— Иди, герой — усмехнулась Эрири, указывая на склад.
— А ты не пойдешь?
— Ну, ждут ведь не меня. Я довела тебя до нужного места, чтобы не заплутал, и помогла снаряжением, дальнейший шаг за тобой.
В общем, как я понял, помощь от этой парочки будет только моральная. Мысленно они со мной. Медленно и аккуратно, выверяя каждый шаг, я подходил к приоткрытой двери склада. Приблизившись достаточно близко, сразу же заметил Лину. Моя кузина была прикована к стулу, ее рот заклеен скотчем, а нос, похоже сломан, кровь залила лицо, и она тяжело дышит, грудь с влажным шумом вздымается.
— Лина? — крикнул я, входя внутрь, но едва я сделал шаг, едва переступил порог склада, едва Лина заметила меня, как резко выгнулась и стала мычать через кляп. Я резко остановился и попытался обернуться, когда почувствовал резкую боль в ноге и с трудом сохранил равновесие, через мгновение мне прилетел удар по затылку, к горлу подобрался ком, словно меня вот-вот стошнит, и я рухнул на землю, мир перед глазами слишком сильно качало, будто я на корабле во время шторма.
Тень мелькнула над головой, я выставил руки над собой, закрывая лицо, и каким-то чудом заблокировал удар. Инквизиторша словно пыталась расцарапать мне лицо, пальцы вытянуты вперед и загнуты, словно когти, а на кончиках пальцев виднеется кровь. Я бросил быстрый взгляд на раненую ногу и увидел пару полос крови, словно мне расцарапали ноги, но боль была такая, будто в меня раскаленным гвоздем ткнули. Ее ногти своим цветом напоминали нечто вроде стали, а на костяшках пальцев, с обоих сторон руки, были механические кругляшки, похожие на кастеты. Такое чувство, что ее руки были оружием.
На лице инквизиторши читалось превосходство, эта сука оседлала меня и медленно давила на руку, приближая когти к моему горлу. Она скоро стала делать это одной рукой, ее попытка давить одной рукой оказалась результативнее, чем мои попытки обеими руками отклонить эту давящую силу. Вторую руку она использовала, чтобы нанести пару ударом мне по ребрам и по блоку из моих рук. Когти, что удивительно лишь оцарапали одежду, что вызвало на ее лице недоумение, но когда когти попадали по незащищенным участкам кожи, не закрытым плотной тканью — то легко порезали кожу и плоть, она быстро сменила тактику, сжала кулак и принялась наносить удары импровизированным кастетом. Удар по животу отдался болью и звуком трещащих ребер, а удары по блоку, заставили кости трещать и скрипеть, но в отличие от пары хрустящих ребер, они не были сломаны.
Похоже, вот и все, моя песенка спета. Не прошло и минуты, а я уже практически труп.
— Может, сразишься с кем-то своей силы? — раздался позади голос Эрири, которая видимо, поняла, что один я не справлюсь. Инквизиторша вздрогнула от неожиданности, осознав, что она не одна и я врезал ей коленом под дых и сбросил с себя, но едва попытался вставать, как боль в ребрах заставила заорать от резкой и невыносимой боли и стало трудно дышать, голова загудела от резкого скрежета, и скрежетало нечто внутри меня. А потом четвертая инквизиторша просто пинком под дых отбросила мое тело на пару метров, и я откатился поближе к стулу, к которому была привязана Лина. Кузина смотрела на меня с легко читаемой паникой в глазах, словно не верила, что меня так легко отправили в нокаут.
Эрири же довольно ловко уклонялась от выпадов злодейки, и ее когти лишь разорвали внешний слой ткани на ее куртке и вырвали часть наполнителя, тонкие зеленовато-желтые нити торчали из разрезов на куртке. Ее когти, конечно, были слишком уж острыми и легко вскрывали ткань, даже очень плотную, видимо ее ногти, по остроте почти не уступают лезвию бритвы. Иногда она сжимала кисти в кулаки и тогда две женщины обменивались ударами.
