Кроталус замолчал и повернулся к вождю, чтобы дать разъяснения:
— Пираты — люди особого сорта. Они — не дисциплинированные отряды и не лояльные граждане, не солдаты, не моряки, не земледельцы. Они поклоняются собственным богам и живут, исполняя определенные обязанности в изолированном обществе, занимаясь разбоем и дрожа от своих страхов. Намного сильнее, чем вера в любого бога, гнетут их различные суеверия. — Колдун улыбнулся. — Когда придет время, я смогу уничтожить их более эффективным способом, чём могли бы мечи и тараны. Вот главное оружие, которым я воспользуюсь в первую очередь.
Запустив руку в суму, Кроталус вытащил какой-то сверток, развернул льняную ткань и показал Анталле какой-то предмет. Зловещая вещь заставила полководца остановиться в нескольких шагах от колдуна и отступить, потому что это был череп человека или человекоподобного существа, белый и выглядевший ужасно. Одна глазная впадина черепа была расколота. Полководец сразу заметил, что это старая рана, края которой срослись и зажили.
Местами кости черепа обросли морскими раковинами. Именно это, как оказалось при ближайшем рассмотрении, придало черепу столь ужасный вид. Его поверхность была рябой, изрытой оспинами и украшенной наростами. Прежде чем Анталла смог что-то сказать, колдун снова завернул череп и убрал его в сумку.
— Могущественный амулет, — признался он, взявшись за дверь сарая. — Такие чары намного опаснее для пиратов, чем для отважного солдата или моряка. Но это только малая часть моего арсенала. Теперь вы увидите большую его часть.
Оставив дверь в длинный сарай открытой, Кроталус кивком пригласил вождя зайти. Внутри, среди теней (в сарае не было окон), подняв глаза от неожиданно хлынувшего света, столпились… женщины — босоногие работницы, одетые в грубые, но хорошо сшитые одежды. Они ходили вокруг широких низких ткацких рам, косо поглядывая на вошедших. С благоговейным страхом взирали они на Анталлу, определив по высокой остроконечной шляпе, что перед ними вождь. И еще они бросали испуганные взгляды на темный потолок сарая.
Проследив за их испуганными взглядами, Анталла увидел большие бледные узлы, подвешенные на стропилах. Это были гусеницы — гигантские личинки толщиной и высотой с человека, извивающиеся, корчащиеся, высунув множество ног из тонких, почти прозрачных коконов. Из слепых, слабо вибрирующих голов куколок прядильщиков тянулись длинные шелковые нити. Ткацкие барабаны ловили их и подавали на ткацкие станки. Там, в руках женщин, нити превращались в тонкую, легкую ткань серебристого оттенка.
— Обычные шелкопряды, но выросшие даже в большее число раз, чем заколдованные деревья! — воскликнул Анталла. — Верно, твои колдовские силы не знают границ!
Кроталус сложил из груди коричневые, как земляной орех, руки и скромно поклонился.
— Увеличивать рост животных ничуть не труднее, чем растения, — говоря доверительно, он подвинулся ближе к вождю. — К счастью, кровавые жертвы, необходимые для колдовства, приносятся, как только гусеницы вылупились, так что искусные ткачихи могут не тревожиться и не бояться моих питомцев.
— Полотно очень тонкое, — заметил вождь, подойдя поближе к ткани, выходившей из ближайшего станка, и потрогав великолепную материю. — Оно не слишком легкое и нежное для парусов?
— Оно достаточно крепкое, чтобы нести наш самый большой военный корабль, — заверил Кроталус. — Однако я не думал использовать его таким образом. Парусины и грубых веревок для кораблей достаточно… Эти станки ткут смерть нашим врагам. Но сейчас я не решусь рассказать вам об этом. — Колдун улыбнулся. — Я боюсь, что даже после того, как вы увидите мои чары в действии, вы решите, что все это слишком фантастично, и не поверите даже своим глазам. Но могу заверить: в комбинации с моим искусством управления погодой новое оружие сделает флот Гиркании непобедимым.
— Эй, воины Красного Братства! Взгляните друг на друга, мои собратья-пираты! Проснитесь! Солнце почти достигло вершин пиков восточных островов, и нас ждут великие подвиги!
С выполненного в форме орлиной головы носа огромного военного корабля «Безжалостный», который застыл в доке напротив дамбы Джафара, Конан без устали повторял свои призывы. Перед ним на берегу вдоль залива постепенно собирались пираты. Только некоторые, и вовсе неугомонные, в праздном любопытстве радовались тому, что их разбудили в столь ранний час и привели сюда. Остальные, утомленные и одурманенные ночными развлечениями, ворча явились сюда с постоялых дворов, аллей, поднятые из кроватей публичных домов, собранные на берегу командой матросов и офицеров, умело рыскающих по городу. Конан знал: темный, предрассветный час лучшее время, чтобы собрать вместе всех пиратов. Позже они будут воодушевленнее и находчивее сопротивляться.
— Сегодня, — продолжал Конан, — самый знаменательный день Джафара и Братства. Я сообщу вам великую новость: объявлена война! — Конан вытянул обе руки, прилагая все усилия, чтобы удержать внимание затуманенных глаз пиратов. — Война принесет с собой великие морские и сухопутные битвы. Пусть рухнут империи! Но когда империи рушатся, во все стороны разлетаются… богатство, сокровища, трофеи! Братья по оружию, я приглашаю вас ни больше ни меньше как ограбить могущественный Аграпур!
После этих слов толпа зашевелилась, пираты начали постепенно понимать, что происходит, и у них проснулся интерес. Некоторые из них, задрав головы, стали пробираться ближе. Другие все еще ворчали, жалуясь на нажим со стороны офицеров, усердно размахивавших дубинками и щелкавших кнутами за спинами толпы.
— Я, Амра с Моря Запада, капитан и владыка Красного Братства, поведу вас на флагмане «Безжалостный», чтобы под носом у катапульт Аграпура обокрасть самого императора Йилдиза. — Поднявшись на перила огромного корабля, Конан привычным жестом положил руку на сверкающую ростру. — Мы отправимся в путь единым флотом, готовые потребовать свою долю, как флот завоевателей. Лучшие капитаны и корабли Джафара уже в море, вооруженные и экипированные: Грандальф и его братья-капитаны из Морских племен, Сантиндрисса и Брилит со своими яростными морскими амазонками и свободными воинами-мужчинами. Мои лейтенанты ведут «Коршун» и «Немезис». «Безжалостный» будет командовать ими всеми и поплывет впереди как флагман могучего пиратского флота. Богатство и славу принесем мы каждому члену Братства и сделаем наш порт Джафара настоящей драгоценностью Вилайета.
— Нет, мы все умрем, — крикнул кто-то из толпы. — Мы — пираты, а не воины!
— Братья, можете не опасаться поражения! — воодушевлено сказал Конан, в то время как вербовщики с перекошенными от ярости лицами призывали к тишине. — Это гнрканийцы, а не мы, будут высаживаться на берег и сражаться на суше. Мы даже не собираемся уничтожать флот туранцев. Грабеж — вот наше ремесло. А если случится битва, мы сможем здорово поживиться. Вождь Анталла, полководец кланов Гиркании, заключил с нами договор, пообещав платить десять талантов золота за каждый потопленный, сожженный или выведенный из строя туранский корабль. Все доходы будут разделены среди команд кораблей, участвовавших в кампании, согласно законам нашего Братства.
