Поэтому Адель поднялась с кровати и сделала приглашающий жест.
- Прошу вас, господин.
Альтрес Лорт ухмыльнулся.
- Что, страшно жить стало?
Адель сдвинула брови, но мужчина быстро продолжил:
- Дома - плаха или тюрьма. А самое легкое - изгнание. Здесь же.... Думаешь, твою ложь сложно проверить? Про ребенка?
Адель всхлипнула, поднеся кулачок ко рту. А и верно же...
- Н-но...
- Если будешь со мной дружить, я тебе помогу - Альтрес был снисходителен и милосерден. - Не придется бояться, считать копейки, замазывать синяки...
Аделаида всхлипнула.
- Слушайся меня. На днях к тебе приведут повитуху. И она подтвердит твою беременность. А потом поговорим.
- Н-но...
- Считай это авансом за твои услуги.
Альтрес шагнул к двери, открыл засов и вышел вон. Вошел он через потайной ход, пока девица не видела. Но не показывать же его чужеземке?
Нет уж.
Пользоваться ей - это одно.
А доверять... ищите дурачков в Ативерне. Можно даже в посольстве.
***
Найденная Джесом повитуха подтвердила слова Адели ровно через два дня. И Аделаида оказалась в сложном положении. С одной стороны - Джерисон старался быть с ней вежлив и осторожен.
С другой стороны обдавал морозным холодом Рик.
А шут...
А шут пока молчал.
***
Соревнование проводилось по-честному.
Все дети написали по одному вопросу и бросили в кубок.
Миранда и Бьерн тянули по листочку и отвечали. Судила комиссия из Дамиса Рейса, Лонса Авельса и Марии Рейхарт. Все трое были предупреждены Лилей, чтобы не подсуживали. Ребята отвечали по вопросам, комиссия доставала толстые книжки и вслух зачитывала ответы, зрители, состоящие из слуг и вирман, сопереживали.
Миранда с небольшим перевесом, но все-таки разгромила своего противника.
И жутко довольная, повисла на шее у Лили.
- Мама, я тебя обожаю!
Лиля погладила черную макушку.
- я тебя тоже люблю, малышка.
***
Надо отдать должное Великому Хангану.
Когда к нему пришел лекарь и с поклонами протянул письмо - властитель даже не приказал его выкинуть пинками.
Он принялся читать.
Хотя было большое искушение разорвать письмо, а лекаря выгнать. Потому что его старший сын - умирал. Любимец, опора, умница и красавец...
А этот негодяй Тахир - сбежал, когда понял, к чему идет дело.
За такое благодарным не будешь.
Но письмо было...
В весьма красноречивых оборотах, Тахир сообщал, что сбежал не просто так.
Нет!
Чувствуя свою неспособность вылечить наследника, он решил отправиться на поиск чудодейственного средства. И нашел таковое.
Некую графиню Иртон, осененную милостью Звездной Кобылицы. Которая распознала болезнь, даже не видя юношу.
Оказывается, ее причиной был яд.
Как его дают - графине было неизвестно. По ее словам, этот яд могли либо наносить на кожу, либо подсыпать под половицу комнаты, растворять в пище... да что угодно. Но убивать человека он будет именно так. Медленно. Поэтому если Великий хочет видеть сына здоровым - пусть ищет отравителя.
Или - отправит сына в Иртон. Конечно, путь неблизкий, но в пути и отравителю будет сложнее. А чтобы проверить правдивость слов графини - пусть устроит ему молочную диету. Хвойные ванны тоже помогают.
Но прежде всего - найти отравителя.
Ханган задумался.
И решил для начала попробовать молоко и ванны. Тахир писал, что юношу специально травят медленно. Вот если поможет - скажем, если за пять дней ему не станет хуже, тогда будем думать дальше.
А пока... кого Тахир назвал в качестве подтверждения своих слов?
Али Ахмет дин Тахирджиан?
Знатный и достойный род.
И верный своему Хангану. Он не станет лгать господину
***
Проследить ниточки Кариста Трелони Торию так и не удалось. И Лиле он об этом отписывал с искренней печалью. Мол, и рад бы, да статус не пускает.
Не его поле игры.
В столице своих умных хватает.
Лиля кивнула - и отписала отцу и Ганцу. Пусть зайдут с другой стороны.
Она пока никуда не спешит.
Хотя пищу все равно проверять приходится. Никаких специй, ничего незнакомого. Лиля откровенно боялась - и не скрывала этого.
А тут еще...
Дамис Рейс выводил женщину из себя.
И Лиля на полном серьезе размышляла - не отправить ли его к чертовой бабушке в Альтвер?
Плевать, что зима.
Если Бог милостив - выживет, а не подохнет. А подохнет - переживем.
Учителем он был неплохим, но...
Бывает такое с женщинами. Когда у них 'женская интуиция'.
Вроде бы ничего такого, на что можно людям пожаловаться. Но - взгляды.
Вздохи.
Вроде бы случайные прикосновения к руке.
Цветов не было, но зимние букеты - были. Хвоя с ягодами... красиво, но...
Лиля нервничала, раздражалась - и решила разрубить этот узел первой. Если какой-то фактор травмирует тебя - анализируй и оперируй. Само в этой жизни ничего не рассасывается. Зато отлично нарывает и вскрывается в неудобный момент.
Итак - свет!
***
Дамис Рейс шел к графине, как на праздник.
Заметила?
Безусловно. Он все сделал, чтобы его заметили. И теперь... что она будет делать?
Краснеть?
Опускать глаза?
Интересно, какая она в любви?
Да, днем она сильная и жесткая, но это ведь женщина. Всего лишь женщина. А женщины - по определению слабые и хрупкие. Ищущие сильное плечо.
И всегда готовые на кого-то опереться. Это нормально и правильно.
Он ожидал многого.
Смущения, робости, удивления...
Чего он не ожидал - так это того, что его официально вызовут в кабинет. Лонс выйдет - и Лиля, даже не вставая из-за стола, посмотрит на него с интересом.
- Итак, любезнейший Рейс, что все это значит?
***
Лиля долго готовила эту сцену. Подбирала место, наряд... ей надо было сейчас выглядеть внушительно - она и будет.
Свободное черное платье скрывает пока еще избыток полноты, стол завален свитками и книгами, гостевое кресло убрано, так что любой вызванный должен стоять перед ней, как провинившийся школьник в кабинете директора.
Так что Дамис с порога наткнулся на ледяной взгляд.
- Итак, любезнейший Рейс, что все это значит?
- В-ваше сият-тельство?
- Да. Вот и объясните мне, что это за взгляды, букеты и прочее. Вы мне уже месяц жить спокойно не даете. Зачем?
Дамис на миг даже опешил. А потом решил разыграть карты.
- Ваше сиятельство, простите мне мою наглость...
Возможно, здесь ожидалась реплика от Лили. Но девушка молчала. Иногда, собирая анамнез на больных, она понимала - вопросы могут и навредить. Дай человеку выговориться.
