Ученый-зоолог не возражал, и Зоя осведомилась, не водится ли за его племянником такое… ну, словом, не имеет ли он нехорошую привычку отнимать у беззащитных девочек бутерброды с вареньем.
Ученый-зоолог серьезно задумался, а Зоя, не отрываясь, следила за выражением его лица.
– Я полагаю, что нет, – твердо сказал ученый-зоолог. – Как говорят мои скромные наблюдения, Леня терпеть не может сладкого. Он утверждает, что настоящий мужчина должен сладкое презирать.
– Тогда у меня тоже нет возражений, – солидно сказала Зоя.
– Значит, по рукам? – обрадовался ученый-зоолог.
И он обменялся с каждым из нас крепким рукопожатием. Я имею в виду нас, мужчин. Что касается Зои, то для нее ученый-зоолог галантно приподнял шляпу.
Потом он водрузил шляпу на голову и пошагал дальше. Но я не выдержал и крикнул ему вслед:
– Дядя Зоолог! Погодите! Что я вам скажу! Он остановился и вопросительно взглянул на нас.
– А дядя Вася умеет говорить. Правда, правда! Мы лично верим все.
– К сожалению, молодой человек, у нас нет фактов, – ответил ученый-зоолог, и, чтобы мы убедились в том, что он и в самом деле сожалеет, ученый-зоолог сокрушенно покачал головой.
– А вы поверьте. Как мы, – предложил Феликс.
– Увы, мне уже не дано. Я ведь теперь ученый, – сказал он с легкой грустью.
Утром я выбежал из дома за хлебом и увидел на улице ученого-зоолога, тащившего тяжелый чемодан. Рядом с ним шел красивый белокурый мальчик, увешанный с головы до пят снаряжением для подводной охоты. Его мускулистое тело покрывал золотистый загар. Волевое лицо и грозное снаряжение делали его похожим на юного искателя приключений, пришедшего к нам со страниц какой-то несомненно увлекательной книги. О таком сверстнике можно было только мечтать.
«Неужели этот потрясающий мальчик будет нашим новым товарищем?» – спросил я себя изумленно.
Ну конечно же! Ученый-зоолог сам попросил, чтобы мы приняли его племянника в свою компанию.
– Дядя Зоолог, дядя Зоолог!.. – закричал я восторженно и бросился им навстречу. – А вот я, – сообщил я, почему-то задохнувшись.
Я говорил это ученому-зоологу, а сам не мог отвести глаз от блестящего мальчика.
– Превосходно! – тоже обрадовался ученый-зоолог и поставил чемодан на тротуар. – Превосходно, что мы сразу же встретили вас. Леня, перед нами один из тех, о ком я тебе только что рассказывал. Он и его друзья будут твоими товарищами. – Но лицо мальчика осталось невозмутимым.
– Ну об этом я еще подумаю, – сказал он спокойно.
Затем племянник зоолога взглянул на меня холодными синими глазами и объявил:
– К твоему сведению: я живу в Москве. И мои родители не кто-нибудь, а артисты цирка!
Он окинул меня оценивающим взглядом, и я понял, как мы ничтожны по сравнению с ним, ну совсем обычные ребята, каких, наверное, миллионы на земле.
«Ну хоть бы чем-нибудь я отличался, ну хоть бы капельку! – подумал я в отчаянии. – Ах, как было бы здорово, если бы один мой глаз все-таки наполовину оказался коричневым. Может, тогда бы этот великолепный мальчик проявил ко мне интерес».
– В общем-то, на мою дружбу не очень рассчитывайте. Так и скажи своим ребятам, – небрежно закончил блестящий мальчик.
– Леня, как можно? – упрекнул его дядя.
– Дядя, я прямой человек. Разве это плохое качество? По-моему, оно только украшает настоящего мужчину. Не правда ли? – возразил мальчик строго.
– Конечно, украшает, – растерянно согласился ученый-зоолог. – Ты уж извини. Я ведь не знал, что теперь у Лени новые принципы, – сказал он мне смущенно и, подняв чемодан, уныло потащил к подъезду.
Через час я сидел с друзьями на бревнах и рассказывал о первой встрече с племянником Леней.
– И у него настоящее подводное ружье? И настоящая маска? – спросил Яша, когда я закончил свое сообщение.
Я ответил, что видел ружье и маску точно так, как вижу сейчас его, Яшины, ворот рубахи и пуговицы на нем.
– Тогда ты что-то напутал, – сказал убежденно Яша. – Не может человек с настоящим подводным ружьем и маской стать таким воображалой. Это знаешь какие свойские ребята? «Рубахи-ребята» – слышал?
– Не веришь – не надо, – сказал я обиженно и замолчал, показывая всем видом, что теперь из меня не выдавить ни одного словечка.
– А я Васе верю. Не хотелось бы, а верю, – мрачно произнес Феликс. – Его бабушка учит говорить только правду. И у Васи иногда получается.
– Я тоже верю, – сказала Зоя. – По правде, этот племянник мне сразу показался подозрительным. Как только дядя Зоолог сказал, что он не любит варенье. Ну посудите сами: разве может нормальный человек не любить варенье? А он еще мало того: его презирает!
– Ну почему нам так не везет в последнее время? – сказал Феликс с досадой.
– То Реалист Великий, теперь воображала-племянник!
И тот появился – легок на помине. Вышел во двор в джинсах из взаправдашней чертовой кожи, в настоящей тельняшке и нехотя, точно его гнали силком, направился в нашу сторону.
Он остановился перед нами и лениво спросил:
– Ну как тут ваш городишко? Ничего?
– Ничего, – ответил Феликс, притворяясь таким же ленивым.
Племянник Леня стоял внизу перед штабелем, ждал, когда мы начнем наперебой приглашать его к себе наверх, а он тогда покуражится немного, а потом, так и быть уж, проявляя великое снисхождение, словно нехотя вскарабкается на верхнее бревно.
Но Яша притворно зевнул и прикрыл глаза, будто его сломила дремота. Феликс уставился на облака. А Зоя погрузилась в созерцание своего бутерброда, тщательно решая, с какого края откусить. Я тоже сделал вид, будто мне безразлично, кто стоит перед нами: живой мальчик или телеграфный столб.
– Ну пока, – сказал племянник Леня гордо.
– Пока, пока, – пробормотал Яша, не открывая глаз.
Остальные и вовсе только кивнули, даже не глядя на Леню.
Племянник Леня направился в противоположный конец двора и начал разгуливать там, делая вид, будто ему достаточно собственного общества, будто ему весело как никогда.
Походив вдоль забора, поиграв пустой консервной банкой в футбол, племянник Леня вдруг поднял руки над головой, сильно накренился вперед и, встав на руки, пошел таким манером через двор.
Мы ахнули. А племянник Леня вернулся на ноги в нескольких шагах от нас и небрежно отряхнул ладони. Мы были повержены таким красочным доказательством его превосходства над нами. А на лице юного гимнаста было написано, что лично ему уже опротивело собственное совершенство.
Мы не знали, что противопоставить в ответ, и были готовы признать свое поражение. Но в самую последнюю минуту, когда Яша уже приоткрыл рот, чтобы покорно выразить свое восхищение, Зоя фыркнула, пренебрежительно повела плечами и сказала громко, на весь двор:
