Ознакомительная версия.
– Конечно, нет. Хотя, как у нас в аду говорят, в кипящем котле холодных мест нет, это утверждение является верным вовсе не для всех. Взять хотя бы этого гения стихосложения. Он у нас на привилегированном положении. Придворный стихотворец, так сказать. Котел с охлаждением. Никакого говна. Только шампанское и минеральная водица. По желанию. Постоянная температура воды около тридцати градусов. Да и погружается он в котел нечасто. В основном, использует емкость в качестве ванны. Но мыться не любит. Все опасается, что кто-нибудь из рогатых перепутает, и врубит пламя на полную катушку. Как видишь, некоторым, – Кухериал подмигнул, – даже в аду уготованы особые условия для комфортного бытия. И у тебя там все будет Васисуалий, если, конечно, ты покончишь со Светочем справедливости, погасишь его навсегда. Я в тебя верю. Ты ведь гениальный киллер. Не правда ли? Ты ведь и сам о себе так думаешь. Настоящий талант. А талантливые души – они везде ценятся. И в онтологической иллюзии. И в аду. Взять хотя бы Данте Алигьере. Сочинитель средней руки, прямо скажем. А какие почести ему оказывают за прославление ада. Вот написал человечек, что побывал при жизни в аду, и все – помер и получил славу, почет, уважение, деньги…
– А что, он, и вправду, побывал при жизни в аду? – заинтересовался я.
– Конечно, нет, – Кухериал презрительно скривил губы. – Общался со своим бесом-искусителем. А тот порассказал ему небылиц. Хотел своего человека прославить таким образом. Ну, и прославил. Наговорил, конечно, кучу бреда. Данте написал свою поэму в тысячу триста четвертом году. Темный, непросвещенный малый, смуглый лицом, как простолюдин. Подумай, какой отсебятины он мог насочинять…
– Данте. Не читал. Я из поэзии только «Кто говорит? Слон» Чуковского помню, – пробормотал я.
– Это тоже немало с твоим-то профилем деятельности, – заверил Кухериал и поднял граненый стакан. – Ну-с, выпьем за успех нашего мероприятия, дорогой мой убивец!
Я нахмурился:
– Нельзя ли потише?
– Не волнуйся, здесь все свои.
Я оглянулся. Присутствующие не обращали на нас никакого внимания, занятые выпивкой и неспешной беседой.
– Просвещенные люди не нуждаются в боге, – услышал я громкие слова одного из них, – бог – это больная фантазия психически не очень здоровых или не очень образованных людей. Все они нуждаются в помощи, а возможно и лечении. К тому же страдают излишней агрессией по отношению к здоровым нормальным людям. Они лишены внутреннего нравственного стержня, только страх наказания от внешнего воздействия – бога – принуждает их быть людьми. Им неведом моральный внутренний закон сам по себе. Их следует изолировать от светского общества в случае проявления религиозной агрессии или принудительно лечить. Ради их же спасения. Иначе они способны на чудовищные преступления именем своих богов, как все одержимые навязчивой идеей маньяки. Терпимыми к ним можно быть только до тех пор, пока они не проявляют агрессии и не угрожают цивилизованным людям, науке, просвещению, морали светского обществу и государству.
– Именно так, – подтвердил другой пьянчужка, – цивилизация должна защищать себя от угрозы нового Средневековья, невежества, религиозного мракобесия и фанатизма. Малейшие попытки вмешательства в светскую жизнь должны беспощадно пресекаться всеми возможными законными способами и средствами.
– Какие интересные люди, – заметил Кухериал.
– Да уж, – буркнул я. Кабачок оказался под завязку набит не только пьянчугами, но и философами.
– Через пару лет один из них покончит с собой, – продолжил бес, – и будет предаваться тем же рассуждениям за огненными вратами. Другой тяжело заболеет, ударится в религию, но бог ему ничем не поможет.
Мы чокнулись.
Портвейн оказался еще омерзительнее, чем мне представлялось. В горло он не тек, а заползал земноводным, обдирая гортань чешуйчатой спиной и острыми плавниками. В желудке повел себя лучше – быстро всосался в пищеварительный тракт, внушив мне положительный настрой, что, учитывая события последних недель, было весьма непросто. Водка, к примеру, на меня действует совсем иначе – по мере употребления я зверею.
– Ну, – сказал я, – рассказывай.
– О мире? – бес запихал в рот бутерброд с сыром и принялся его пережевывать, громко чавкая. В этот момент, несмотря на явные антропологические признаки, на человека он совсем перестал походить. Больше всего напоминал павиана с вытянутой невыразительной мордой. Неестественно двигались тяжелые челюсти, глаза то и дело скашивались к кончику носа, на лбу проступали темные вены. Продолжался процесс жевания довольно долго. Наконец Кухериал все-таки проглотил злополучный бутерброд и уставился на меня с удивлением, как будто не совсем понимал, где находится, и как здесь оказался.
– Сухаревка, – напомнил я. – Заведение для философствующих о боге алкашей.
– Я думаю, с чего лучше начать.
– Начни с главного.
– То есть с меня?
– Лучше с меня.
– Ну и самомнение у тебя, Васисуалий, – развеселился Кухериал. – Но ты абсолютно прав. Человек – венец творения. Все, что ты видишь вокруг, до чего можешь дотронуться, и то, существование чего ты можешь только предположить, подчинено одной высшей цели – бытию человека. То есть и тебя тоже, Васисуалий. Человек состоит и трех компонент – Дух, душа и тело. Бессмертен только дух. Кстати, именно поэтому мертвые не возвращаются к живым, и поэтому живым кажется таким страшным прикоснуться к миру мертвых. О присутствии духа почему-то постоянно забывают, подменяя это понятие душой. Душа отвечает за чувства, переживания человека. Дух воплощает знания, мышление. То есть, собственно, сознание. Душа и тело, по Библии, бренны, дух же бессмертен. Именно он попадает на высший суд. И здесь кроется интересная истина. Представь себе существо, лишенное страданий физического тела, а заодно и его душевной составляющей – чувств и переживаний, привязанностей прожитой жизни. Эдакий эфирный робот, воплощенный подобно ангелу лишь в духовной сути. Какое ему дело до привязанностей земного бытия? До живых, оставшихся здесь? Ведь он больше не испытывает чувств. При этом, что странно, бог – сострадательная личность, на что указывают многие строки в посланиях книги книг, несмотря на образ и подобие, – он способен испытывать даже «ревность» и «гнев». Причем, в последнем проявлении весьма преуспел – и Люцифера сотоварищи с небес изгнал и Адама с Евой из рая вместе со всеми потомками. Видишь, я уже начал рассказывать о мире…
– Издеваешься?
– Абсолютно серьезен. Движение планет и звезд, их положение в пространстве, расширение Вселенной, поглощение материи черными дырами, присутствие темной материи и антивещества и еще многое-многое другое – все это определяет место и судьбу каждого отдельного человека в этой подчиненной воле высшего существа Вселенной. Хоть отцы церкви и отвергали астрологию самым решительным образом, смею утверждать, астрология отнюдь не лженаука. Просто астрологи древности отчего-то считали, что вселенная неподвижна. Но мы-то знаем, это не так. Прежде чем я начну свой рассказ, Васисуалий, мне бы хотелось, чтобы ты принял на веру один факт. Присутствие идеального начала как первопричины всего бытия должно стать для тебя бесспорным. Атеистическое сознание попросту не воспримет то, что я могу тебе рассказать. Да и глупость это несусветная. В священной книге так и написано, тот, кто не верит в бога – безумец. Атеизм может декларировать только круглый дурак. Или наш ставленник. Вроде того, что сидит за соседним столом и распинается битый час перед студентом духовной семинарии. Смотри, Васисуалий, и наука, то есть квантовая физика, на ее современном этапе существования окончательно пришла к идее отсутствия объяснительной причины материи в виде первовещества, и поставила вопрос о существовании идеального начала мироздания, то есть бога. А раз бог существует, что почти уже доказано современной физикой, то мои представления о мироздании можно принять на веру.
Ознакомительная версия.
