Оба мальчика были раздражены. Белая рубашка Гарри прилипла к его спине.
— Почему? — рявкнул Гарри. — Просто сбей меня с метлы. Ну давай же!
— Почему «нет»? — повторил за ним Рон. — Как насчет: потому что я не хочу провести остаток семестра, объясняя Дамблдору почему я хладнокровно убил тебя без всякой на то причины?
— Дамблдор сказал, что силы Магида проявятся, если я буду в опасности, — сказал Гарри. — Этого не случится, если я просто спрыгну с метлы. Надо, чтобы я испугался. И если ты не поможешь, то я просто пойду в Запретный лес, и Арагог меня съест.
— Гарри, — отчаянно проговорил Рон, — Дамблдор также сказал, что силы проявляются между шестнадцатью и восемнадцатью годами. Тебе только шестнадцать. Подожди немного!
— Малфою тоже шестнадцать…
— Ой, хватит про Малфоя! — заорал в ярости Рон. — Меня тошнит уже! Только то, что он встречается с Гермионой, не значит, что я собираюсь помогать тебе убить себя!
Глаза Гарри превратились в злые зеленые щелки. Он схватил палочку, и до того как Рон понял, что происходит, Гарри направил палочку на себя и прокричал:
— Рапидо!
Метла Рона стремительно рванулась вперед (Рон едва удержался на ней), и врезалась в метлу Гарри, сбивая его вниз. Рон сумел остановить свою метлу и увидел, как Гарри летит к земле. Он выхватил палочку, направил ее на быстро падающего Гарри и прошипел:
— Вингардиум Левиоза!
Гарри, который не издал ни звука, пока падал, завопил, когда его полет приостановился в десяти футах от земли. Он висел в воздухе, глядя негодующе на Рона.
— Идиот, — пробормотал Рон и убрал палочку.
Гарри пролетел оставшиеся десять футов и приземлился на землю.
Рон вздохнул, направил метлу вниз и с виражом приземлился рядом с Гарри, который лежал на земле, раскинув руки и глядя в небо, словно не собирался вставать вообще.
— Ноль, — мрачно сказал он, — Все. ни фига. У меня НЕТ никаких сил Магида. По крайней мере, сейчас.
— Гарри, — Рон слез с метлы, — до тебя не доходило, что желания превратить Драко Малфоя в слизняка и раздавить его, недостаточно для того, чтобы силы заработали?
Гарри закрыл лицо руками и произнес что-то, похожее на «уух».
— Должен быть другой путь, чтобы заставить твои силы проявиться, — сказал Рон, — Какой-нибудь, который не подразумевает риска для жизни.
— Я читал об этом, — начал Гарри. — Силы Салазара Слитерина проявились, когда он встретился с Драконом, который угрожал деревне. Но это было миллиард лет назад, когда драконы еще водились. Темный волшебник Гриндевальд, его силы проявились в каком-то сражении, что тоже не подойдет. А Ровенну Рэйвенкло ударило молнией, это трудно организовать.
— Гарри… — медленно проговорил Рон. — Тебе надо поговорить с Гермионой, вот что.
Гарри расцепил пальцы и посмотрел на Рона подозрительно.
— Почему?
— Потому что она твой лучший друг, дурак. Потому что ты скучаешь по ней, и это сводит тебя с ума.
— Когда я вижу Гермиону, — Гарри отнял руки от лица, — меня тошнит.
— Очень романтично.
— Когда вижу ее с Малфоем, меня тошнит, — пояснил Гарри.
— Ну, тебе придется привыкать, — посоветовал Рон.
— А я не хочу привыкать к этому. — Гарри резко сел. — Я хочу, чтобы мои силы Магида заработали, вот что я хочу.
— Это магия, — сказал Рон, без капли жалости. — У тебя разбито сердце. Магия здесь не поможет.
— Я думал об этом лете, Гермиона, — сказал Драко.
Было время завтрака. Они сидели вместе за столом Слитерина. Это был четвертый завтрак Гермионы со Слитеринцами. Она начала привыкать к плевкам и хлюпанью Гойла каждый раз. Драко ел тост с потрясающей скоростью — Гермиона уже заметила, что он был из тех парней, которые могут есть все подряд и оставаться худым. У нее же не было аппетита, и она только ела тыквенные семечки.
— Что? — спросила она.
— Ну, мы говорили о том, что я приеду к тебе летом. И я все еще хочу, но моя мама написала, что мой дядя Влад надеется, что я приеду к нему летом. У него большой замок в Румынии, и я думал, может, ты захочешь…
Гермиона тайком глянула на стол Гриффиндора. Она могла видеть Гарри, сидящим рядом с Роном; Лаванда сидела с одной стороны от него, а Парвати рядом с Роном. Гермиона смотрела, как Лаванда наколола на вилку кусок тоста и предложила его Гарри.
Гарри съел.
Лаванда захихикала.
— Между тем, — продолжал Драко, — Я бросил Хогвартс и стал работать на Министерство Магии наемным убийцей.
— Что-что-о? — запинаясь, спросила Гермиона, поворачиваясь к нему.
Он улыбался, но улыбка не достигала его серых глаз.
— Гермиона, милая. — Он показал на стол, — Ты действительно собираешься съесть все это?
Она посмотрела туда, куда он показывал, и подпрыгнула. Как-то ей удалось очистить целую горку тыквенных семечек. Сами семечки лежали в одной кучке, а скорлупа в другой. Они не вспомнить, чтобы чистила хоть одно.
— Ой, — пробормотала она неловко. — Я, хм, оставлю их на потом.
— Так, ну все. — Драко встал.
Встревоженная Гермиона тоже встала.
— Извини, я немного не в себе в эти дни…
— Я заметил, — сказал Драко. — Ничего. Я просто вспомнил, что собирался сделать кое-что. Я откладывал это, но теперь самое лучшее время заняться этим.
— Могу я помочь? — спросила она, чувствуя себя виноватой.
— Нет, определенно, — сказал он.
Он очень легко коснулся ее щеки. И уронил руку.
— У меня тренировка по Квиддичу днем, — сказал он. — Увидимся за обедом.
Гарри устроил все так, чтобы днем остаться одному в общей гостиной Гриффиндора. Поэтому он был ошеломлен, когда портрет открылся и через проход в комнату шагнул Драко Малфой. Он выпрямился и невозмутимо оглядел шокированного Гарри.
— Совет по поводу стиля, Поттер, — сказал он. — Рот лучше выглядит закрытым. — Он шлепнулся в кресло и протянул свои длинные ноги к камину. — Я не могу поверить, что пароль все еще — бумсланг, — произнес он. — Вы, гриффиндорцы, слишком доверчивы.
Гарри опустил книжку, которую он держал, и встревожено огляделся вокруг. — Тебе следует быть немного поосторожней, Малфой, — произнес он. — Если другие узнали бы, что ты знаешь пароль…
— Я не хочу быть немного поосторожней, — заявил Драко. — Я хочу треснуть тебя метлой по голове. Но, конечно, не буду.
— Почему нет? — сказал Гарри, возвращаясь к своей книжке. — Ты можешь одолжить мой Всполох 5000. — Он быстро взглянул на Драко. — Между прочим, из-за чего внезапный порыв враждебности? Разве не мне следует ненавидеть тебя в настоящий момент?
— Нет, — заявил Драко. — Мне следует ненавидеть тебя по одной простой причине — ты делаешь Гермиону очень несчастной.
