Ознакомительная версия.
Однажды старая Бинь отлучилась из поместья на несколько дней – ей нужно было совершить годовой поминальный обряд на могиле предков. Уезжая, домоправительница вручила девушке ключи от всего поместья, от служб и кладовых.
Оставшись одна, Юйлин недолго развлекалась тем, что бродила по многочисленным комнатам и пристройкам притихшего запустелого дома. Но вскоре это занятие стало пугать девушку, хотя по природе своей она не была пуглива. Просто в сумерках да в одиночестве бродить по незнакомому дому… Тут и завзятый храбрец испугается!
– Здесь должны водиться призраки, – сказала Юйлин, запирая за собой огромную приемную залу, в которой чувствовала себя очень неуютно. – И я не удивлюсь, если они здесь действительно водятся. Ведь брат и невестка господина Лу Синя сами оборотни!
Домоправительница, как уже упоминалось, оставила Юйлин ключи не только от дома, но и от кухонных пристроек и от кладовых, полных запасов всякой снеди, – чтобы бедная одинокая девушка могла сама себе приготовить кушанья и ни в чем не нуждалась. Так вот, Юйлин со скуки внезапно почувствовала голод и жажду. Она отперла кладовую с припасами, зажгла свечу и осмотрела полки. Чего здесь только не было! Висели копченые окорока и целые туши вяленых быков и баранов, связки дичи; рядами стояли круги сыров, соевых лепешек. От коробов с разными приправами и пряностями пахло так, что кружилась голова. А сколько здесь было сушеных, засахаренных и вяленых фруктов! Они источали такой сладкий и пьянящий аромат, что поневоле почувствуешь себя голодным!
Юйлин открыла один из плетеных коробов – там оказались вяленые персики и ломтики дыни в сахаре. Ах, солжет и не покраснеет та девица, которая скажет, что не любит сладости!
Юйлин набрала целый поднос сластей, но подумала, что неразумно есть всухомятку. Поэтому она прошла в глубь кладовой и обнаружила множество запечатанных винных кувшинов. Она осмотрела их и выбрала кувшин шансинского десятилетней выдержки, отметив про себя, что у господина первого каллиграфа неплохой вкус.
Со своей добычей (не забыв запереть кладовую) Юйлин поднялась к себе в покои. Здесь она зажгла свечи, разложила на подносе сласти, подогрела вино на маленькой жаровне и наполнила свою чарку.
– Тошно пить одной, – сказала Юйлин, поднимая чарку. – Но что поделаешь! Все меня бросили, бедную, одинокую девицу! Так выпью же за то, чтобы в этот вечер не быть одинокой!
Юйлин осушила чашу не поморщившись (да и разве можно морщиться от великолепного шансинского вина, настоянного на лепестках хризантем?) и съела несколько долек засахаренной дыни. После первой чарки приятно закружилась голова, развязался язык и Юйлин принялась хихикать и болтать сама с собой о всякой несуразице. Потом оборвала себя:
– Что-то я сегодня слишком быстро опьянела, а ведь когда-то умела пить как мужчина! Верно, это шансинское слишком крепкое. Надо пригубить еще чарочку, вот хмель и выйдет.
Юйлин пригубила чарочку, потом еще одну, потом еще… Словом, когда кувшин опустел и взошла луна, оказалось, что Юйлин свирепо напилась.
Пошатываясь, девушка вышла из своих покоев и направилась в круглую залу с фонтаном и бассейном. В этой зале полагалось принимать гостей и петь песни, когда зацветали слива и персик. Сейчас зала пустовала, фонтан молчал, в бассейне темным зеркалом стояла вода, но Юйлин это ничуточки не пугало. Она села на бортик бассейна, поглядела в большое окно на потолке (оттуда изливался свет луны) и принялась скандировать стихи, отбивая себе такт ладонями:
Лодка наполнена светом луны.
Сонные заводи пеньем полны.
Цапли белеют среди камыша.
Хочет заплакать бродяжья душа.
Ночь одиноким для плача дана,
И не развеет печали она.
И небожители видят с небес
Лодку, камыш и темнеющий лес.
Ах, как теснит одиночество грудь!
Вещи б собрать да отправиться в путь!
Встретить судьбу на дороге свою,
Счастье сыскать в неизвестном краю…
Жаль только, воды далекой реки
Слишком для лодки моей глубоки.
И за стеною из плачущих ив
Мир, как везде, сиротлив, молчалив!
– Ах, недурно получилось! – воскликнула Юйлин. – Жаль только, некому это услышать! Вот, господин первый императорский каллиграф, если б вы не задирали так высоко свой ученый нос, вы бы заметили, что одна девушка… что одной девушке вы очень нравитесь! И она, быть может, в вас вообще влюб-ле-на! Вот! Оэ, я протрезвела слишком быстро! Надо сходить в кувшин и принести еще одну кладовку вина! Да! Где ключи? Вот ключи! Идем, идем, путаются под ногами рукава моего платья… Идем, идем, Юйлин!
Девушка отправилась путешествовать по дому Ля Синя в поисках заветной кладовки. С собой она прихватила масляную лампу, чтоб не споткнуться и не заблудиться в темноте. Но лампа помогла мало. Это Юйлин поняла, когда отперла и толкнула от себя дверь помещения, которое отнюдь не было кладовкой с припасами.
Небольшое помещение скорее всего напоминало библиотеку – на многочисленных стенных полках здесь лежали свитки, кипы плотной бумаги, и пахло здесь бумажной пылью…
– Оп! – весело сказала Юйлин. – Я ошиблась комнатой! Ну так что ж! Погляжу, что за книги хранится в библиотеке у господина императорского каллиграфа! Это ведь приличное занятие!
Юйлин поставила лампу на маленький столик и потянула с полки один свиток. Развернула его и прочла название: «Описание подземных богатств земель Го и Хэншоу, составленное путешественником Сенчи».
– Фу, скука! – сморщила носик Юйлин. – Кому нужны эти описания!
Она отложила свиток и взяла другой. Он назывался куда завлекательнее: «Признаки, по которым женщина является настоящей красавицей».
– Оэ! – воскликнула весело Юйлин. – Посмотрим, что за признаки.
«Настоящая красавица ведет себя сдержанно и никогда не пьет вина», – прочла Юйлин первую строчку и рассердилась:
– Ах вот как! Выходит, я не настоящая красавица!
Она досадливо отбросила свиток. Тот упал на полку с шуршаньем… Слишком отчетливым шуршаньем! И это шуршанье все не утихало!
– Мыши! – громким шепотом сказала Юйлин.
Душа у нее ушла в пятки. Хоть и открыл ей гадатель-оборотень, что в прошлой жизни она была мышью, тем не менее девушка боялась этих маленьких зверьков так, словно они были по меньшей мере тиграми. – Мыши могут погрызть драгоценные свитки! Вот беда! Вернется господин каллиграф, а его библиотеку мыши обгрызли! Ха-ха-ха! Прочь, противные, прочь! – Юйлин подняла над головой масляную лампу и с отчаянной храбростью шагнула вперед, в темноту: – Прочь, негодные! Кыш!
И услышала в ответ:
– Сама кыш!
Юйлин вздрогнула и примерно на уровне своих глаз увидела другие человеческие глаза, сверкающие, как янтарь.
Ознакомительная версия.
