– Кто ты? – крикнул Птицелов. Он рассматривал нового человека в упор, как некую механическую преграду, новый узелок в безупречной и прихотливой нити своих планов, неожиданный и оттого досадный.
– Тот, кому есть до тебя дело, – ответил незнакомец и для верности слегка встряхнул своего пленника.
Расстояние до них было приличное, но Яну показалось, что он услышал, как у зорза клацнули зубы.
– Я слышал ваш разговор. У вас тут сделка… – полувопросительно-полуутвердительно добавил он. Под маской голос казался глухим, невыразительным и лишенным интонаций.
– Что тебе до наших сделок? – откликнулся Птицелов. Он внимательно рассматривал пришельца, прикрыв глаза от солнца ладонью на манер козырька.
– Таве ира друдо? – вдруг крикнул Травник на языке, которым пользовались друиды в разговорах между собой. Ян даже вздрогнул от неожиданности.
– Нерас, – отрицательно покачал головой незнакомец, показав, что это наречие было ему знакомо. – За своих людей можешь не беспокоиться, друид. Бородатый охотник и деревянная птица свободны, и скоро ты их сможешь увидеть, если ваши дороги не разойдутся. Эй, Волынщик! Если ты выпустишь из замка этих людей, тогда я отпущу твоего приятеля. Ты ведь нуждаешься в нем, я правильно понимаю?
– А если я их не отпущу? – безо всякого интереса спросил Волынщик бесцветным голосом.
– Тогда он умрет, – спокойно ответил незнакомец. В голосе его не было ни волнения, ни сомнения в себе; похоже, даже собственная судьба его ни в коей мере не волновала.
– А ты не боишься? – недоверчиво проговорил Птицелов, изучая неожиданное препятствие своим ленивым планам.
– А ты? – в тон ему ответил незнакомец, но в его голосе было столько холода, что Ян поневоле поежился и зябко передернул плечами.
Птицелов не нашелся что ответить. Он пристально смотрел на человека в черном, видимо, прикидывая про себя его возможности, а незнакомец, не обращая больше внимания на зорза, перекинул пленника через стену, как куль, и стал медленно опускать его на землю. В ту же секунду из ворот выскочил с каким-то непонятным оружием Кукольник и бросился было на выручку товарищу, но незнакомец издал короткое гортанное восклицание, и тот остановился как вкопанный. Человек в маске скользнул меж стеновых зубцов и короткими прыжками, держась за все ту же бечевку, спустился вниз. Чувствовалось, что подобным образом он был способен продвигаться и на более серьезных высотах; необычная техника спуска заинтересовала всех, и даже зорзы смотрели как зачарованные. Когда его ноги коснулись красного песка, которым был посыпан замковый дворик, незнакомец спружинил и, отклонясь назад, сильно, с потягом вверх, дернул на себя веревку. Из-за стены вылетел трехзубый крюк, которым бечевка цеплялась за кирпичную кладку, и через пару секунд человек в черной одежде уже наматывал на локоть пыльный моток.
– Этот тип, похоже, не из вашей компании? – справился Птицелов у стоящего напротив Книгочея.
Тот ничего не ответил, и зорз понимающе покачал головой.
– Ну, что с вами поделаешь? Ступайте, до новых, как говорится, свиданий! – И он сделал знак рукой незнакомцу. – Валяйте, любезнейший, забирайте своих протеже! Вовсе не надо было умыкать моего человека, меня и так достаточно впечатлил ваш таинственный образ. Или вам еще отсыпать за него злата-серебра да каменьев самоцветных?
– Они могут понадобиться тебе самому на Мосту Мортаса, – ответил человек в черном и быстрым движением распутал бечеву на пленном зорзе. Тот неуклюже сел и вновь закашлялся, мутно глядя перед собой. Веревка отправилась незнакомцу за спину, и тот быстро пошел к друидам, оставив своего пленника сидеть у стены. Песок вокруг него был красен и стеклянист, с мелкими проблесками кристаллического кварца. Зорзы не двинулись с места, они смотрели на человека в черном без страха, но с любопытством, словно были скрыты за невидимой и прозрачной преградой. Незнакомец же остановился перед Коротышкой и, смерив его взглядом, слегка отстранил движением руки. Нельзя сказать, что зорз охотно подчинился ему, но сила гнула силу – тот отпрянул в сторону, и незнакомец резко сорвал с тела Збышека сыромятный ремень – так, что тот лопнул, словно был обыкновенной гнилой веревкой. Колдун угрюмо покосился на непрошеного освободителя, а тот уже шел с Мартом к друидам.
Они обогнули Птицелова, как кораблик обходит появившийся на пути островок – осторожно и уверенно, не сбавляя хода. Ян закусил губу, ожидая, что сейчас кто-нибудь выстрелит им в спину. В окне стоял Лекарь, а в том месте за стеной, где только что объявился незнакомец, уже возвышался Старик, словно материализовавшийся из воздуха. Он медленно поводил головой из стороны в сторону, и черты его лица были хищны: квадратная челюсть, чуть выступающая вперед, приплюснутые скулы, мертвенный блеск в холодных глазах нездешнего зверя. Зорз, сидящий под ним внизу, у крепостной стены, сделал неуклюжую попытку встать, но ноги плохо повиновались ему, и он со стоном опустился обратно.
– Вы пойдете вперед, к мосту, не спеша, не делая резких движений, – спокойно велел незнакомец Травнику, и тот кивнул в знак согласия. – Я буду идти последним, чтобы у господина Волынщика не возникало пустых соблазнов. Я заметил, однако, что у него очень изобретательная натура.
Он обернулся на зорза. Птицелов шутливо склонил голову и расшаркался сапогами, выбив из красного песка бурое облачко пыли. Незнакомец, не принимая иронии зорза, вынул из-за голенища большой нож с плоским и широким лезвием и, размахнувшись, швырнул его в дубовую дверь, возле которой стоял суровый Кукольник. Нож воткнулся с низким гудением, и у Яна неприятно завибрировал зуб, треснувший уже давно. Тут незнакомец поднял руку, и друиды медленно двинулись к разводному мосту. За ним желтело бескрайнее цветочное поле.
– Эй, парень! – негромко окликнул Яна Птицелов, и Коростель обернулся, ожидая какого-нибудь очередного коварства со стороны зорза.
– Ты не держи на меня зла, – крикнул Волынщик. – Твой приятель сам полез к нам в замок ночью, не иначе возомнил себя героем. Он ведь нас поубивал бы по глупости, верно, молодой человек?
Бледный Март смотрел на Птицелова горящими глазами, его руки впились в ременную пряжку.
– А с этим ряженым советую поосторожнее, слышишь, Ян? – заботливо предупредил старшина зорзов. – А на меня зла не держи. Я зайцев, в сущности, люблю, ведь вкусные же, черти, особенно когда на березовых углях испечены. Они же твари бессловесные, так что ты не принимай близко к сердцу.
Ян смотрел на Птицелова непонимающими глазами, а тот ободряюще улыбался.
– А если тебе так дорога эта цацка, то, ради всего святого, не стесняйся, забирай!
