– Ты уже встала? – На кухне, как черт из табакерки, возникла Мария Ивановна. – А заливное не смотрела? Застыло?
– Мама, расслабься. Сядь, позавтракай. Застыло твое заливное.
– Как у тебя все просто! То, которое в холодильнике, конечно, застыло. А на балконе? У вас же тут погреба нет, а холодильник и так уже весь заставлен. Вот беда.
– Мама, это не беда, – улыбнулась Вика. – Сядь, пожалуйста, за стол.
– Ох, как люди всю жизнь в таких квартирах живут? Да еще так высоко, – удивлялась Мария Ивановна, но на стул все же села.
– Так и живут. Тебе чай?
– Ты же знаешь, я кофе не пью. А Паша-то во сколько придет?
– Паша придет вечером, часам к девяти.
– А что так поздно-то? Сегодня же выходной, – обиделась Мария Ивановна.
– А чего ему тут раньше делать? Под ногами путаться?
– Ну, ты скажешь тоже, Вика. Путаться. Это же отец твоего ребенка… но, может, и хорошо, что он к девяти. Мы как раз все успеем закончить. Список-то где?
– Здесь твой список. Где и был. На холодильнике.
– А что ты все “твой” да “твой”? Я что, для себя стараюсь? – Мария Ивановна обиженно посмотрела на Вику и со скорбным лицом начала переливать чай из чашки в блюдце.
Ангела Вику сегодня вызывали на собрание последней группы алфавита. Как и последние пятьдесят лет, если не считать прошлого года. Пятьдесят. А ведь Федору в этом году стукнул полтинник. Юбилей. А он не то что его не поздравил – забыл об этом напрочь. Ай-яй-яй. Но ничего, скоро он к нему вернется, и тогда постарается все Федоровы лишения за этот год компенсировать. Ангел Вика немного волновался, так как пока его не вызывали на разговор о Вике в Небесную канцелярию. Он-то рассчитывал, что сегодня придут два приглашения: в первую группу алфавита и в последнюю. Но пришло только одно. Как это расценивать? Наверное, там все и скажут. Они же всегда тянут до последнего. Он был уверен, что эксперимент завершен успешно, но неизвестность все-таки держала ангела Вику в напряжении. Кто знает, как там они замеряют уровень недовольства жизнью. А вдруг ошибутся и не то намеряют? Всяко бывает.
В девять часов, когда в Викиной квартире появился Павлик, ангел Вика отправился на собрание в Небесную канцелярию.
Он был рад вновь сидеть среди знакомых лиц в группе от “У” до “Я”, но в то же время чувствовал себя здесь как студент, пришедший на зачет, после того как проболел оба семестра. В этом году он был ангелом Федором только формально, на деле же весь год он провел ангелом Викой. От этих мыслей ангелу Вике было неуютно. “А вдруг они опять напутали или вообще забыли, что я участвовал в эксперименте?” – думал он. Но делать нечего, приходилось ждать. Задавать вопросы, как известно, здесь было не принято.
Старший ангел начал свою традиционную речь. В ней подводились итоги, отмечались успехи и неудачи отдельных ангелов. Об ангеле Вике, то есть Федоре, не было сказано ни слова. Далее Старший ангел заговорил о предстоящих перспективных планах. В этот раз все было ожидаемо, без всяких там экспериментов. Речь подходила к концу, ангел Вика ерзал на кресле от нетерпения и нерешительности. Они что там, замяли это дело вообще? Придется спрашивать. Ему же надо понимать, что будет дальше. Ведь по условиям эксперимента, сегодня в 0 ч. 00 мин. он должен вернуться к Федору. А Вика? Что станет с ней? Ангел Вика решил дождаться конца собрания и подойти к Старшему ангелу в частном порядке.
– И наконец, уважаемые коллеги, разрешите мне поздравить одного из вас с успешным завершением ответственного задания. В этом году мы проводили эксперимент по изменению показателя недовольства жизнью. Один из ваших согруппников, а именно ангел Федор, был назначен в ангелы-хранители к человеку с высокой степенью недовольства жизнью. Должен сказать, что задача у него была не из легких. Но он с ней справился. Мы провели соответствующие замеры, и – внимание коллеги – уровень недовольства жизнью у его подопечной Кравченко Виктории Викторовны снизился с девяноста трех до тринадцати процентов. – Старший ангел сделал многозначительную паузу и обвел глазами зал.
В зале шептались: “Невероятно”, “Как ему это удалось?”, “Депрессия – это чума нашего времени” – и даже раздались робкие голоса: “Пусть расскажет!”.
Ангел Вика содрогнулся от мысли, что придется рассказывать о том, что они с Викой пережили за этот год. Он также прекрасно понимал, что выбранный им метод подойдет далеко не всем и часть ангелов будет разочарована. Все же хотят универсального средства, чтобы подошло и молодой девушке, и седому старцу. К счастью, Старший ангел спас положение:
– Мы очень надеемся, что этот пример вдохновит всех вас в решении проблем по искоренению грехов ваших подопечных. Ищите пути исправления людских пороков сами. Ищите и обрящете. А мы поздравляем ангела Федора и разрешаем ему вернуться к своему прежнему хранимому сегодня в ноль часов ноль-ноль минут. Виктория Кравченко же поступит в распоряжение своего прежнего ангела-хранителя, который, мы надеемся, осознал свои ошибки и сделал соответствующие выводы. Поздравляю вас с Новым годом, коллеги. Есть вопросы?
Вопросов не было.
– Собрание считается закрытым, – произнес Старший ангел.
В ответ раздались жидкие аплодисменты.
В квартире Вики застолье уже шло полным ходом.
– Ты ешь, Паша, ешь. Тебе поправляться надо, – приговаривала Мария Ивановна, подкладывая Чебурашкину все новые куски на тарелку.
– Спасибо большое, Мария Ивановна, вы очень вкусно готовите. Но я больше не могу, – пытался увильнуть Павлик. При этом он жалобно смотрел на Вику.
– С мамой спорить бесполезно, Павлик, так что ты кушай, кушай, – безжалостно отвечала Вика.
Наконец по телевизору началась речь президента, после которой раздался бой курантов. Павлик воспринял приход нового года как спасение. Он юркнул из-за стола к елке, под которой были сложены подарки, и вопросительно посмотрел на Вику: “Можно?”
Идея с подарками под елкой, конечно, тоже принадлежала Марии Ивановне. На Викин взгляд, это было несколько по-детски, но раз маме так хотелось…
Самые большие пакеты под предназначались родителям. Вика решила пойти по оправдавшему себя ретропути. Она попросила Чебурашкина купить родителям валенки. Самой ей вырваться из крепкой маминой хватки в эти дни не представлялось возможности, но Чебурашкину были даны подробные инструкции: где покупать, какие валенки и каких размеров. Он справился. Купил отличные экземпляры с резиновой подошвой и красивым гобеленовым отворотом.
– Господи, Витя, ты погляди только! – ахнула Мария Ивановна, заглянув в пакет. – В таких и ходить-то жалко.
