, и она не хвалила ее и близко так, как хвалила меня.
Пока они работали над этим, я работала над своей транспортировкой с одного места на другое, заклинание, которым я до сих пор не овладела. Элис сказала, что лучшие ведьмы могут пересечь океаны заклинанием, но но до сих пор я не могла даже передвинуться на один дюйм влево.
