— Есть еще несколько приемов, но их нужно показывать на тренировочном манекене. Кусаригама может обездвижить убегающего, может вырвать оружие у противника из рук, может оглушить, а может использоваться даже так. — Он снова раскрутил фундо и зацепил его за высокую ветку, а затем оторвал ноги и прокатился на цепи, словно на качелях.
— Обалдеть! А можно я попробую? — внутри меня все загорелось.
— Оно для тебя тяжеловато. Кроме того, это невероятно сложное в обращении оружие. То, что я тебе показал — результат ежедневных тренировок в течении двух лет, но у меня и мыслей нет использовать его в настоящем бою, все же меч мне привычнее. Потратив два года, ты спокойно можешь научится неплохо сражаться саблей, или той же глефой, например. Но точно не этой штуковиной. Она потребует значительно больше времени для освоения.
— Я хочу научится сражаться кусаригамой! Долан Кригер не одобрит, да? — надежда еще теплилась в моем голосе. А вдруг?
— Долану Кригеру нет дела, чем ты будешь сражаться. В программе обучения обязательны только лук и кинжал. Правильный вопрос, звучит так: кто тебя будет этому обучать? — Блоу хитро посмотрел на меня.
— Вы научите! А если откажетесь, я сам научусь и смогу победить всех на выпускных боях!
Профессор громко рассмеялся:
— Если ты так тверд в своем решении, Кай Фаэли, то я, пожалуй, скажу тебе "да"! Но учти, я далеко не мастер, и даже не середнячок. Надеюсь, ты набьешь себе пару шишек на голове и все же выберешь что-нибудь попроще.
Я чуть не запрыгал от радости!
— А где я могу найти мастера кусаригамы, если захочу научится владеть ею лучше? И вообще откуда взялось это оружие, я такого никогда не видел, даже в лавке у Хартела!
— С Хартелом я, к сожалению, лично не знаком, хотя немного о нем слышал. Мастеров этого оружия не существует, Кай. Ни в Четырех королевствах, ни в Далийском халифате его никто не использует.
— Тогда откуда оно взялось вообще? — мое лицо вытянулось в удивлении.
Профессор грустно вздохнул и произнес:
— Я не просто так положил его в телегу. Это оружие использовал Михаил.
Глава 20
Вся следующая неделя проходила строго по одному и тому же графику. По утрам у нас проходили занятия по концентрации. Они сразу полюбились большинству учеников, потому что на них почти ничего не нужно было делать. Как оказалось, искусство сосредоточения подразделялось на два направления.
Майер был специалистом в обычной или физической концентрации, которая используется, например, для правильного распределения сил при подготовке удара или акробатического трюка. Я сначала не очень понимал, для чего все это нужно, но когда у нас начались первые занятия по стрельбе из лука, то осознал ее важность.
Монтис Блоу, напротив, должен был преподавать нам концентрацию Силы, начиная с третьей недели. Эта дисциплина изучалась на протяжении всего срока обучения в школе Длани персонально с каждым учеником. В лагере же, нам должны были дать только начальные основы управления ею. И если некоторые ребята уже имели какое-то о ней представление, изучав ее в своих семьях, то для меня это было новым и необычным, хотя подсознательно я ей немного пользовался, когда направлял "муравьев" в поврежденное место. Впрочем, сам Монтис Блоу куда-то пропал, прихватив с собой кусаригаму.
После занятий по концентрации следовали два часа тренировок стрельбы из лука и кинжального боя. Обычный ученический лук оказался для меня великоват и был очень тугим. Даже не все старшие ученики могли полностью справиться с ним, а потому мне достался девчачий. Я боялся, что надо мной будут смеяться, но ребята с пониманием отнеслись к этому. Более того, я все чаще и чаще оказывался в центре их внимания, потому что один единственный продолжал тренироваться все свободное время, бегая с закрытыми глазами и ушами.
Стрелять из лука мне понравилось меньше, чем метать ножи, но я осознавал, что это необходимо, и раз за разом бегал к манекену, выдергивал стрелы и снова вставал на позицию, чтобы отработать выстрелы.
Что касается приемов с кинжалом, то здесь все в основном сводилось к отработке коротких и точных ударов исподтишка. Я всегда думал, что ножами можно хорошо сражаться и в открытом бою, но быстро убедился, что даже самый простой меч с этим справляется лучше. Поскольку профессор так и не появился к выходным, я все больше склонялся к тому, что, наверное, стоит все же выбрать какое-то другое профильное оружие, для которого в школе есть истинный мастер и отказаться от непонятной и загадочной кусаригамы.
Моя странная особенность все легко запоминать, отлично работала и на тренировках. Мне достаточно было один раз посмотреть на упражнение, и я обычно его сразу мог повторить правильно. Или, если оно не получалось сразу, то я всегда точно мог определить, что я делаю не так.
Излишнее усердие на занятиях привело к тому, что чего преподаватели меня постоянно ставили в пример другим, а я стоял и краснел в это время. Но как бы я не совершенствовался, Лаэль пока оставался для меня недостижим. Он стрелял из лука точнее и дальше меня, в кинжальном бою опережал на целую голову даже некоторых преподавателей, а на занятиях по маскировке и разведке чувствовал себя как рыба в воде. Сказывалась жизнь, проведенная в диких местах.
По окончанию обеда мы занимались физическим развитием: сюда входил целый комплекс упражнений по растяжке, акробатике и верхолазанию. И вот здесь я был с Лаэлем практически на одном уровне, так как после отвесных стен Танарских катакомб, забраться на дерево для меня было не сложнее прогулки.
Сразу за этими занятиями следовал небольшой перерыв, а затем начинались индивидуальные тренировки по владению профильным оружием. И пока все осваивали мечи, рапиры и глефы, я снова брал кинжал или лук и отрабатывал бесконечные удары и выстрелы, так и не определившись со своими желаниями.
Пока вдруг вечером в последний день второй недели не появился Монтис Блоу. Увидев его, я бросил свои приготовления ко сну и побежал к нему. Он велел мне сесть за столик, а сам устроился напротив меня.
— Кай Фаэли, это тебе. — Профессор протянул мне холщовый мешок. — Будем считать, что это моя компенсация за научное любопытство и за твой шрам.
Я развернул подарок и чуть не заплакал от счастья. Внутри лежали два блестящих маленьких серпа. Неуверенно, словно кто-то их может отобрать, я вытащил их из сумки и бережно взял за ручки. Они были прекрасны! На зеркальной поверхности изящных лезвий кузнецом была нанесена причудливая вязь, проходившая от основания и до самого острия. Ручки были отделаны приятной на ощупь кожей и прекрасно подходили под размер моих ладошек. Я поднял глаза на ученого и дрожащим голосом прошептал:
— Спасибо, господин Блоу.
— Похоже мне придется все делать самому! — усмехнулся он и по очереди извлек из сумки кожаную перевязь, веревку и круглый металлический шар.
— А где цепь? — я вдруг понял, чего не хватает.
— Кай Фаэли, не расстраивай меня! Ты будущий посланник Богини или тупой солдафон? Как ты бесшумно подкрадешься к противнику гремя цепями? Это, — он взял веревку в руку, — Лучше любой цепи, она сплетена арахами и мало какой меч способен разрубить ее.
Меня аж перетряхнуло!
— Профессор, она ведь стоит невероятных денег!
— Пустяки! — он забрал у меня один серп, который отличался от его близнеца наличием двух металлических петель. Одна была на самом верху у основания лезвия, а другая на торце рукоятки. — Веревку можно закрепить как сверху, так и снизу, в зависимости от необходимых задач. Второй серп вспомогательный, он для левой руки.
Монтис Блоу взял со стола кожаную перевязь и закрепил ее у меня на спине ремешками, а затем вложил в нее оба серпа, так что их ручки оказались внизу моей спины.
— Давай, извлеки их Кай!
Я потянулся к оружию, нащупал две застежки, большими пальцами откинул их вниз и серпы легко выскользнули из ножен.
