На пути в академию (СИ) - Птица Алексей

— Вам нужны ещё доказательства, тогда несите мне портулан и сравним наши знания!

— Хорошо, триста пятьдесят, — пытался торговаться Хосе.

— Нет, или восемьсот, или ничего! — я твердо стоял на своем.

— Ладно, уговорил, да и дело у нас срочное. Некогда торговаться, мы и так тут задержались. Пошли сразу на корабль. Ты где остановился?

— Да нигде.

— А вещи?

— Все при себе.

— Ну, тогда пошли.

Поспевая за высоким тощим моряком, с грубыми, словно топором вырубленными, чертами лица и жадными, острыми и любопытными глазёнками, я размышлял, повезло мне, или наоборот. Может, ещё стоило бы подождать, ожидая подходящее судно.

Но, нет, вряд ли что-нибудь подходящее нашлось бы, и поэтому стоит остановиться на этом варианте. Выйдя на пирс, мы сели в ожидавшую капитана шлюпку и отплыли к двухмачтовому грузовому судну, стоящему невдалеке на якоре с прямыми парусами на первой мачте и косыми на второй.

Глава 21 Корсары

Вскоре мы доплыли до корабля и, взобравшись на его борт по веревочной лестнице, я оказался под пристальными взглядами практически всей команды судна. Пинк был небольшим, в сто пятьдесят тонн тоннажа, и его команда состояла из сорока человек.

Три пушки, расположенные по обоим бортам, и одна на корме представляли собой весьма слабую попытку отбиться от любого пиратского судна. Вся команда выглядела бывалыми моряками, и у каждого на поясе висела либо сабля, либо широкий нож, либо тесак.

— Отчаливаем! Поднять якорь! — И пинк, с именем святого, медленно отчалилиз бухты в сторону открытого моря, постепенно набирая ход. Паруса подняли сначала на одной, а потом и на второй мачте, и, подгоняемое попутным ветром, судно увеличило скорость, перевалив за семь узлов.

Получив в своё распоряжение морскую карту и приборы, я стал прокладывать путь, ориентируясь не только на них, но и на свою астролябию. К тому же, некоторую информацию я успел запомнить, когда читал магические портуланы своего декана, на входном экзамене.

Путь наш проходил вдалеке от берегов Франции и Корсики. Обогнув через два дня Мальорку и оставив в стороне остров с пресловутой Ибицей, мы благополучно направились в сторону Сардинии, передвигаясь крайне осторожно и всякий раз удирали, лишь только заметив чей-нибудь флаг на горизонте.

Алжир и Магрибские корсары были совсем рядом, попасть в их жадные руки никому не хотелось. Но, несмотря на все предпринимаемые меры предосторожности, на третий день нашего путешествия, рано утром, мы заметили очередное судно. Увеличив скорость, насколько это было возможно, мы продолжили плыть прежним маршрутом.

Неизвестное судно также увеличило скорость и бросилось в погоню, постепенно сокращая расстояние между нами. И вскоре на его флагштоке был поднят флаг Франции, это был капер. Вот же, не было печали, пока черти не накачали. Подняв все паруса, которые были у нашего пинка, мы попытались оторваться, но он не отставал. Моряки суетились, рулевой, управляя штурвалом, направлял судно в указанную мной сторону.

Меняя галсы, пинк, всё же, почти оторвался от преследователя, пока он не открыл по нам огонь из носовой пушки. Ядро, не долетев до нас с десяток метров, плюхнулось в воду, подняв тучи брызг. Ничего в этом страшного не было, но сам капитан и многие из команды ощутимо побелели, что стало заметно даже сквозь сильный загар. Наша кормовая пушка молчала, а ведь можно было и отогнать прилипчивого капера.

— Капитан, почему мы не стреляем в ответ? — задал я резонный вопрос.

— Не будем провоцировать пиратов.

— Что вы имеете в виду?

— А ты в курсе того, что за груз мы везём?

— ?

— Порох!

И тут я вспомнил, что при посадке заметил необычные, аккуратно уложённые, небольшие бочонки в трюме. И ведь, действительно, они не были похожи на бочки с провизией, или чем — то другим. Ё-моё, я живо представил последствия даже небольшого попадания в наш корабль.

