Помучив тело почти полтора часа, добежала до общаги и пошла греться под контрастный душ. Согреться не получилось, а вот разозлить — это да!
Наскоро натянув одежду на еще влажное тело, поскакала в комнату, чтобы обнаружить на коврике перед дверью шикарный букет ярко красных гербер.
— Нат, — захожу и протягиваю подруге подарок, — передай своему Темному Прынцу, что цветы — это банальщина.
Девушка перехватила букет, восторженно пискнула и закружилась по комнате, прижимая несчастные цветы к груди.
— Ах какой же он чуткий, — шептала она, доставая белый конвертик с открыткой внутри, — стоило только немного намекнуть и… Какого хрена!!! — Заорала ведьма, отбрасывая цветы на кровать.
Ммм… мою кровать.
С удивлением смотрю на злую подругу:
— Ты чего?
Натка ничего не сказала, за нее это сделали выразительные зеленые глаза, которые в данный момент метали в меня молнии и прожигали дырки не хуже чем Крысеныш.
— Да что такое? — Рассердилась я и вытащила из ее пальцев открытку.
На белой картоне уверенным размашистым подчерком было написано:
«Зазнайка, приду сегодня ночью любоваться пижамой. В этот раз давай понежнее», — а снизу был пририсован очень милый котенок, точь в точь как на моей пижамке.
— Какого лысого ежика?! — Зло выдыхаю.
— Вот и я о том же, — закачала головой Натка, грозно насупив тонкие брови. — Что между вами?
«А и вправду, что между нами?» — Игриво спросило либидо.
— Взаимная ненависть, — рыкнула я, направляясь к дверям.
Почти у самого порога меня перехватила Натка, обломав все мстительные планы и заставив переодеться в форму. Пришлось признать правоту ведьмочки и отложить торжественное разбивание носа Хорсту до завтрака.
Но на завтраке меня ждал капитальный облом. К тому времени, как мы с Наткой оказались в столовой, Темные поели и полным составом двинули на занятия.
Быстро перекусив, мы тоже побежала на первую пару.
Аудитория, в которой занимались с профессором Карода наши группы, была небольшой и вмещала только два курса — теоретиков и травников. В основном это были тихие лекции, если не считать наших с профессором жарких дебатов. Студенты предпочитали тихонько дремать, вяло конспектируя лекцию, но сегодня в кабинете было на редкость шумно.
— Привет, народ! — поздоровалась Натка, и аудитория резко погрузилась в тишину.
Это было настолько неожиданно, что я даже обернулась, чтобы посмотреть, а не стоит ли за нашими спинами профессор Карода.
— Чего это с вами? — удивилась, не обнаружив в дверях никого кроме нас двоих.
Одногруппники замерли и молча посмотрели на парту, где мы с ведьмочкой обычно сидим.
На столе замерли в ожидании две почтовые обезьянки. Уже догадываясь, какой подвох приготовил на этот раз Темный, я подлетела к парте, сквозь зубы поблагодарила обезьянок и уставилась на огромную коробку конфет в виде сердца.
«Самому милому и обаятельному куратору», — гласила надпись на коробке, а снизу был опять пририсован котенок.
— Убью гада! — Рыкнула я и понеслась к дверям, но на этот раз обломал всю малину профессор Карода.
— Здравствуйте, — дребезжащим голосом поздоровался входящий в аудиторию мужчина и, заметив меня в паре шагах, добавил: — Усаживаемся и начинаем писать…
Я сжала кулаки от ярости, села и оставшееся занятие развлекалась тем, что придумывала способы убийства Крысеныша.
«Восемьдесят три», — подвел итог мозг в конце пары.
«Неплохо», — уважительно покачал головой боевой дух.
«Мочкануть гада», — воинственно голосили все остальные.
* * *
Несмотря на то, что руки так и чесались хорошенько отхлестать Темного по физиономии и насильно скормить конфеты, я наскребла на задворках души немного терпения и дождалась обеда.
Захватив с собой цветы и конфеты, гордо продефилировала через всю столовую к столикам Темных и села на свободный стул.
— Поверь, мне уже страшно, — призналась, глядя в серые омуты, по ошибке называемые глазами.
— Не имею ни малейшего понятия, о чем ты, — ехидно улыбнулся Хорст, обмениваясь со мной тяжелыми взглядами.
Быстрее всего оценили масштаб надвигающейся бури Доминик и Шарги. Парни быстро переглянулись со всеми остальными и дружно свалили, забрав с собой упирающуюся Эми.
— Я про это…
Крысеныш равнодушно скользнул по букету и коробке конфет, после чего опять посмотрел на меня:
— А почему я не могу немного поухаживать за красивой девушкой?
«Тридцать первый способ — самый болезненный», — подсказал мозг и его дружно поддержали все остальные.
Шумно выдохнув, беру себя в руки:
— Доставала, я не вчера родилась, — раздраженно передергиваю плечами. — Да будет тебе известно, консультантом меня взяли из-за врожденной способности читать по лицам эмоции, и я точно знаю, что ты соврал и про пижаму, и про милую, и про красивую.
— Допустим…
— Нет, не допустим, — вспылила я, потому что оставаться спокойной рядом с Крысенышем было выше моих сил. — Самый простой способ заставить человека сотрудничать — завоевать его хорошее отношение к себе, — припечатала я. — Вот он, тот самый страшный третий вариант, о котором мне лучше не знать — влюбить в себя и вертеть влюбленной дурочкой, как марионеткой, — щека Крысеныша едва заметно дернулась, подтверждая мои слова. — Так вот, повторяю, я уже впечатлилась твоим злым гением и ужаснулась от перспектив. Согласна на четвертый вариант, — со вздохом закончила я, понимая что Крысеныш все-таки добился желаемого.
Хорст улыбнулся и прекратил пожирать меня глазами:
— Хорошо, что ты такая догадливая, — расслабленно откидываясь на спинку стула, сказал парень. — Признаться честно, не люблю врать.
«Надо же, какие мы правильные», — заворчал внутренний голос.
Я встала и попросила:
— Единственная просьба — приходи тренировать светимость вечером, а то у меня скоро нервный тик разовьется.
— Хорошо, — как-то чересчур легко согласился Крысеныш. — Только выкини ты эту детсадовскую пижаму, а то она мне в кошмарах сниться.
Я фыркнула и поспешила покинуть «приятное» общество Темного.
«И чем ему наши котятки не понравились?» — Тихонько возмущалось чувство прекрасного.
* * *
Совершенно незаметно пролетела учебная неделя.
Я была завалена домашними заданиями и контрольными настолько, что даже три раза отказала Шефу в помощи и не явилась на вызов.
Руслан каждый вечер присылал почтовых обезьянок с посланиями, основной смысл которых сводился к «я дико соскучился» и «будешь прятать трупы профессоров — зови».
