А я продолжала всё так же спокойно, равнодушно его разглядывать — и постепенно ярость стала стихать. Древний измерил меня взглядом — презрительным, но подчёркнуто асексуальным. Он ещё не настолько сошёл с ума, чтобы бросать намёки с чувственным подтекстом при свидетелях.
Зимний был моей Роковой Ошибкой Молодости. В некотором роде. Двадцать лет назад у нас была ночь бурной любви, до сих пор отзывающаяся во мне яростью, смущением и ещё раз яростью. И не важно, что то была не совсем «я», не важно, что Зимний влип в историю не совсем добровольно. Смущение оставалось. Ярость — тем более.
Надо отдать Зимнему должное — использовал этот козырь в наших постоянных стычках он только в состоянии полной невменяемости и когда поблизости не было никого постороннего. Нельзя сказать, чтобы это помогало. В первые два раза, когда мерзавец позволил себе понимающие ухмылочки, сдобренные недвусмысленными намёками, я всего лишь превращалась в берсерка. Приходила в себя, удерживаемая всей пятёркой северд-ин, а позже выслушивала душещипательные рассказы, как меня отдирали от горла ошарашенного древнего.
Третий раз… О, это был просто шедевр! Я не стала на него набрасываться. Я просто села на пол и разревелась. Демонстрируя всему миру (и пролетавшим мимо эль-ин) эмоциональную палитру несправедливо обиженного ребёнка.
С Зимним потом две недели не разговаривали даже в его собственном клане…
Вот и сейчас древнейший предпочитал беситься, не переходя определённых границ. А ещё говорят, что старую собаку нельзя обучить новым фокусам.
И всё-таки, если Лейри срежиссировала моё похищение тёмными…
— АНТЕЯ!!! — Зимний рявкнул так, что даже онн испуганно подпрыгнул. Я удивлённо моргала — не часто лидер Атакующих снисходил до того, чтобы называть Хранительницу-регента по имени. Точнее — вообще никогда. Совсем никогда.
Он вдруг шагнул, преодолевая разделявшее нас расстояние, схватил меня за плечи. Как следует тряхнул. Бело-белая кожа почти светилась снежным бешенством.
«Не смей думать, что если ты окажешься в когтях у тёмного короля, это будет на благо эль-ин, дура! Слышишь? Не смей!!!»
Сказать, что я была удивлена, значит, сильно преуменьшить. Мне потребовались целых две секунды, чтобы прийти в себя (то есть прекратить размышлять на темы: а что будет, если меня поймают тёмные? что будет, если подданные позволят тёмным меня поймать? что будет, если я сама позволю себя поймать? и какую из всего этого можно извлечь выгоду?) и вмазать ему когтистую пощёчину — такую, что отпечаток ладони остался на белоснежной щеке алым пятном. Сен-образ, очень громкий: «Сам дурак!» Вот и вся взрослость. Древний отпустил меня. Белые крылья яростно полосовали воздух, но руки он держал при себе.
— Прошу прощения у моего… — пауза, — …регента, — и голос, холодный, как надвигающийся на тебя ледниковый период.
— Прошу прощения у воина Атакующих, — шипение, подобающее кошке, которую дёрнули за хвост.
И на этом мы разошлись. Скорее сбитые с толку, чем по-настоящему рассерженные.
StaccatoЗадача: «присмотреть за Тэмино». Казалось бы, что может быть проще? Увы, в свете утренних событий просто объявиться поблизости от Матери Обрекающих и установить за ней ненавязчивую слежку было нелегко. Слишком внушительную компанию пришлось бы прятать от острых глаз тор Эошаан.
Я без всякого удовольствия покосилась на отиравшуюся неподалёку охрану. Хранительница Эль-онн — существо, по определению привыкшее к телохранителям. Я своих давно перестала замечать. Но в этом, признаюсь, была скорее их заслуга, чем моя. Северд-ин настолько хорошо прячутся, что о них забываешь. Ну, болтаются где-то в параллельной реальности пять размытых теней, ну, ловишь иногда уголком глаза призрачное движение. И что?
Я прикрыла глаза: четверо из Безликих были неподалёку, а пятая, Злюка, ещё не оправилась от полученных ранений.
Эффективная охрана без излишней навязчивости. Идеальное сочетание.
Однако восемь воинов из клана Хранящих, невозмутимыми статуями застывших за спиной, «незаметными» назвать было сложнее. Плюс неизвестное число (я подозревала, что весьма внушительное) молодчиков из Атакующих, обеспечивающих внешнее прикрытие.
Со стороны всё это, должно быть, выглядело как небольшое вооружённое вторжение. Класс.
И таким вот славным составом мы прибыли на Оливул-Элэру, одну из провинциальных планет Оливулской Империи. Полагаю, слово «паника» не до конца передавало всю прелесть состояния, в которое этот визит вверг местную администрацию.
Самое смешное, я вовсе не хотела их пугать. Хотя для профилактики это бы и не помешало. Я просто решила лично взглянуть на «расследование», проводимое Тэмино тор Эошаан. И вот — полюбуйтесь.
Губернатор стоял передо мной, гордо выпрямившись, и мужественно блистал очами. На квадратной (других не держим) физиономии самоотверженного слуги Империи (это который губернатор) читалась яростная готовность погибнуть от рук жестокого тирана (это я), защищая ни в чём не повинных граждан (это сборище террористов и саботажников, по какому-то странному стечению обстоятельств называемое местным правительством). Возможно, немая сцена была бы менее комичной, не будь все до последнего оливулцы на голову выше и раза в три толще, чем ваша покорная слуга.
В воздухе явно попахивало внеочередным восстанием. А почему? Да потому, что мы воспользовались личной императорской сетью порталов. Нет бы тихо прийти своими путями. Лень — враг всех благих намерений.
Я тяжело вздохнула.
— Вольно, адмирал. Отмена тревоги.
Равнодушно проследовала мимо растерявшегося губернатора (действительно, кстати, адмирала) к столу. И сцапала с узорчатой вазы какой-то аппетитно выглядевший фрукт. За всеми этими заморочками и похитителями я совсем забыла о завтраке.
Ужасно.
— Ваше Величество?
— Репрессии отменяются. — Хрум. Ням-ням. — Отпускайте ваших террористов по кабинетам и возвращайтесь к своим делам. Я здесь… — Хрум! — …с неофициальным визитом.
— Но Ваше Величество…
Недовольный взгляд.
— Императорская резиденция…
Очень недовольный взгляд.
— Протокол…
Очень недовольный взгляд.
Я пульнула косточкой в наиболее импозантного из министров, промахнулась. Судя по мимике, оливулцы были в достаточной степени сбиты с толку, чтобы не хвататься тут же за оружие. Что и требовалось. Так что Императрица Великого Оливула взмахнула на прощанье ресницами, сцапала всю вазу с фруктами и вышла. Уже из другой комнаты я услышала, как один из моих охранников вполголоса объяснял ситуацию.