Так мы, оказывается, плывём на бочке с порохом и молчим? Едем и молчим, плывём и спим на порохе, вот так!

— И что вы предлагаете? Каперский корабль нас догоняет, и, скорее всего, у него больше людей, чем у нас. По всей видимости, это шлюп, и у него выше скорость, чем у нас.

— Ты навигатор, за что я плачу тебе деньги!

Шлюп медленно, но верно, стал нас нагонять. И, как только он станет на параллельный курс, то сможет обстреливать пинк бортовыми орудиями, а потом пойдёт на абордаж. А его абордажная команда будет насчитывать никак не меньше пятидесяти человек.

— Дайте встать к штурвалу и прикажите своим людям беспрекословно выполнять все мои команды, тогда мы сможем оторваться. До темноты остались не больше четырёх часов, нам надо продержаться это время.

— Ты что думаешь, ты один такой умный? Хорошо! Нам всё равно терять нечего. Вставай, если в этом действительно будет толк, но если пираты поравняются с нами и дадут первый залп, мы сразу ложимся в дрейф. Пусть идут на абордаж, мы их радушно встретим. Правда, ребята?

— Э! У! А! — поддержала его команда, размахивая разновеликими клинками.

Рулевой уступил своё место, и гладкие, отполированные ручки штурвала пинка легли в мои руки. Чувство единения с кораблём пронзило меня сверху донизу. Я снова почувствовал, как хлопают на ветру паруса, как дёргается такелаж, до каждой отдельной верёвки. Ощутил каждую доску корабля и его обводы, о которые билось море, пропуская над собой.

Налегая на штурвал и владея бегом корабля по водной глади, как собственным телом, я стал направлять корабль туда, куда ему легче было бежать. Ветер, часто мешавший, теперь только помогал, наполняя собой пузо парусов и стремясь подтолкнуть корабль, придавая ускорения.

Чувствуя о себе заботу, скрипя корпусом и хлопая одобрительно такелажем, пинк стал совершать мини манёвры, которые со стороны были незаметны. И постепенно мы стали уходить от преследования. Пираты не сразу это поняли, а когда осознали, то начали обстреливать корабль из единственной носовой пушки, но безрезультатно. Гонка преследования продолжалась до ночной темноты, пока она не укрыла своим плотным покрывалом убегающий пинк, и мы смогли окончательно оторваться от пиратов.

— Не зря я взял тебя с собой, — одобрительно проговорил капитан, как только ночная тьма скрыла нас и я смог отойти от штурвала. — А ты молодец, как ты так смог?

— Отец научил меня многому, в том числе, управлять кораблём. Он был отличным моряком, и многое знал, вот и я тоже научился.

— Отличный у тебя был отец. Тогда идём в Неаполь, и да дарует нам удачу дева Мария и морские боги!

Ночь прошла в полусне. Громко хлопали и опадали паруса на ветру, скрипел корпус корабля, плескалась о борт вода, да велись негромкие разговоры в тишине. Впав в полудрёму, я заснул. Снилась опять Мерседес.

Да что же это такое…, особого шарма придавало то, что снилась она мне голой, но без подробностей. Утро заставило открыть глаза, а сон оставил о себе горечь несбывшихся желаний и моральную неудовлетворённость, от осознания того, что многого мне здесь не достичь.

До Неаполя оставалось не больше двух суток. Впереди по курсу лежала Сардиния, и возле неё никак не должно было быть пиратов, так считала вся команда. Обогнув Сардинию, мы вошли в Тирренское море. До Неаполя осталось всего ничего, и команда полностью расслабилась. И поэтому очередной корабль, с парусом Генуэзской республики, никого не насторожил, тем более, он показался от берегов Италии.

— Это просто очередной торговец, — рассудил капитан, и вся команда продолжила отдыхать. Когда до неизвестного корабля осталось расстояние, равное выстрелу из корабельного фальконета, на нём взвился чёрный флаг, и корсарский корабль, подняв дополнительные паруса, резко увеличил скорость, идя с нами на сближение.

Команда пинка всполошилась, рулевой стал отворачивать наш корабль влево, пытаясь быстро совершить крутой бейдевинд. Паруса истерично захлопали, и также истерично стала кричать команда, испугавшись такого внезапного появления корсаров.