Она дрались на равных, или почти на равных. Эрири теснила злодейку. Еще пара минут и четвертая выдохнется. Но я должен им помочь, я не могу, как идиот валяться на земле, и ждать, пока другие сделают мою работу. Тентакли… теневые тентакли. Если бы я только мог сконцентрировать свои силы, я бы… я приподнял руку, медленно вытянул ее вперед, поднятая рука отбросила тень от уличного фонаря, чей свет едва-едва пробивался в густую темень склада. Я сконцентрировал всю силу воли, и тень от моей руки стала темнее, более густой, словно чернила, тень закрутилась, свернулась в спираль и, образовав нечто вроде длинного щупальца бросилась вперед, опутав ногу инквизиторшии я резко дернул на себя, уронив ее на одно колено. Она почти мгновенно вскочила, но именно этого небольшого момента превосходства и бреши в защите врага и ждала Эрири Суговара. Она пнула ее по колену, ломая ногу. Потом нанесла резкий удар в живот, заставив ту, выпустить весь воздух из легких, схватила ее за запястье и резко крутанула опрокинув врага на спину. Я подумал, что битва окончена, но инквизиторша пинком оттолкнула ее и, вскочив на ноги… бросилась ко мне!?
Она поняла, что этот противник ей не по зубам, и перед тем как пасть в битве, она сперва должна добить меня и Лину!
Я сконцентрировал остатки сил в угасающем сознании, готовом вот-вот отключиться от боли и несколько теневых щупалец опутало ее тело, замедлив продвижение. А потом раздался выстрел, и еще один. Кума вошел в двери, опустив вниз руку с зажатым в ней пистолетом. Четвертый инквизитор — Кватро, упала на колени, удерживаемая только моими щупальцами, одна пуля застряла у нее в лопатке, вторая угодила в бок.
— Подержи ее секундочку, сейчас я ее добью…
Услышав это Лина начала мычать явно недовольная услышанными словами и к сожалению я понял, что она хотела сказать.
— Не делай этого — сухо ответил я, борясь с острым желанием вернуть назад, все содержимое желудка и борясь с жуткой головной болью, я положил руки на голову женщины потерявшей сознание от боли и потери крови, но все еще с перекошенным от ярости лицом. Оно сохранялось, даже когда она была без сознания. Ярость и ненависть внутри ее души, просто не позволяли ничему доброму и светлому зародиться в ней. На ее лице отпечатались следы дужек от очков и несколько маленьких порезов от осколков стекла, видимо на ее носу не так давно сидели очки, а удар Эрири, едва не впечатал оправу ей в череп.
Я ненавидел ее. За то, что напала на меня. За то, что похитила Лину. За то, что ударила ее, пролила ее кровь… я… с огромным трудом я отказался от острого, почти инстинктивного желания свернуть ей шею. Я медленно вздохнул, сосредоточился, пальцы коснулись ее окровавленных волос на затылке, видимо из-за удара черепом от пол, после сильного броска потекла кровь.
Я сделал то, чего не должен был делать никогда. Пожалел противника. Она же не виновата, что безумное божество заставило ее стать плохой. И начав сопереживать, я больше не мог ненавидеть. Это слабость, от которой мне в будущем придется избавиться, если я хочу спасти мир. А сейчас, я использовал свои силы нейтрализующие проклятья и снял с нее контроль Левиафана. Ее тело обмякло и кажется, она потеряла все желание драться.
Что было дальше, я плохо помню. Больница, несколько дней в палате, Юлия и Саори приехали из Осаки, чтобы навестить Лину в больнице, ну и ко мне заглянули. Саори что-то долго орала про ответственность за жизнь Лины и прочее, я плохо понимал, ибо голова гудела словно это гонг в который хорошенько ударили. Потом Саори меня избила. Не как всегда, в качестве глупого заигрывания, а по-настоящему. Так у меня стало на три перелома больше. Лине тоже досталось, как я потом узнал, но с ней обошлись менее справедливо, и побои были намного легче. Как я слышал, Эрири тоже в тот день решила навестить своего любимого хентай-мейкера в больнице, увидела нападение на меня, приняла Саори за очередную злодейку и у них началась драка, пришлось охрану со всей больницы согнать, чтобы их разнять. Обе получили легкие ссадины и пару синяков, после этакой «кошачьей драки», но никаких серьезных повреждений не было, что еще раз показывало, насколько они сильны.
Потом Саори снова пришла ко мне, но на этот раз с цветами, корзинок яблок и словами извинения и утешения, а еще принесла куртку, которую я носил в битве:
